Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе
— Думаю, что она скоро вернется, — сказала Наташа. — Вы не должны волноваться.
— Вы знаете, где она? — спросила у сестер Жердь с глубоким беспокойством. — Вы ее видели? Как с ней обращаются? И с кем она?
Инна с Наташей молчали, проглотив язык. Такого поворота событий они не ожидали. Оказывается, наглая Сильви устроила все так, что о ее предстоящей помолвке старая нянька понятия не имела. Должно быть, она не слишком верила в добровольную щедрость. Поэтому и решила разыграть перед своим папой небольшой спектакль, чтобы выманить у него сколько-то денег. Но не предупредить об этом сестер, по их мнению, было просто подло.
Жердь продолжала смотреть на девушек, ожидая ответа. Нужно было что-то говорить. Наконец Наташа решилась:
— Мы видели Сильви лишь мельком, — сказала Наташа. — Со своим женихом. Они собирались ехать на Новый год к его родителям.
— Женихом? — поразилась Жердь. — С каким женихом?
— Такой красивый черноволосый парень, — ответила Наташа. — Но вам лучше узнать об этом у самого господина Яунайса. Он с ним вроде бы знакомился.
— Его нет дома и не будет еще неделю, — машинально ответила Жердь, погруженная в свои мысли. — Он оставил весь дом на меня. А сам даже телефона, по которому его можно найти, не соизволил оставить.
Должно быть, очередная пассия. Но Сильви! Как она могла утаить от меня, что у нее есть жених. А вы точно уверены, что он ее жених?
— И Сильви не сказала вам, что уезжает с ним?
А как она вообще оправдала свой отъезд?
— Никак, — пожала плечами Жердь. — Тридцатого мы всегда с ней идем в магазины, чтобы закупить продукты к праздничному столу. Тридцать первого она всегда приходит сюда, и мы встречаем с ней Новый год. Потом она уезжает к своим друзьям, а я ложусь спать. Но в этом году Сильви не приехала ни тридцатого, ни тридцать первого. Дома ее тоже не было.
Я обзвонила все больницы и морги. Можете поверить, у меня был самый страшный Новый год в моей жизни.
Даже в войну мне не было так страшно. Надо же, жених! Просто не верится. Моя маленькая девочка и вдруг невеста. И отец мне ничего не сказал.
— Должно быть, он еще не решил, отдавать свою дочь или нет, — сказала Наташа. — Вот и не стал вас волновать раньше времени.
— Возможно, — согласилась Жердь, оказавшаяся славной теткой с добрым и любящим сердцем. — Но как Сильви могла не предупредить меня о своей затее!
Ведь я заменила ей мать. Я никогда не бранила ее ни за один проступок. Она знала, что у меня она всегда может найти понимание и сочувствие. Как же она могла так поступить со своей старой нянькой? Хоть бы позвонила и сказала, что с ней все в порядке.
Она едва не плакала. Девушкам даже стало жаль няньку. Какая все-таки она мерзкая девчонка, эта Сильви! Сначала испортила тетке все праздники. А потом доказала, что плевать на нее хотела, даже не сообщив о своем скором замужестве.
Пока девушки об этом думали, раздался телефонный звонок. Хозяйка подошла к телефону и сняла трубку. Она разговаривала по-латышски. Инна ровным счетом ничего не понимала и безмятежно дожевывала сдобную булочку. Поэтому она была очень удивлена, когда Наташка внезапно сдернула ее с диванчика и потащила к дверям.
Вслед им что-то кричала хозяйка. Кажется, она приказывала им остановиться. Но в Наташку словно бес вселился. С неожиданной силой она дотащила сестру до выхода.
— Ничего не спрашивай! Беги как можно быстрей!
Вот и все, что услышала Инна. Но спорить не стала, решив выбрать для этого более спокойный момент.
Сестры бросились бежать по узкой улочке. К счастью для них, улочка была на редкость извилистая. Они свернули на ближайшем повороте и скоро затерялись в лабиринтах города. Громкие крики выскочившей за ними Жерди больше не были слышны.
— Теперь ты объяснишь, какого черта ты вытащила меня из гостей? — спросила у сестры порядком взбешенная Инна.
— Я сама ничего не понимаю, — призналась Наташа. — Но оставаться там нам было никак нельзя. Знаешь, с кем разговаривала нянька по телефону?
— Ну, и с кем?
— С похитителями Сильви, — сказала Наташа.
— Ты что-то путаешь, — удивилась Инна. — Какие еще похитители? Сильви никто не держит. Она сидит дома. Ты что-то не так поняла.
— Я все верно поняла, — сказала Наташа. — Этой тетке позвонили какие-то люди и сказали, что Сильви у них. И что если папаша Сильви не потрудится достать деньги на выкуп дочери, то Сильви убьют.
— Когда же они успели! — ужаснулась Инна. — Мы ведь всего пару часов назад видели Сильви. Она даже толком еще не была одета. Неужели они ее прямо из дома похитили?
