Юлия Алейникова - Кузнец человеческих судеб
– Лежачих не бьют, – робко заметил из-за спины Чистиков.
– Это вы не бьете, а я с удовольствием, – выпуская пар, ответила Сашка, но бить больше не стала, а вышла из гардеробной.
Они с Чистиковым, не сговариваясь, двинулись в прихожую и, молча одевшись, покинули вечеринку тихо, по-английски, ни с кем не прощаясь.
До дома они ехали так же молча, Чистиков молчал из чувства такта, Сашка от стыда, и только возле лифта, прежде чем войти в кабину, она осмелилась взглянуть своему верному рыцарю в лицо и, положив руку на рукав его куртки, произнесла с чувством:
– Спасибо. – Потом картинно взмахнула ресницами, вошла в лифт и нажала кнопку.
Чистиков остался стоять внизу, слушая, как она поднимается на свой этаж.
Глава 7
– Девушка, извините, – услышала за спиной чей-то оклик Сашка.
Она как раз выходила из офисного центра «Рыбный путь» после беседы с несколькими сотрудницами фирмы, на которых, как наиболее перспективных, указала вчера секретарша покойного Рогутского. Увы, ни одна из них никогда не видела Огородникову, ни вместе с Рогутским, ни отдельно. А точнее, даже если и видели, то в упор не замечали. Как оказалась, ни одна из них не знала в лицо никого из обслуживающего офисный центр персонала. Мало ли кто там полы драит!
Настроение у Сашки резко испортилось. Как и где теперь искать свидетелей связи Рогутского с Огородниковой, она не знала. Может, у охранников спросить, у Павла Казимировича, безнадежно размышляла девушка, понимая всю несостоятельность идеи, когда ее окликнул незнакомый женский голос.
Саша обернулась. К ней от лифтов спешила незнакомая полноватая женщина, точнее, девушка. В строгом деловом костюме, с убранными в прическу темными волосами.
– Извините, это вы по поводу Рогутского расспрашивали? – подойдя к Саше, негромким, так, чтобы ее не услышали окружающие, голосом произнесла незнакомка.
– Да, – чувствуя, как по телу бегут волнительные мурашки, ответила Саша, поедая ее глазами.
– Мы можем пройти в кафе, здесь не очень удобно разговаривать, – предложила девушка, оглядываясь на двери кафетерия.
– Конечно, – торопливо согласилась сыщица, готовая идти куда угодно, лишь бы доказать связь Рогутского с Огородниковой.
Они уселись за первый попавшийся свободный столик, он оказался в углу, и рядом, как по заказу, не было посетителей.
– Скажите, вы расследуете обстоятельства смерти Виталия Рогутского? – сложив перед собой сцепленные в замок руки и напряженно глядя Сашке в глаза, спросила девушка.
На вид ей было лет тридцать или около того, а может, ее взрослили полнота и строгий взгляд, автоматически отмечала Сашка, понимая, что надежды на раскрытие убийства Алены Огородниковой тают на глазах.
– А вам известны какие-то факты, позволяющие думать, что это убийство? – без всякого интереса спросила сыщица, не спеша задавать свой главный вопрос, услышать «нет» она всегда успеет.
– А разве вы не из-за этого к нам приходили? – в свою очередь, откидываясь на спинку стула, спросила женщина.
Или все-таки девица? Вот сейчас как-то сдулась, утратила строгость и вроде помолодела.
– Я думаю, что, прежде чем продолжить разговор, нам стоит представиться друг другу, – вспомнила вдруг Сашка о таком упущении. А вдруг эта девица ей понадобится, а она даже не будет знать, как ее зовут и где ее искать. – Я Александра Петровна Пономарева, сотрудник районного следственного комитета, – представилась сыщица, научившаяся виртуозно обходить вопрос о собственном звании и должности. – А ваше имя?
– Сорокина Яна Викторовна, – словно неохотно представилась девица. – Начальник отдела продаж.
– Очень приятно. Так что вы хотели мне сообщить? – мягким, дружелюбным голосом спросила Сашка, наклоняясь к собеседнице. Начальник отдела продаж, значит, все-таки уже тетка, решила она для себя возрастную дилемму.
– Да нет. Я просто думала… – как-то неопределенно пожала плечами Сорокина. – Я просто спросить хотела.
Сашка с недоумением смотрела на начальника отдела. Она что, спешила за ней вдогонку только для того, чтобы узнать, сам умер Рогутский или его грохнули? Ну не идиотка ли? А с виду производила впечатление взрослого серьезного человека, с досадой заерзала на стуле сыщица, глядя на сидящую напротив женщину. Но все же решила спросить, уж коли они встретились и даже уселись в кафе, а вдруг чудо случится?
