Марина Серова - Прямо в яблочко
— Что ж, давай сыграем. Только во что? Умеешь в преферанс или в покер? — Он встал из-за стола и принес колоду карт и фишки.
— Давай лучше в покер, он отнимет меньше внимания.
— В покер, так в покер. Сколько за фишку? — спросил он, тасуя карты.
— По рублю, я думаю, будет в самый раз.
— Отлично! — Олег сдал по пять карт и выложил свою фишку в центр стола.
Я взяла свои карты, уравняла его ставку и обменяла две карты. Вышла тройка на десятках, для начала совсем неплохо. Олег обменял три карты и начал торг. Игра шла с переменным успехом, я постоянно поглядывала в окно.
На часах было половина одиннадцатого утра…
— Что ты надеешься там увидеть? — спросил Олег, выкладывая карты, у него был фулл хаус против моих двух пар, он выиграл тридцать рублей.
— Понимаешь, когда киллер устроится в окне дома, он обязательно снимет колпачок с окуляра оптического прицела, чтобы осмотреться, а потом снова закроет его для того, чтобы выбрать удобный момент для выстрела. После этого у нас будет несколько минут, чтобы добежать до дома и захватить его.
— Но как ты узнаешь, что он снял этот чертов колпачок?
— Солнце светит под углом к линии выстрела. Линза обязательно блеснет, когда колпачка не будет на прицеле. Кстати, именно поэтому снайперы никогда не снимают его без необходимости, так их очень легко заметить, если ты, конечно, знаешь, чего ожидать.
Без пяти минут одиннадцать…
Мне пришло каре на тузах, и я удвоила ставку. У Олега тоже, видимо, была сильная рука, так как он поддержал торг и поставил еще десять фишек сверху. Когда я собиралась закрыть торговлю и открыть карты, за плечом Олега в том самом окне недостроенного дома блеснул огонек, всего на одно мгновение, словно фотовспышка.
Карты тут же были забыты, я выскочила из-за стола и, собрав все силы, опрокинула Олега на пол. Когда он понял, в чем дело, я уже неслась к входной двери.
— Пора, ребята! — заорала я, пробегая мимо охранников.
Они вскочили, роняя стулья. Я была уже на полпути к дому, когда охранники миновали ворота дачи. Они, конечно, сильные ребята, но бегают не лучше трехногого динозавра.
Я неслась к стройке, на бегу вынимая из кобуры свой «макаров» и передергивая затвор. Когда накануне я осматривала этот дом, то обнаружила, что все окна находятся высоко над землей, человек не смог бы выпрыгнуть из них, не рискуя покалечиться о наваленные кучами стройматериалы. Значит, оставался один выход — перегороженная досками дверь. Киллер будет уходить именно через нее.
Я бежала изо всех сил. В тот момент, когда я поравнялась с дверью и хотела прижаться к косяку, чтобы уйти из зоны возможного обстрела, прямо на меня из дома вылетел человек, он чуть не сбил меня с ног. Не задумываясь, он попытался нанести мне удар прикладом винтовки, которую нес с собой. Я сложилась пополам, прокрутилась на каблуках и благополучно избежала удара. Приклад просвистел рядом с моей головой и, ударившись о бетонную сваю, раскололся надвое.
Я оттолкнула убийцу вытянутыми руками и, подняв пистолет, выстрелила в воздух. Парень, очевидно, просек, что пистолет куда полезней винтовки в тесной потасовке, и попытался вырвать его у меня. Левой рукой я отвела его руку и рукояткой пистолета попыталась посчитать его зубы, но он, блокировав мой удар, выбил пистолет, тот со звоном покатился по бетонной площадке. Я засмотрелась на «макаров» и чуть не пропустила нижнюю подсечку. Удар не достиг цели, но я все-таки потеряла равновесие и упала в кучу строительного хлама. Парень, не оборачиваясь, помчался за угол дома, откуда торчало переднее колесо мотоцикла. Нужно было что-то делать! Я, перекрикивая треск мотоцикла, заорала волшебные слова — коды отмены операции. Парень удивленно обернулся на меня, а я продолжала орать:
— Идиот, остановись! Все, игра закончена! — и снова, и снова выкрикивала коды.
До него наконец дошло, и он заглушил двигатель мотоцикла. Когда парень подошел ко мне, я вручила ему лист с кодами отмены остальных операций. Подбежали охранники. Они были очень расстроены, что им не удалось поучаствовать в драке, и мне стоило больших трудов успокоить их. Когда ребята немного остыли, я повернулась к парню, которого держали под руки мои обиженные амбалы.
— Нам с тобой еще поговорить надо, друг ситный! Ребята, ведите его в дом.
Охранники потащили пленника в дом к Гордееву, а я потихоньку пошла за ними.
