Петр Северцев - Слабое место жесткого диска (сборник)
Я молчал. Я был абсолютно уверен, что Скворцов находится сейчас во власти эмоций и не способен к рациональному мышлению. Поражала, однако, его убежденность в том, что жена умерла не своей смертью и по воле, можно сказать, потусторонних сил. Вообще Скворцов производил двоякое впечатление. С одной стороны, его аккуратность, читавшаяся в тщательно выбритом лице и манере одеваться, свидетельствовали о том, что этот человек является добрым прагматиком. С другой – его манера изъясняться выдавала в нем человека неуверенного, а, следовательно, подверженного влиянию нерационального начала.
Главное, однако, в том, что дело, с которым он ко мне обратился, было не по моей части. И в ближайшее время я должен буду решить проблему как можно более вежливого отказа. Я уже раскрыл рот, чтобы произнести дежурную фразу, но, поймав умоляющий взгляд Скворцова, все-таки решил отсрочить момент нашего расставания. Я решил узнать подробнее об обстоятельствах смерти Елены Скворцовой.
– Скажите, Виктор, когда последний раз ваша жена встречалась с Нижегородцевым?
– В том-то и дело, что за два дня до того, как она попала в больницу! – горячо заявил Скворцов. – Она встретила его на улице… Он опять пытался к ней приставать… Гад…
Скворцов опять замолчал, желваки заходили по его лицу.
– И она ему опять отказала?
– Ну да… А на следующий день у нее случился приступ…
– Вы читали протокол вскрытия? – спросил я.
– Врачи просто констатировали обширный инфаркт. Я ходил на прием к главному врачу – тот просто развел руками и сказал, что случай неординарный, но в принципе такое быть может. Сердечные больные, говорит, вообще непредсказуемы…
Я вспомнил, что, посещая родственника с инфарктом, был свидетелем того, как из больницы выписалась больная, которая посрамила фактом своей выписки авторитет профессора-кардиолога. Тот давал пять процентов на то, что она выйдет оттуда живой. А она вышла! И надо сказать, довольно бодро вышла. Здесь же был, скорее всего, тот же случай, только со знаком «минус»…
Скворцов тяжело вздохнул и, судя по всему, порывался что-то сказать, но не находил нужных слов. Когда он выдавил из себя с интервалом в пять секунд междометия «а…», «хм…» и «м-м», я не выдержал и как можно более мягко сказал:
– Виктор, мне очень жаль, но я ничем вам помочь не могу. Из всего того, что вы сказали, детективного дела явно не вырисовывается. Я искренне сочувствую вашему горю, но, увы… – я грустно улыбнулся. – Даже если предположить, что этот самый Нижегородцев обладает каким-то сверхъестественным умением умерщвлять людей, во что я абсолютно не верю, я не смогу это доказать.
– Да, не сможете… – внезапно впав в какой-то транс, произнес Скворцов.
Он что-то обдумывал, молча играя ложкой в чашке кофе. Ситуация становилась угнетающей. Рядом со мной сидел человек, у которого было горе, но обратился он явно не по адресу. Время шло, а перевести разговор в конструктивное русло не было никакой возможности. Я уже обдумывал, как мне тактично посоветовать Скворцову посетить невропатолога, а может быть, и психиатра, как мой посетитель сам решил прервать нашу не слишком многословную беседу.
– Я… пойду. Раз вы не сможете, я… пойду, – тихо произнес он и с тяжелым вздохом встал со стула.
Я в качестве еще одного подтверждения того, что я точно не смогу заняться его делом, приложил руку к груди. Скворцов медленно надел дубленку, аккуратно застегнул пуговицы и, потоптавшись в нерешительности у двери с полминуты, произнес:
– Ну… извините. – И исчез за дверью.
«Уф-ф», – вздохнул я с облегчением, когда услышал, как заводится мотор машины моего гостя. Выглянув в окно, я увидел голубую «шестерку», которая, несмотря на то, что вчера было пасмурно и слякотно, сверкала чистотой как новенькая.
«Кого только не принесет нечистая!» – подумалось мне. В принципе, я сидел без дела десять дней и уже начал скучать. Однако возглавить реабилитационный центр для безутешных вдовцов явно не входило в мои планы. Из меня утешитель, прямо сказать, как из Шварценеггера балерина…
Представив себе широкоплечего Арнольда, исполняющего на пару с Сильвестром Сталлоне танец маленьких лебедей, я невольно улыбнулся. Мое неуклюжее фантазерство было грубо прервано звонком в дверь. Мысленно чертыхнувшись, я пошел открывать.
На пороге стояла пара, молодая девушка лет двадцати-двадцати пяти и такого же возраста парень. Бегло оглядев их, я понял, что мне везет сегодня на людей, для которых планета Земля и материальный мир вообще слишком тесен.
Девушка была одета в кожаную куртку и черные джинсы, плотно обтягивавшие ее тонкие ноги. В руках она держала прозрачный тонкий пакет, сквозь который я разглядел названия лежащих там книг – «Бхагавад-Гита» и «Введение в дзэн-буддизм». Увидев меня, девушка как-то нервно и напряженно улыбнулась.
