Энн Грэнджер - Как холодно в земле
Место было тихое и уединенное. Река текла довольно быстро. В потоке проносились зеленые водоросли, похожие на волосы утопленницы Офелии. Судя по обилию следов копыт у самой кромки воды, овцы и коровы приходят сюда на водопой. Правда, наверное, они были здесь довольно давно. Следы уже подсохли. Ветер что-то шептал в верхушках деревьев; внезапно, сверкнув зелено-синим оперением, с берега взмыл зимородок. Пролетев над водой, он скрылся в кустах на том берегу. Мередит повернулась и посмотрела назад. Стройплощадка осталась далеко позади; отсюда ее даже не было видно. Если бы Алан добрался до реки, то, наверное, перестал бы жаловаться на гибель сельской местности. Вокруг все выглядело так, словно нога человека не ступала сюда лет пятьдесят.
Мередит побрела вдоль бурной речки. Вскоре оказалось, что ее первые впечатления были обманчивыми. Следы недавнего пребывания человека обнаружились и здесь. Как всегда, побывавшие здесь люди оставили за собой горы мусора. Животные метят территорию своими испражнениями, а люди — разнообразными отходами. Мередит наткнулась на целую свалку, впрочем старую. Мусора было почти не видно из-под зарослей крапивы и ежевики. Рядом со старой свалкой кто-то совсем недавно разжигал костер; видимо, пытался сжечь то, что сюда с таким трудом притащил. Мередит остановилась и неодобрительно цокнула языком. Конечно, может статься, здесь побывали цыгане. Но кострище довольно большое. По периметру валяются полуобгорелые ветки, а посередине — обгорелая бесформенная куча, остатки того, что здесь жгли. Мередит выбрала ветку подлиннее и поворошила пепел.
В воздух поднялась мелкая белая пыль. Порывшись в пепле и почернелой земле, Мередит вытащила ветку. К концу ее что-то прилипло. Серое, тонкое, хрупкое… похожее на обрывок материи.
Мурашки побежали у нее по спине. Она очень осторожно шагнула в кострище и ткнула веткой в самую сердцевину обгорелой кучи. Вдруг в земле что-то блеснуло. Мередит нагнулась, осторожно отгребла в стороны пепел и землю и увидела длинную, тонкую металлическую полоску, уцелевшую при сожжении. Это была застежка-«молния».
Мередит отошла от костра, стараясь наступать в свои же следы, и расстелила на земле большую топографическую карту. Определив свое местонахождение, она пометила место кострища крестиком. Сюда обязательно надо привести Алана. Мередит овладело стойкое убеждение: она случайно наткнулась на остатки одежды мертвеца.
Мередит встала, сложила карту и огляделась по сторонам. Карта не в состоянии сказать ей, на чьей земле она сейчас находится.
— Уитчетт? — пробормотала она. — Или Серая ферма?
Мередит поспешила рассказать Маркби о своей находке. Она ожидала восторженной похвалы. К ее разочарованию и досаде, Алан лишь суховато поблагодарил ее и заявил, что полиция все осмотрит.
— А тебе не кажется, что это — все, что осталось от той одежды, которую ты ищешь? От одежды убитого? — нетерпеливо осведомилась она.
— Да, возможно, — до ужаса хладнокровно ответил Маркби.
— Имей совесть! Хотя бы притворись, что рад!
— Ладно. Я… то есть мы все, конечно, очень рады…
— Рады — но что? Ты ведь хотел сказать «но»! Что-то тебя удержало. У тебя такое кислое выражение!
— Просто все нужно как следует проверить. Мы ничего не предполагаем, мы ищем доказательства, по крайней мере, стараемся. — Помолчав, Алан, наконец, с досадой признался: — Я разослал своих подчиненных по всей округе искать улики… Это они должны были найти обгорелые остатки, а не ты!
— Ага! — самодовольно заявила Мередит и отошла в сторону, чтобы не слышать, как Маркби негромко ругает многострадального Пирса.
Глава 10
Следующее утро выдалось по-настоящему весенним. Сияло солнце. По обеим сторонам дороги рябило в глазах от нарциссов, кивающих ярко-желтыми головками. Кусты и деревья как по волшебству окутались нежно-зеленой дымкой. С веток орешника свисали пушистые бледно-зеленые сережки; на вербе набухли серебристые почки. Мередит ехала на Серую ферму, и на сердце у нее было легко и радостно.
