Норб Воннегут - Боги Гринвича
– Купи чертов солнцезащитный крем.
Теперь у Кьюсака покраснело все лицо, и не от ультрафиолета.
– Принято.
– Все знают, что делать, – заключил Сай. – За работу.
Восемь человек вышли из конференц-зала в коридор. Лизер подождал Кьюсака.
– Не заглянешь ко мне в кабинет, Джимми?
– Конечно, Сай. Когда?
– Как только подремлешь, или выпьешь таблетки, или чем ты там занимаешься по утрам.
– Сейчас буду.
Кьюсак сидел выпрямившись, словно аршин проглотил. Кожаное кресло для посетителей в кабинете Лизера сейчас казалось тесным и неудобным. Оно напоминало о средневековых позорных столбах – руки скованы, голова на виду.
– Ты временный работник? – с ходу нанес удар Сай.
– О чем вы говорите? – растерялся Джимми.
– Мы потеряли сто миллионов. И ты готов пойти на все деньги.
– Вы спросили мое мнение. Цены на нефть рушатся, и они потянут за собой альтернативные источники энергии. То есть «Бентвинг» и тридцать процентов нашего портфеля.
– Мы ни разу не съезжали вниз. Ты это помнишь? – заявил Сай.
– Вчерашние новости. Я понятия не имею, как мы хеджируем. Я вижу только деньги, которые уходят в трубу.
– Оставь инвестиции мне, – рявкнул Лизер, – и занимайся своим делом.
– Еще никто не приводил сюда клиента на сорок миллионов.
– Скажи, когда поступят деньги, Джимми.
– Я даже не знаю, что мы продаем, – выпалил Кьюсак и немедленно пожалел об этой вспышке.
– Чертова Никки, – резко сказал Лизер, изображая гнев. – Ты не получал мою записку о коммерческой тайне?
Столкнувшись с сарказмом Сая, Кьюсак решил отступить.
– Простите.
– Я сказал тебе в самый первый день, – продолжал Кьюсак. – Прежде чем я покажу, как мы хеджируем, ты должен пройти ученичество. Основная проблема – лояльность. Твоя лояльность. Я не уверен, что могу тебе доверять.
– Лояльность? О чем вы?
– О Калебе Фелпсе. Сколько раз я просил свести нас?
– Мы с ним не разговариваем. Я же предупреждал, у нас сложные отношения.
– Так давай я помогу, – предложил Лизер, внезапно просиявший от озарения. – Моим дочерям еще далеко до замужества. Но надеюсь, их будущие мужья преуспеют. Понимаешь, к чему я клоню?
– Да.
– Я похвастаюсь тобой перед Калебом. Поверь мне. Любой отец хочет услышать доброе слово о своем зяте.
Лизер поднял детскую фотографию близняшек, как бы придавая своим словам особый вес.
– Калеб только что купил у «Хартфорда» крупное отделение. Это открывает определенные возможности.
– Да?
– Мне нужно наладить с ним отношения. Но Калеб еще несколько недель будет закрывать сделку. А потом уедет с Энн на Бермуды. Они каждый год проводят там две последние недели августа.
– С Энн?
– Моя теща.
– Ну да, конечно. Давай поставим задачу на сентябрь. Может, он захочет посетить одно мероприятие в Музее современного искусства.
– Какое мероприятие?
– В мою честь, – ослепительно улыбнулся Лизер.
– Впечатляет!
– Джимми, любой человек может получить награду. Всего-то и нужно – пожертвовать пару миллионов.
– Послушать вас, так все очень просто.
Оставшись в одиночестве, Лизер задумался над словами Кьюсака о председателе «Хафнарбанки»: «Я бы рассчитал, как поддержать цену».
Малыш наполовину прав. Ему следовало сказать: «Я бы рассчитал, как поддержать цену и оттрахать моих врагов». Но кому может быть известно, что «ЛиУэлл» опускает «Хафнарбанки»?
«Кому угодно». Его союзники из других хедж-фондов, Высокий и Наполеон, не умели держать рот на замке. «Ну и черт с ними».
Сай в омерзительном настроении позвонил Эдди из «Меррил Линч» и сразу перешел к главному:
– Мы увеличиваем долю в «Бентвинг Энерджи».
– Они упали на двадцать пять процентов от высшей точки. Ты уверен?
– Эдди, бизнес процветает. Акции продаются.
– А окно открыто? – поинтересовался трейдер, подразумевая правила, регулирующие покупку акций компании членом совета директоров.
– Все отлично. Ни у кого никаких проблем. В том числе с SEC.
– Сай, а чем ты будешь платить за акции?
– Мы возьмем у вас кредит.
– Дерьмо, – выдохнул Эдди. – Ты что, меня не слушал? У нас трудности с кредитами.
– Реши этот вопрос. И еще…
– Сай, но…
– Никаких «но». Узнай, кто опускает мои акции.
