Марина Серова - Прямо в яблочко
Я чувствовала себя разбитой и опустошенной. Я так хотела поймать эту сволочь, что забыла обо всем, вылезла из кожи, сделала все, что только в силах человеческих, и вот теперь он сидит передо мной, а я не испытываю ни малейшего удовольствия от своей победы. А была ли победа? Дык едва не погиб, доверился мне и теперь, если вообще выкарабкается, может на всю жизнь остаться инвалидом, какая уж тут победа?!
Я обернулась к Иесалниексу и посмотрела ему в глаза.
— Жаль, недооценил я тебя, Таня Иванова! — проскрежетал он. — Жаль, а то остудил бы тебя в первую очередь. Халтурщик этот Абзац, мордоворот, не сумел бабе голову палкой раскроить. Помнишь, Таня, ту палочку в подъезде, а тех хулиганов, что хакера твоего гребаного изводили, в дверь стучали? А с собакой Абзац хорошо придумал, сманил пса, знал, что хозяин клюнет, жаль, в последний момент облажался! Да, знай я раньше, чего ты стоишь, не сидел бы тут с вами.
— Но ведь не знал! — Меня затрясло от бешенства. — Не знал, сучий хвост, с бабой не смог справиться. Срамота-то какая! Сидишь, стонешь, урод обиженный. Не в том твоя ошибка, гад, что ты меня не раскусил, и не в том, что, раскусив, не удрал, а в том, что заплати ты Дыку, козел, деньги сполна, да хотя бы даже и не сполна, а половину, то он через неделю забыл бы о тебе. Тогда меня бы не было, и не сделала бы я тебя так позорно. Понял?! Вот в чем твоя ошибка! Фатальная ошибка, которая тебе жизни будет стоить, сволочь!
Я развернулась и пошла домой…
* * *Мелкий, едва заметный снег медленно оседал на узенький тротуар. Я немного постояла перед входом в больницу, не решаясь войти…
…Дык лежал на больничной койке, все еще бледный, но уже непохожий на живой труп. Он поправлялся медленно, но врачи сказали, что выздоровление — дело времени и никакой угрозы для жизни и здоровья нет. Я подошла поближе и положила на тумбочку пакет с фруктами.
— Ну как ты? — спросила я, присаживаясь на край кровати.
— Все в порядке, — он слабо улыбнулся. — Эскейпа не нашли?
— Нет, пока ничего не слышно…
— Жаль, ты найди его, он ведь пропадет один.
— Я постараюсь. Ты давай поправляйся, тебе еще кое-какие бумаги военным подписать надо.
— Боюсь, это у меня не скоро получится, — сказал он, пытаясь приподнять правую руку.
— Хочешь хороший совет? Смени работу…
