Юлия Алейникова - Кузнец человеческих судеб
– Наверное, вам надо было выговориться, но было некому, – объяснила ей «по-взрослому» Саша.
– Наверное, – слегка усмехнулась Огородникова. – В общем, ищите. Было бы неплохо, если бы раскрыли Аленино убийство. И еще, у Алены тогда был адвокат, я даже помню его фамилию, а у родителей наверняка сохранился адрес и телефон. Может, он помнит подробности того дела? Если хотите, я попытаюсь раздобыть его координаты.
– Спасибо. Было бы здорово, – обрадовалась Сашка.
Оказывается, Огородникова вполне нормальная тетка, с приятным удивлением отметила девушка, откладывая телефон.
Глава 6
С чего же все-таки начать?
Идти в фирму, выяснять там? Или к жене Рогутского? Или подождать, пока Огородникова раздобудет телефон адвоката?
Нет, сидеть и ждать смысла нет. Вдову покойного трогать пока не будем, проявим человечность. Остается фирма.
И Александра следующим утром, одевшись построже, двинулась на штурм «Рыбного пути». Конечно, расследование смерти уборщицы – не лучший пропуск к руководству компании, вот если бы она расследовала смерть самого Рогутского… Да, мечтать не вредно, усмехнулась сама себе Саша и направилась к турникету. Хоть бы Павел Казимирович был на месте, чтобы избежать долгих и унизительных созвонов с руководством фирмы и выклянчивания пропуска.
Павел Казимирович был на месте, и Александра без всяких проволочек проникла в бизнес-центр и, нажав кнопку десятого этажа, где, по ее сведениям, располагался кабинет покойного Рогутского, постаралась настроиться на нелегкую беседу.
– Да, я давно работаю с Виталием Валерьевичем. Точнее, работала, – поправилась секретарша покойного Рогутского, довольно противная высокомерная девица с носом дулей и черными крашеными волосами.
– Скажите, вы никогда не видели, чтобы он разговаривал с уборщицей по фамилии Огородникова, вот ее фото? – Видя, что секретарша, даже не взглянув на фотографию, торопится с ответом, Саша решила сделать ход конем, чтобы хоть как-то встряхнуть девицу, а если по-честному, то встряхнуть ее хотелось в прямом смысле, прямо за шиворот. – Это бывшая гражданская жена Рогутского, – заявила девушка, с удовлетворением отметив, как секретарша вцепилась глазками в фотографию.
– Ничего себе! – плотоядно глядя на фотку, будто хотела ее съесть, прокомментировала секретарша, утрачивая кислое равнодушие. – А страшненькая-то какая!
– У нее жизнь была тяжелая, – недружелюбным тоном ответила Саша. – Так видели вы ее разговаривающей с Рогутским или входящей в его кабинет? Или просто их вместе, стоящих рядом?
– Ну, – задумчиво нахмурилась девица, – вот если бы я раньше знала… А так сложно сказать, стояли они вместе или нет. Но в кабинет она к нему точно не заходила. Кабинеты убирают поздно вечером, когда начальства уже нет. Да и вообще, я в жизни не видела, чтобы Виталий Валерьевич с низшим техническим персоналом разговаривал.
– Но вы же не всегда здесь сидите, ходите обедать, иногда отпрашиваетесь по личным делам? – уточнила Саша.
– Ну да. Разумеется. А еще болею и беру дни за свой счет, – язвительно дополнила ее перечень девица, вернувшись к прежнему нагловато-высокомерному тону.
Саша, перевернув фото Огородниковой лицом вниз, молча, изучающе смотрела на секретаршу. Вызвать повесткой к себе? – размышляла она. Или двинуть в высокие кабинеты и там настучать на поганку? А может, попытаться сделать ее соучастницей Рогутского?
Последняя мысль показалась Сашке заманчивой. Девица была чуть старше самой Александры, ничуть ее не красивее и наверняка глупее, потому что умные, образованные люди секретаршами не работают. Чай-кофе начальству подавать – удел недалеких идиоток, а тут такой апломб, все больше раскочегаривалась Сашка, у которой противная кривляка с дулей вместо носа вызывала после пяти минут общения устойчивую личную неприязнь.
– А может, они все же встречались? – произнесла тихим, задумчивым голосом Саша и, приподняв брови, взглянула на девицу. – И может, даже неоднократно, только вы почему-то решили скрыть от следствия этот факт?
– Да? – усмехнулась ей в лицо нахалка, крутясь туда-сюда в рабочем кресле. – И почему же?
– Может, потому что сами замешаны в убийстве, – жестко и четко проговаривая каждое слово, заключила Сашка и впилась в секретаршу пристальным, рентгеновским взглядом. Во всяком случае, она постаралась изобразить именно такой. Надо будет дома потренироваться перед зеркалом, решила девушка, проверить, как получается.