— Не знаю, — сказала Наташа. — Но, сама понимаешь, оставаться в таких гостях нам было нельзя. Вцепилась бы в нас и доказывай потом в полиции, что мы не гуси. Инспектор был бы в восторге.
— Представляю, что сейчас творится в доме, — сказала Инна. — Поедем назад?
— Немедленно, — согласилась Наташа. — Бедный Дюша. Не везет ему с женщинами.
При этих словах Наташа замерла на месте.
— А что, если это дело рук Эдгара? — спросила она. — Он ведь говорил, что пойдет на все, лишь бы не допустить свадьбы Дюши и Сильви. А если Дюшу даже траур по деду не заставил отложить или вовсе отменить свадьбу, то Эдгар и пошел на крайнюю меру — похитил Сильви. Или вовсе ее убил, а теперь звонит и выдает себя за ее похитителя. Чтобы отвести от себя подозрение.
— Ужас! — сказала Инна. — Поехали.
Но девушкам не повезло. На обратном пути у них спустило колесо. Запаски в багажнике не оказалось.
Пока появился какой-то добрый самаритянин, который сжалился над ними, пока он довез их до ближайшего автосервиса, пока там нашли подходящее колесо, пока появился механик, пока… Время ушло. Домой сестры вернулись лишь к двум часам дня.
— Наконец-то! — приветствовал их Дюша, бесцельно болтающийся по холлу. — Вы Сильви по дороге не встречали?
— Нет, — помертвели девушки. — А что?
— С утра выпила чашку кофе и куда-то уехала. Сказала, что в аптеку. И до сих пор ее нет, — объяснил Дюша. — Что можно так долго делать в аптеке? Вы не знаете? А Эдгара вы тоже не видели?
— Как, и он пропал? — хором спросили сестры.
— Его вообще с вечера никто не видел, — сказал Дюша. — И даже записки не оставил, куда отправился.
Безобразие! Как только войдет в силу завещание деда, я сразу же разгоню всю эту теплую компанию, которую он нанял. Банда бездельников! Зина вместо того, чтобы прибираться в комнатах, вовсю воркует с этим детиной, которого приставил к нам инспектор. А Эмилия и вовсе ходит по дому с выражением мировой скорби на лице. И держит себя так, словно мы все виноваты в смерти деда. Моя бы воля, я б ее сегодня же из дома выставил. Только нервы портит.
И он ушел. Сильви не появилась и к обеду. Не было ее и к ужину. Но до ужина сестры улучили минутку, когда возле комнаты Сильви никто не болтался, подобрали ключ и оказались внутри. Подобрать ключ оказалось делом плевым. Сестры просто стащили связку ключей от всех дверей в доме, которая хранилась у Эмилии.
Сестры принялись деловито шарить по шкафам и рыться под матрасами.
— Если бы Сильви узнала, что мы тут копаемся в ее вещах, она вряд ли была бы довольна, — заметила Наташа, раскрывая сумку, которую привезла с собой Сильви.
— Мы делаем это для блага самой Сильви, — сказала Инна. — Она бы поняла это. А вдруг нам удастся найти что-то такое, что выведет нас на ее след или на след похитителей.
И сестры принялись искать это «что-то» с удвоенной энергией. Они перерыли всю сумку Сильви, обыскали ее вещи и даже проверили обувь. Увы, пока ничего не находилось. Единственное, до чего докопались сестры, — так это то, что Сильви ушла из дома, не взяв с собой даже зубной щетки и смены белья.
— Ясно, что к ночи она намеревалась вернуться обратно, — заключила Инна. — А где ее паспорт?
Паспорт нашелся в самом не подходящем для этого месте. Он лежал под матрасом. Сестры бы его и не заметили, если бы не Наташина дотошность. Она разобрала кровать и нашла паспорт.
— Сильвия Яунайс, — прочитала Наташа. — Родилась в семьдесят шестом году. Надо же, а я думала, что она старше. Не замужем, детей пока не имеет. Так что Дюша может не волноваться.
— Ищи дальше, — сказала Инна. — Ищи все необычное.
Из необычного они нашли лишь видеокассету, которая была вставлена в видик. Включив его, девушки увидели Сильви собственной персоной, которая прогуливалась по саду под руку с каким-то мерзким тощим типом, одетым в дорогой костюм. Но при этом Сильви держала мерзкого типа под руку вполне по-родственному. И брезгливости, когда тот чмокнул ее в щечку, не выказала. Съемка велась откуда-то из кустов, потому что ветки время от времени заслоняли объектив.
Затем на кассете была та же Сильви, только с другой прической и иначе одетая. Она вылезла из длинного черного автомобиля, а затем вместе с каким-то важным упитанным дядькой с седыми волосами и сердитым лицом, облаченным в строгий смокинг, шла к широкой лестнице. Там наверху их уже ждала толпа таких же упитанных и ухоженных людей в дорогих костюмах. Там же был и тот мерзкий тип, которого девушки видели раньше. Съемка велась откуда-то с Другой стороны улицы.