Юноша представлял собой тощего субтильного субъекта в длинном плаще из псевдокрокодила. Этот плащ, узкий и длинный, являлся как бы продолжением его вытянутого лица и большого острого носа. Через плечо юноши была перекинута сумка наподобие почтальонской, из которой выпирали книги. Это было что-то фэнтезиобразное с большими красочными драконами на обложке.
Неожиданным для своей неубедительной фигуры громким голосом парень спросил:
– Здесь живет частный детектив Мареев?
– Да, здесь. Это я.
– Вот вас-то нам как раз и надо, – уверенно сказал он.
– Ну, раз надо, тогда проходите, – ответил я и посторонился, давая гостям пройти.
– Мы представляем Тарасовский информационный центр, – заявил молодой человек. – Мы являемся экспертами по вопросам наций и конфессий. По совместительству еще и художники. Меня зовут Борис Нырялов, а это – Полина, – указал он на свою спутницу.
– Полина Каменец, – отрекомендовалась девушка и снова изобразила на своем лице кроткую улыбку.
Я пригласил гостей на кухню и предложил кофе, от которого они отказались. Полина заявила, что кофе возбуждающе действует на нервную систему и что Кришна отвергает этот напиток как греховный. Борис тут же с гордостью заметил, что в отличие от его духовно заблуждающейся коллеги он является убежденным православным, но кофе он не будет просто потому, что пил его двадцать минут назад.
– Если вы по поводу интервью, то я их не даю, – заметил я, закуривая уже четвертую за это утро сигарету.
Однако я переоценил свою популярность. Нырялов успокоил меня:
– Интервью мы у вас возьмем тогда, когда вы раскроете дело о ритуальных убийствах. Секта сатанистов в нашем городе планирует осуществить их в ближайшее время.
Я нахмурился. Вроде бы с утра светило солнце. Наконец-то оно выглянуло после недели смури и слякоти. И надо же, именно в этот, казалось бы, по всем параметрам радостный день ко мне приходят то с порчей, то с какими-то сатанистами! Черт знает что!
– А с чего вы взяли, что я собираюсь все это расследовать? – закурив, спросил я и выпустил сизую струю в сторону гостя.
Нырялов поморщился и стал активно махать руками, отгоняя от себя облако дыма.
– Вы понимаете, – вкрадчивым голосом вступила в разговор Каменец, – эти люди очень опасны. Они, конечно, больные, поскольку не понимают, что творят… Но все равно их нужно остановить.
– Ладно, – вздохнул я. – Рассказывайте все по порядку. Кто эти сатанисты, где живут и почему их нельзя остановить с помощью милиции.
– Все дело в том, что кто они и где проживают, никто не знает, – сказал Нырялов. – По нашим данным, не было их в нашем городе! Да видать, появились, суки гребаные, прости, господи! О том, что они намереваются осуществить убийства, мы узнали сегодня утром. Некий молодой человек принес к нам в редакцию вот это?.. – Нырялов достал из сумки листок бумаги, на котором был напечатан текст следующего содержания:
ОБЩЕСТВЕННАЯ АССОЦИАЦИЯ «ЛЮЦИФЕР» ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О ТОМ, ЧТО В МАРТЕ – АПРЕЛЕ ТЕКУЩЕГО ГОДА В ГОРОДЕ СОСТОИТСЯ РЯД РИТУАЛЬНЫХ УБИЙСТВ. В КАЧЕСТВЕ ЖЕРТВ БУДУТ ВЫБРАНЫ РУКОВОДИТЕЛИ РЕЛИГИОЗНЫХ ХРИСТИАНСКИХ ОБЩИН (ПРАВОСЛАВНЫХ, КАТОЛИКОВ, ПРОТЕСТАНТОВ). КРОМЕ ТОГО, ВОЗДЕЙСТВИЮ БУДУТ ПОДВЕРГНУТЫ ШАРЛАТАНЫ-ВРАЧЕВАТЕЛИ ВСЕХ МАСТЕЙ, ОТ БАБУШКИ ЛИДЫ ДО ВАНДЫ.
Я пробежал несколько раз глазами текст. Судя по всему, версталось все это в «Пейджмейкере» и было выведено через лазерный принтер.
– При чем тут бабушка Лида и Ванда? – спросил я. – Они же не из нашего города…
– В конце марта намечены выступления обеих во Дворце культуры «Россия», – ответил Нырялов. – Бабуля явится двадцать шестого, а через два дня прибудет злобная прибалтка…
– Так, – повертел я листок в руках, – а как выглядел молодой курьер от Мефистофеля? И почему, кстати, вы не попытались его задержать?
– Понимаете, – снова взяла слово Каменец, – он пришел рано утром, когда в редакции была только одна наша сотрудница, верстальщица. Он подошел и сказал, что у него есть сообщение в письменном виде. Наша коллега попросила его подождать, когда придет кто-нибудь из журналистов, но молодой человек, сославшись на занятость, оставил сообщение на столе и исчез. Даша практически не обратила на него внимания и даже не смогла потом его описать.