От киллера ничего добиться не удалось, он молчал как рыба об лед. Дал лишь номер телефона, по которому общался со своим боссом. Но я была уверена, что этот номер давным-давно есть у Соколовского. Я решила ехать к нему и захватить с собой парня. Олег со мной не поехал, а водителю приказал доставить нас куда угодно. Сам он после неудавшегося покушения был в расстроенных чувствах, сидел за столом и пил коньяк прямо из бутылки. Наверное, он до последнего момента так и не верил в реальность покушения, и теперь ему было не по себе.
Водитель Гордеева доставил нас к дому Дыка десять минут третьего. Соколовский был на месте, и я передала ему снайпера из рук в руки. Его тут же куда-то увели, думаю, теперь мы с ним больше не встретимся.
— Спасибо, Таня! — сказал Слава, целуя меня в обе щеки. — Родина тебя не забудет!
— Спасибо за заботу, только вот Министерство обороны на родину как-то не тянет, — я уселась на диван, — лучше рассказывай, что тут у тебя творится.
— Все o'кей, Танечка. Нашли мы твоего террориста. Зовут его Андрей Антонович Иесалниекс, латыш по происхождению, известен по кличке Бобер. Мы навели справки — за ним тысяча всяких грехов. Разыскивался Интерполом за соучастие в нескольких крупных террористических актах.
— Отлично, где он сейчас, выяснили? — Я достала «ПМ» и вынула обойму.
— Вот тут-то вся загвоздка. Он, похоже, знал много больше, чем ты предполагала, и скрылся сегодня утром, но из города не выезжал.
— Придурки! Аэропорты, вокзалы! Нужно искать, откуда он может ускользнуть, а сваливать он будет сегодня! — орала я. — Вечером его уже в городе не будет!
— Не кричи! Мы тоже не дурее гидравлического пресса, — сказал Слава обиженным тоном, — все проверили. Два человека, похожие на него, взяли билеты: один на самолет, другой на поезд.
— Когда отъезжают?
— Поезд через час, самолет в пять часов.
— Вы нашли фотографию этого гада?
— Да, посмотри, — Слава протянул мне карточку.
На фото был изображен человек средних лет, с овальным лицом и темными волосами.
— Ладно, поехали к поезду, Слава, — я поднялась с дивана.
— Довезти довезу, а брать тебе придется его одной, нельзя мне там светиться.
— Черт с тобой, подождешь в машине.
До отправления поезда оставалось пять минут. Я зашла в вагон и медленно стала пробираться к нужному месту. Пассажиры таскали багаж и укладывали его под нижние полки в своих купе. Остановившись перед восьмым купе, я постучала и вошла. Справа от меня сидела пожилая чета, а слева тот, кого я искала. Одного взгляда на этого человека хватило для того, чтобы понять — это не он. Этот человек не может быть Бобром.
Оставшееся до самолета время мы со Славой провели в привокзальном кафе. Без четверти пять я оставила Славу и направилась в холл. Там мне и предстояла долгожданная встреча с террористом.
Я стояла у турникета регистрации на посадку. Людская очередь продвигалась медленно. Я вглядывалась в лица проходивших рядом людей. Ни один даже не напоминал Иесалниекса. Осталось менее пяти минут, и у стойки было всего три пассажира. Один — высокий мужчина в очках с абсолютно белыми волосами и небольшим животом, свисавшим через ремень, второй был парень лет двадцати с огромной сумкой на плече, а третий — дед лет восьмидесяти пяти. Ни один не подходил под описание.
Я развернулась и собралась уходить, когда поймала на себе взгляд пассажира в очках. Все завертелось у меня перед глазами, я мысленно сняла с него очки, убрала брюхо, и передо мной предстал Бобер с высветленными волосами.
Я усилием воли заставила себя не ускорять шаг. Он, заметив меня, засуетился и, делая вид, что очень боится опоздать на самолет, стал перебрасывать чемоданы через турникет.
Медленно подойдя к нему боком, я уперла ему в ребра ствол «макарова» и шепнула на ухо:
— Забирай сумки, гад! Пойдешь со мной, иначе угроблю прямо здесь, в аэропорту! Давай быстро!
Он попытался сделать резкое движение вбок и уйти от пистолета, но я быстро вернула его обратно.
* * *Мы сидели в квартире Дыка. Бобер был в наручниках, которыми предусмотрительно запасся Соколовский. Я курила в кресле.
— Вот отсюда все и началось, гнида ты эдакая! — пнув Бобра в бок, сказал Слава и добавил, повернувшись ко мне: — Ты хочешь с ним поговорить, Таня? А то мне уже пора везти его к начальству.
Я чувствовала себя разбитой и опустошенной. Я так хотела поймать эту сволочь, что забыла обо всем, вылезла из кожи, сделала все, что только в силах человеческих, и вот теперь он сидит передо мной, а я не испытываю ни малейшего удовольствия от своей победы. А была ли победа? Дык едва не погиб, доверился мне и теперь, если вообще выкарабкается, может на всю жизнь остаться инвалидом, какая уж тут победа?!
