Даниил Корецкий - Настоящее имя
Савик не удержался, тронул пальцами темный кончик, тут же отдернул руку. Стрелка утрачивала твердость, превращалась во что-то мылкое и скользкое на ощупь. Мерзость…
Савик достал платок, тщательно вытер пальцы. Потом, не вставая с корточек, достал сигареты и закурил. Он сдувал дым в сторону, внимательно смотрел и ждал, что будет дальше. Со стрелкой ничего не происходило, она как торчала, так и продолжала торчать. Но Зимуха лежал мертвее мертвого, в овальном окошке на золотом ободке ручки появилась цифра «6», и мир вокруг Савика переворачивался с ног на голову. Или, точнее — становился перед ним на четыре точки.
Ручка работает. А Савик может ею пользоваться. Он только что убил человека, а теперь сидит и курит. Руки не дрожат, температура не подскочила. Он — может.
Стрелка постепенно таяла, как сосулька, торчащий наружу конец, отломился и упал, скатившись в ложбинку под Зимухиным кадыком. Савик наклонился над трупом, от которого исходил тяжелый запах немытого тела. Он боялся что-то пропустить.
Остаток стрелки превратился в беловатую пену, но и она тут же испарилась. И прокол почти не заметен. Маленькая розовая точка на коже. Нет, даже не точка… Она побледнела и пропала на глазах. Вообще ничего!
С сигареты на шею трупа вдруг упал столбик пепла, рассыпался. Савик поспешно сдул его в сторону.
Все… Ни пепла, ни стрелки, ни раны. Вот это фокус! Но главный фокус состоит в том, что если даже придирчивая медицинская комиссия начнет исследовать тело бомжа, она ничего не найдет! Савик был в этом уверен на сто процентов. Потому что хитрая ручка предназначена не для бомжей, которые на хер никому не нужны, и не для ларечников, которые тоже никакой ценности не представляют, а для очень влиятельных и могущественных людей, чья внезапная смерть становится новостью номер один на всех телевизионных каналах. И тот, кто показывает эти фокусы, должен наверняка знать, что их секрет так и останется нераскрытым!
Савик встал, осмотрелся. Подошел к окну, выглянул. Никого. Где-то далеко пропел электрическим голосом троллейбус. Савик надел перчатки, поднял бутылку и разбил её о стену. Колбаса, хлеб… Это не улики, к тому же бродячие собаки наверняка все это слопают. Может, и до Зимухи доберутся. Да, не суждено этому бомжу начать жизнь заново, вернувшись в свою Сызрань. Зато он, Савик… У него впереди новая жизнь. Это точно. Пора испытаний прошла.
Савик вышел из дома, пролез через дыру в заборе, вышел на улицу и неспеша побрел к станции метро той же дорогой, которой он вел Зимуху на заклание. Он смотрел по сторонам и все казалось ему другим, чем час назад. Все изменилось. Все здесь стало его. Или скоро станет.
* * *У Вьюна во рту звонко щелкала одубевшая за ночь жевательная резинка.
— Хватит чавкать, — бросил ему Ринат. — Закрой пасть.
Вьюн выплюнул жвачку в окно, широко, по-собачьи, зевнул. Крепыш спал, положив голову на рулевое колесо и повернув к Ринату поглупевшее лицо со сложенными «восьмеркой» губами. Двадцать минут назад, когда свет набрал достаточную силу, они покинули насиженную позицию за трансформаторной будкой и заехали в соседний двор, откуда просматривается шестой подъезд. Татарин, Биток и Лях уже находились там, внутри, рассредоточившись между этажами. Второй джип с Белым за рулем стоял в противоположном конце дома, у первого подъезда.
Ринат открыл дверцу, набрал в руку снег и сунул Крепышу за шиворот. Вьюн сонно загыгыкал на заднем сиденье. Крепыш резко дернулся, выматерился, и вытаращил на Рината дикие осоловевшие глаза.
— А-а?!.. Чего?!
— Хватит спать, — сказал Ринат. — А то опять обосретесь.
Он достал телефонную трубку и ткнул мокрым от снега пальцем в клавишу памяти.
— Татарин?
— Чего? — раздалось из трубки. — Ты, Ринат? Слышь, да? Чего?
— Не уснул?
— Хрен тут уснешь, ага. Народ начал ходить, косятся. Я вроде в щитке ковыряюсь, ребята ходят вверх-вниз. Стремно, слышь, да?
— Выход на крышу проверили?
— Ага. Порядок, слышь, да?
На этот раз Ринат придумал нестандартную схему: ребята выведут «объект» через крышу и спустят прямо к джипу в первый подъезд. Даже если им придется пошуметь, все внимание будет сосредоточено на другом конце дома.
— Смотри, не ошибись…
Затем Ринат позвонил Белому.
— Алё, Белый. Не спи, замерзнешь.
— Все нормально, — буркнул тот в ответ.