– В чем я замешана? В убийстве? – стараясь не терять самоуверенной насмешливости, переспросила девица. – Рогутский разбился на машине, никакого убийства не было.
– А я говорю не о нем. Я говорю об убийстве Алены Игоревны Огородниковой ее бывшим гражданским мужем, ныне покойным Рогутским Виталием Валерьевичем. Он, конечно, погиб, но соучастники преступления остались, и отвечать придется всем, – с нескрываемым злорадством закончила Сашка, видя, как теряет лицо нахальная секретарша.
– Вы что, с ума сошли? – нервно переспросила девица. – Я ничего не знаю! – взвизгнула она чуть громче. – Да я вообще никогда ее не видела, да я за Рогутским не слежу, мы вообще с ним только по работе общались! – заводилась она прямо на глазах и, набирая обороты, становилась все визгливее и противней. – Какое вы вообще имеете право на меня все это вешать? Я ничего не знаю! Отправляйтесь к жене Рогутского и с ней разбирайтесь, это их дело, а не мое! Я ему кто? Любовница, что ли? Да я вообще ничего не знаю! Я ее даже никогда не видела, уборщицу эту! – начала повторяться секретарша, подпрыгивая в кресле под пристальным Сашкиным взглядом и так и не решаясь встать.
– Ну, вот что. Хватит визжать. Быстро соображай, кто из ваших сотрудников отличается особой наблюдательностью и интересом к чужой жизни, а также кто из сотрудников, кроме директоров, разумеется, был ближе всего к Рогутскому. И учти, – строго добавила сыщица, продолжая игру в плохого полицейского, – я с тебя подозрения еще не снимала, так что сиди тихо, ни с кем не болтай и не зли меня, – заключила она, наслаждаясь видом деморализованного страхом врага и впервые с начала практики понимая, что и в работе полицейского бывают свои приятные моменты.
– Ага, – кивнула та согласно, сглатывая не то слезы, не то недавний хамоватый вызов.
– Ну, кто тут любит нос в чужие дела совать? – спросила Саша, стараясь не демонстрировать собственного самодовольства.
Опрашивать сотрудников компании, сидящих в общем зале, разделенном на отсеки невысокими перегородками, было по меньшей мере глупо. Придется караулить всех по одному в курилке, ах, да, у них же нет курилки, они же за здоровый образ жизни борются, значит, на выходе, после работы или во время обеда. Сашка тяжело вздохнула. Нет, сегодня она этим заниматься не станет. Сегодня у Алиски день рождения, и ей гораздо важнее привести себя в порядок и купить подарок, чем опрашивать сотрудников «Рыбного пути». Они и завтра на месте будут, решила сыщица поневоле и легкомысленно отправилась в салон красоты выпрямлять волосы.
Первым, кого Саша увидела, войдя в заполненную гостями комнату, был Чистиков.
– А он что тут делает? – прошипела она Алиске на ухо, застывая на пороге комнаты.
– Понятия не имею. Он с Сонькой приперся, – стараясь не смотреть на предмет обсуждения, прошипела в ответ Алиса, натужно улыбаясь картине над диваном.
– Вот стерва! – едва не перешла на громкий крик Сашка, выискивая глазами подлую Самородкову. – Специально его притащила, чтобы Чистиков на мне целый вечер вис, а она у меня мужика перспективного могла из-под носа увести. И зачем ты ее только пригласила? – уперлась она в подругу обвиняющим взглядом.
– Потому что я всех пригласила, – улыбаясь еще натужнее, пояснила Алиса. – Не могла же я ее одну не приглашать. К тому же Артем задерживается, и вообще, он, может, еще один приедет, – начала оправдываться и выкручиваться она, потом вдруг ловко вывернулась из Сашкиных рук и, крикнув через всю комнату: – Владька, ну чего музыка такая скучная? – устремилась в гущу гостей.
Предательница, обиделась Сашка и тут же, развернувшись, покинула комнату, пока Чистиков не успел в нее вцепиться.
В соседней, столовой, наиболее изголодавшиеся гости в нетерпении крутились возле стола, ожидая приглашения рассаживаться, некоторые то и дело подхватывали с тарелок то кусок колбасы, то маринованный огурчик, а особо наглые так и пирожок или бутербродик с икоркой.
– Все, – появившись на пороге, громогласно возвестила хозяйка праздника, – больше никого не ждем, кто опоздал, я не виновата. Рассаживаемся!
Народ, пытаясь соблюсти приличия, ломанулся за стол, Сашка решила схитрить и тихонько выскользнула из комнаты, рассчитывая по возвращении занять одно из трех резервных мест, два из которых предназначались для Алискиного парня и его перспективного друга. Не вышло.