Она радовалась, несмотря на то что в глубине души чувствовала опасение. Ведь ей предстояло снова увидеться с Алвином Уинтропом. Конечно, во время их прошлой встречи она не знала, кто он такой, а сейчас знает. Поэтому на Серой ферме ей придется, с одной стороны, легче, зато с другой стороны, чуть сложнее. Если окажется, что Алвина нет дома, неловкости вообще можно избежать. Скорее всего, он сейчас пасет овец… Мередит невольно вспомнила детскую песенку про малютку пастушку Бо-Пип, которая растеряла овечек. Но бывают ли в жизни такие пастушки и доярки, как те, о которых говорится в стишках? Наверное, нет. Нежные пастушки — порождение Марии-Антуанетты и ее скучающих фрейлин. Действительность куда прозаичнее. Но, несмотря на все оговорки, Мередит понимала, что ей не терпится снова увидеть Алвина. Хорошо бы он оказался дома! Вот он, наверное, удивится, когда она переступит порог!
Вид Серой фермы слегка поубавил ее пыл. Двор казался каким-то заброшенным, покинутым. Вопреки заверениям Алана, в овчарне не оказалось ни одной овцы. Видимо, их всех отправили на рынок. Мередит вылезла из машины и, быстро оглядев хозяйственные постройки, зашагала к дому. Она взошла на крыльцо и постучала. Стук отозвался гулким эхом, как это всегда бывает в пустом доме. Вообще Серая ферма чем-то напоминала печально знаменитое судно «Мария Селеста», покинутое экипажем по невыясненным причинам. Алвина нет. Вообще никого нет. Да где же все?
Мередит досадливо покачала головой и посмотрела наверх. Дом был старым; наверху, между центральными окнами второго этажа, она увидела выцветшую табличку с вензелем. Вначале Мередит прочла буквы и цифры «МУ 1692» и предположила, что буква «У» обозначает фамилию «Уинтроп». Вдруг до нее дошло: буквы на вензеле расположены в обратном порядке, «УМ», то есть «Уильям и Мэри». Строительство дома было завершено в правление Вильгельма Оранского и Марии II! Следовательно, перед нею не просто жилище фермера. Прочное старое здание, возведенное всего четыре года спустя «Славной революции» 1688 года,[2] когда Вильгельм Оранский высадился на западе страны и выгнал католика Якова, не просто пометили некоей исторической датой. Буквы явно свидетельствовали о том, что первоначальные владельцы Серой фермы были сторонниками протестантизма. В те беспокойные времена люди благоразумные демонстрировали свою приверженность правому делу, то есть переходили на сторону победителя.
Мередит сошла с крыльца и зашагала к своей машине. Она уже взялась за дверцу, как вдруг услышала свист и крики. Она обернулась и увидела Алвина, почти бежавшего к ней по двору. За ним по пятам следовал хитромордый пес.
— Доброе утро! — приветствовал Алвин гостью, подойдя ближе. — Чем я могу вам помочь?
На нем были заляпанные грязью вельветовые брюки, резиновые сапоги и свитер грубой вязки, знававший лучшие времена, — примерно такой же, как и при их первой встрече. Рыжие волосы буквально горели на солнце — на них невозможно было смотреть не прищурившись. Да, в глазах Алвина светилось удивление, но совсем не радостное. Мередит испытала легкое разочарование. Она, неизвестно почему, надеялась, что Алвин обрадуется, увидев ее. Какой он рослый, сильный и… красивый! Интересно, подумала Мередит, доволен ли он своей работой, обреченной на уединение? И вообще, нравятся ли ему женщины?
Невольно упав духом, она спросила:
— Вы меня помните?
Ей показалось, будто в серых глазах Алвина блеснули веселые огоньки.
— Конечно помню. Опять во что-то врезались и хотите, чтобы я вас подтолкнул?
— Нет! — Неожиданно для самой себя она обиделась.
— Тогда что вам нужно?
В голосе его не слышалось и тени приветливости. Неужели в прошлый раз она чем-то задела его? А может, его расстроило какое-то другое событие, произошедшее с тех пор и никак не связанное с ней? Мередит поспешила объяснить причину своего приезда:
— Миссис Кармоди, хозяйка фермы Уитчетт, утверждает, что на вашей земле сохранились развалины молитвенного дома восемнадцатого века, вот мне и захотелось на них взглянуть. Можно? — Мередит вынула из кармана книгу отца Голланда и раскрыла на странице с гравюрой, изображавшей молитвенный дом.
На гравюру Алвин глянул лишь мельком. Видимо, она не произвела на него особого впечатления.
— Сейчас вы тут ничего похожего не найдете. Кучка камней да остатки стен. Несколько лет назад приезжали сюда какие-то типы из Оксфорда, все крутились на нашем лугу, что-то измеряли, вырыли пару траншей, да так ничего и не нашли.
— Но можно хотя бы взглянуть? Я ничего не стану ломать, рыть траншеи тоже не буду. Кстати, я знакомая Алана Маркби. Он просил передать вам привет.
В глубине холодных серых глаз, пристально наблюдающих за ней, мелькнул огонек. Алвин долго думал, а потом как будто обмяк.