Кьюсак барабанил пальцами по столу и размышлял над словами Лизера: «С начала года мы потеряли сто миллионов». Если портфель не восстановит двадцать три процента, премии не будет. Вместо нее придет письмо с предложением погасить задолженность, на этот раз от «ЛиУэлл Кэпитал».
Лизер день ото дня становился все эксцентричнее. Он защищал свою методику управления рисками с паранойей, достойной Иосифа Сталина. Русский диктатор как-то сказал: «Я не доверяю никому, даже самому себе».
По всей видимости, Сай разделял эту точку зрения. Он покупает новые акции «Бентвинга», но вместо рационального объяснения повторяет одни и те же слова: «ЛиУэлл Кэпитал» не теряет деньги».
«Моя мать способна на слепую веру. Я – нет».
Кьюсак поглядывал на число 78,79 и предавался фантазиям о том, как здорово было бы уволиться. Зайти в кабинет Лизера и сказать: «Я ухожу, козел». Восхитительные мечты, особенно в части «козла», но они протянули секунд двадцать. В голове намертво застряло слово «ипотека».
Кьюсак вбил в «Гугле» фразу «Я ненавижу свою работу», надеясь получить катарсис от сорока трех миллионов[32] ссылок. Он просмотрел семь. Большинство оказалось предложениями «работы над собой» от продавцов всякой дряни. «Будь лучшим работником» вывело Кьюсака из себя. Через десять минут он бросил смотреть, раздраженный блогерами и ограниченными возможностями рынка спроса.
Джимми позвонил Эми. Когда все шло к черту, он мог, по крайней мере, пожаловаться жене. Ответила голосовая почта, что было даже лучше. Он не имел права вываливать на нее свои стрессы.
– Милая, думаю о тебе. Передай от меня привет Язу.
Кьюсак оставил сообщение, но не стал класть трубку. Он становится настоящим продавцом. Джимми улыбнулся и принялся обзванивать потенциальных клиентов, убеждая себя, что сосредоточенность поможет справиться с душевным разбродом.
Закончив разговор с «Меррил Линч», Лизер позвонил своему партнеру. Он ждал очередного жесткого разговора, но сейчас нет времени прятаться.
– Я встречаюсь с Калебом Фелпсом.
– Когда?
– В следующем месяце.
– Черт возьми, Сай. Ну сколько же можно тормозить?
– Фелпс покупает компанию, – объяснил Лизер.
– И что?
– Он зарылся в закрытие сделки.
– Сай, и что будет, когда вы с ним встретитесь в следующем месяце? Мы прождем еще четыре месяца? Я теряю терпение.
– А я счастлив и весел. Я же говорю тебе, все идет по плану. Кьюсак помогает нам, как мы и не мечтали.
Глава 25
Рынки давно закрылись, а Кьюсак все смотрел из окна своего кабинета вниз, на железнодорожную станцию. Прогноз обещал сырую погоду. Но не настолько. Едва очередной поезд «Метро Норт» прибывал к платформе и открывал двери, выходящие в Гринвиче пассажиры бросались к такси или к припаркованным в несколько рядов внедорожникам. Ливень приклеивал волосы к головам. Обувь промокала насквозь. Дождь обещал хороший заработок химчисткам – целая очередь сырых костюмов и мокрых юбок тех, кто спасался бегством.
Ураганы были привычным делом в Гринвиче. Они валили деревья и сносили линии электропередачи, иногда отключая свет на несколько дней. Они разбрасывали ветки и листья по безупречным газонам, а временами роняли тяжелые сучья на безупречные дома. Мусор и обломки, записки с небес, всегда содержали одно и то же откровение: за каменными оградами поместий бурлит непростая, а то и беспокойная жизнь. Там есть грязные дела и наркота, подростковая преступность, случайные убийства и грабежи, как и в любой другой американской общине. Разница заключалась в том, что Гринвич имел больше квадратных метров и больше наемных рук для борьбы с беспорядком.
Несложно отвлечься на ненастную погоду. Но мысли Кьюсака раз за разом возвращались к Саю Лизеру и его странной заинтересованности в Калебе Фелпсе. Интересно, связан ли этот интерес с семейными владениями? Тестю Кьюсака принадлежала большая часть прибрежной земли, окружавшей «Новоанглийский Аквариум».
«Как связаны «Бентвинг» и недвижимость?»
В эту минуту Кьюсак вернулся к декабрю 2007 года. К неожиданному демаршу Калеба и пакету «Федэкс» с восемью нотариально заверенными требованиями. К сорокапятидневному письму от «Обслуживания кредитов Литтона». К озарению, когда Кьюсак прочитал о сделке тестя с «Хартфордом». Джимми взял телефон и набрал номер шестьдесят первого этажа Эмпайр-стейт-билдинг.
– Сидни слушает.
Обычно ее ответ звучал бодро, напоминая пузырьки из свежеоткрытой банки колы. Но сегодня она говорила вяло и безжизненно, с послевкусием, наводящим на мысли о неприятностях.