– Скажите, вы никогда не видели Рогутского разговаривающим с этой женщиной? – И она в который раз за день достала из портфеля фото Огородниковой.
Сорокина внимательно вгляделась в фото и спустя минуту уверенно покачала головой:
– Нет. А кто это?
– Ваша уборщица. В смысле, эта женщина работала уборщицей в бизнес-центре, – пояснила Саша, решив не объяснять Сорокиной, кем она приходилась Рогутскому, раззвонит еще по всей компании. – Вы точно не видели их вместе?
– Нет. Рогутский был не из тех людей, кто станет беседовать с уборщицами. А что, она имеет отношение к его гибели? – снова вернулась Сорокина к прежней теме.
– Нет, – убирая фото обратно в сумку, сухо ответила сыщица и буркнула себе под нос: – Скорее уж он к ее.
Но, видимо, Сорокина ее бормотание расслышала, потому что снова наклонилась к столу и, опять сосредоточенно нахмурив брови, переспросила:
– Он к ее? Рогутский имеет отношение к смерти уборщицы? Я вас правильно поняла?
На этот раз Сашка внимательнее посмотрела на тетку. Ее голос заставил сыщицу сосредоточиться, таким голосом сплетницы не разговаривают. Да и вообще, начальник отдела вряд ли станет бегать по этажам в поисках свежих сплетен, не зря же ее начальником назначили? Может, она все же что-то знает, но боится нарваться на неприятности?
Как завоевать доверие свидетеля, Сашка представляла себе смутно. Конечно, у них были лекции по психологии и о том, как работать с людьми, и со свидетелями в том числе, и даже несколько семинаров. Но дело в том, что Сашка никогда на работу в полицию не собиралась и слушала подобные лекции вполуха, сосредотачиваясь на важном для себя материале. Плюс возраст. Увы, очень часто девушка ощущала себя школьницей, решившей поиграть во взрослую жизнь, и ей отчего-то казалось, что всем окружающим это отлично заметно. И иногда она даже удивлялась, почему серьезные, занятые люди соглашаются уделить ей время и разговаривают как с настоящим сотрудником полиции.
Сашка даже себе не всегда признавалась, как отчаянно трусит во время таких встреч и как боится, что пошлют ее куда подальше и посоветуют в следующий раз со взрослыми приходить.
Вот и сейчас она отчего-то засомневалась в собственных способностях и просто не знала, как убедить эту строгую, такую серьезную, хотя еще и довольно молодую Яну Викторовну поделиться с ней секретной информацией. А потому пошла по привычному, единственно доступному пути. Решила первой вывалить все, что знает, в расчете на встречную откровенность. Глупо, конечно, и недальновидно, но ничего другого в голову, как назло, не пришло.
– Эта уборщица была первой гражданской женой Рогутского, но тринадцать лет назад она попала в тюрьму по обвинению в торговле наркотиками, вместе с ней арестовали и Рогутского, но, по некоторым пока не проверенным сведениям, – оговорилась неожиданно для себя Саша, понимая, что сведения действительно непроверенные и пора бы уже их проверить, – он смог откупиться и остался на свободе. А Огородникова села на тринадцать лет. Не так давно ее убили в собственной квартире среди бела дня. Никаких подозреваемых. Но мне удалось выяснить, что за несколько месяцев до смерти она устроилась уборщицей в этот бизнес-центр. Вряд ли это было случайным совпадением.
Саша завершила собственную коротенькую речь и уставилась на Сорокину. Типа, ну, теперь твоя очередь. Но, видимо, та была не столь наивна, как стажерка Пономарева, и с ответными откровениями не спешила. А сидела, о чем-то сосредоточенно размышляя. Чем дольше Сорокина молчала, тем большей дурой чувствовала себя Саша.
Она крепилась. Делала проницательное вдумчивое лицо, изо всех сил держала себя в руках, стараясь выдержкой и основательностью не уступать толстухе Сорокиной.
Увы. Ни выдержка, ни основательность не были сильными сторонами Сашиной натуры. Зато юношеская вспыльчивость и несдержанность были. А также склонность к опрометчивым поступкам, иначе бы она так глупо не поссорилась с Рязанцевым.
– Ну, что, так и будем молчать? – взорвалась, наконец, девушка, последние секунды она буквально руками рот себе закрывала, чтобы не вспылить. Не помогло. – Вы бежали за мной вдогонку, чтобы послушать рассказ про Алену Огородникову? – раздраженно спросила она, махнув рукой на собственный имидж и профессионализм.