Ринат видел, как из пятого подъезда выполз рыжий, затеявший вчерашнюю драку. Лицо у него было опухшее, с просинью, чуб безжизненно повис. Рыжий долго возился с ключом, отпирая дверцу своего «Рэйндж Ровера». Мрачно оглядывался по сторонам.
— Вот сука, — хрипло процедил Крепыш. — Всю малину обосрал. Из-за него целую ночь здесь торчим… Убил бы гада!
Вскоре машина завелась, окутавшись легким облачком выхлопных газов, и укатила прочь. Под скатами вкусно похрустывал утренний лед.
— А на хрен вообще… — подал было голос Вьюн, собираясь, видимо, выразить свое отношение ко всему происходящему, но Ринат вдруг выпрямился в сиденье и бросил, как выстрелил:
— Тихо!
Из-за дома резво выкатил на подъездную дорогу светло-голубой, довольно обшарпанный «рафик». Стекла были забраны горизонтальными перекладинами, издали напоминающими жалюзи, внутри ничего не разглядеть — зато сбоку от водителя окно было чистым и прозрачным. Водитель был одет в куртку с камуфляжной окраской.
Микроавтобус притормозил у шестого подъезда, задние дверцы резко распахнулась и оттуда, как парашютисты из транспортного «Ана», посыпались одинаковые фигуры в грязно-белых комбинезонах «Снег», в черных масках и с короткими автоматами наперевес. Они хорошо знали, что надо делать: без крика, шума и суеты первая пятерка вбежала в подъезд, «рафик» неторопливо покатил дальше, Ринат протер глаза: не привиделось ли с недосыпу?
— Гля, это чего? — неуверенно пробормотал Крепыш. Очевидно, он тоже не был уверен, что все увиденное происходит в действительности.
Ринат схватил мобильник, воткнул палец в клавишу. Руки дрожали, пальцы оставляли на трубке влажные отпечатки.
— Татарин, тревога, менты…
Закончить фразу он не успел. Дверца распахнулась, приклад автомата въехал ему под ребра, враз сбив дыхание и отбив охоту сопротивляться. Жесткая рука вцепилась в ворот пальто и одним рывком вырвала бригадира из машины, как редиску из сырой земли. Многоэтажный дом накренился, перевернулся, покрытый льдом асфальт вздыбился и со всего маху ударил Рината, так что екнули внутренности и помутилось в голове. Тяжелый башмак придавил шею, жесткий срез стального ствола больно уперся в затылок.
— Вы что, волки позор… — истерический крик Вьюна оборвался на полуслове и он тоже тяжело впечатался в землю. Рядом бездыханно скорчился Крепыш, а у первого подъезда столь же сноровисто распластали на льду Белого. Каждый получил «расслабляющий» удар, башмак на шею и ствол в затылок.
Всего за две минуты с самой боевой бригадой «Консорциума» было покончено. Из подъезда вывели Татарина, Битка и Ляха. У всех были в кровь разбиты физиономии.
— Этих трех к нам! — скомандовал здоровенный мужик в расстегнутой, несмотря на мороз, куртке.
Спецназовцы не церемонясь затолкали их в «рафик». Шофер бросил на снег окурок и сплюнул. Микроавтобус неторопливо пополз к выезду со двора.
— А этих в отделение!
Рината с его командой и Белым погрузили в невесть откуда взявшийся милицейский «уазик».
— Не бойсь, пацаны, — проскрипел Ринат. — Ничего они нам не сделают. Через три часа отпустят!
Двор опустел. Фокин подозвал стоящих в стороне Сомова и Гарянина.
— Пойдем, сделаем свою работу.
* * *На завтрак Маша приготовила омлет. У Макса не было аппетита, да и вообще он не любил яиц. Зато Веретнев с аппетитом умял две порции. Когда пили кофе, раздался длинный звонок в прихожей. Макс поднялся.
— Сидите, я открою.
Веретнев поднялся, сунул руку в карман.
Звонок не умолкал. Подойдя к двери, Макс громко спросил:
— Кто там?
Звонок захлебнулся и смолк.
— Открывайте! Федеральная служба безопасности, — донесся снаружи жесткий голос.
— А документы есть? — Веретнев оттеснил Макса в сторону и припал к глазку. — В открытом виде!
Потом он открыл дверь. На площадке стоял кто-то высокий и огромный, словно вставший на задние лапы медведь. В вытянутой руке он держал раскрытое удостоверение.
— Можете спрятать документ, товарищ Фокин, — спокойно сказал Слон. — Я подполковник госбезопасности Веретнев. Заходите.
Фокин вошел, за ним ещё двое. В прихожей сразу стало тесно.
— Кто Карданов? — спросил майор, безошибочно устремив взгляд на Макса.
— Я, — подтвердил тот.
— Вам придется проехать с нами.
— Вы не поняли, майор, — раздраженно сказал Слон. — Я подполковник ГБ, вот мои документы…
