Джеймс Чейз - Мертвые молчат
– А вы-то что сделали?
– Я начал с проверки алиби миссис Ван Блейк. Я затребовал ее паспорт. Вне всякого сомнения, она выехала в Париж именно в тот день, когда и говорила. Паспорт это доказывал. Дальше этого я не продвинулся. Она, наверно, позвонила Дунану и сообщила, что я задавал ей вопросы. Я тут же оказался в отставке. Они так и не нашли Диллона, да и дело не раскрыли.
– Итак, вы думаете, что миссис Ван Блейк уговорила Ройса убрать своего мужа. Так вроде?
– Такова моя теория, и мне она по-прежнему нравится.
– Но никаких прямых доказательств ведь нет?
– Нет. Только мотивы. Но, кроме этого, есть еще и подозрения, а мои подозрения обычно оправдываются.
– Что вы думаете о судьбе Диллона?
– Здесь можно только гадать. Я предполагаю, что он скорее всего сейчас лежит на дне морском в цементной одежке, но это только догадка.
– Ладно, спасибо, капитан, за рассказ. Мне сдается, что вы правы. Черт меня побери, если я понимаю, как это убийство может быть связано с моим делом. Если бы мне удалось прицепить Фэй Бенсон к Ван Блейку. Допустим, пока миссис Ван Блейк была в Париже, любящий супруг привел к себе девчонку, чтобы с ней переспать. Так было и так всегда будет. Она могла увидеть убийство, запаниковать и скрыться. Здесь может быть причина того, что она сменила имя. Убийца – ваш приятель Ройс – выследил ее в Уэлдене и убрал. Я не утверждаю, что так оно и было, но, может, это и есть та зацепка, которую я ищу.
– Бросьте вы это. Ван Блейк не занимался такими вещами. Выкиньте это из головы, не то совсем запутаетесь.
Я пожал плечами.
– Возможно, вы и правы. Ну ладно, мне пора двигаться. У меня еще куча дел, – я поднялся. – Буду держать вас в курсе событий.
Он проводил меня до двери и, прежде чем открыть замок, выключил свет.
– Будь осторожен, сынок, – предупредил он на прощание, – и, если тебе потребуется надежно укрыться, иди к Сэму Бенну. У него бар на Мэддокс-стрит, и если упомянешь меня, он тебя спрячет. Тебе, по всей вероятности, смываться придется в темпе.
– Будем надеяться, не придется, – ответил я и шагнул в темную, теплую ночь.
2
Я не видел особого смысла доставлять своим телохранителям радость ранним возвращением и решил, что мне самому не повредит, прежде чем лечь спать, безнадзорно распорядиться еще несколькими часами.
По пути в центр я счел себя подготовленным к разговору с миссис Ван Блейк. Здесь было лишь одно небольшое «но» – захочет ли она сама беседовать со мной? Я в этом сильно сомневался.
Время мое истекало, да и особого желания задерживаться в этом шикарном городе у меня не появилось. А сделать еще предстояло немало.
Я нашел телефонную будку, набрал номер и некоторое время слушал гудки. Наконец прозвучал мужской голос:
– Резиденция миссис Ван Блейк.
Форма обращения выдавала дворецкого и, судя по хорошо поставленному, мелодичному голосу, к тому же дворецкого, выписанного из Англии.
– Это мистер Слейден из Уэлдена. Будьте любезны соединить меня с миссис Ван Блейк.
– Подождите, пожалуйста, – предложил мне голос, и в трубке воцарилась тишина.
Время шло, и, когда я уже почти уверился в том, что он меня позабыл, Корнелия Ван Блейк подошла к телефону.
– Алло. Кто это?
– Моя фамилия Слейден, – представился я. – Я писатель. Могу ли побеспокоить вас по поводу кое-какой информации. Это в связи с девушкой, которую вы встречали в Париже в прошлом году.
Последовала пауза. Мне даже почудилось, что я слышу ее прерывистое дыхание, но я вполне мог и ошибаться.
– Информация? О какой девушке? – Голос был холодный и жесткий, как салат из холодильника, и такой же безжизненный.
– Могу я вас увидеть? Я смог бы приехать через двадцать минут.
– Но знаете ли… – она оборвала фразу, как будто ее осенила какая-то мысль. – Да, полагаю, что можете, – продолжила она, – но я не сумею уделить вам много времени.
– Хватит и десяти минут. Прекрасно. Я скоро буду.
Я повесил трубку, прежде чем она успела передумать.
Почему она удостоила меня беседы? – размышлял я, выходя из будки, так как ожидал, что мои притязания будут категорически отвергнуты. Все оказалось даже чересчур просто.
Мимо тащилось такси, и я поднял руку.
– Вэнстоун. Вест-Саммит, – распорядился я, садясь.
Меньше чем за двадцать минут мы доехали до высоких сварных ворот, скрывавших дом.
Охранник в черной униформе и фуражке вышел из сторожки, открыл одну створку ворот и подошел к такси.
– Миссис Ван Блейк ждет меня, – сообщил я. – Я – Слейден.
– Вашу визитную карточку, сэр.
Я с трудом различал его в темноте, но голос был требовательный и настороженный.
Я протянул ему права. Он зажег фонарик, проштудировал документ, кивнул и вернул его мне.
– Благодарю вас.
Он открыл вторую створку ворот, и мы въехали.
– Впервые сюда попал, – сказал шофер, обернувшись ко мне. – Вот как, значит, богатеи живут. Охранники, ворота и все такое. Ну и ну!
– На их месте я бы завидовал моему образу жизни, – заметил я, всматриваясь в темноту через открытое окошко машины. Занятие это было вполне бесполезным, фары выхватывали из мрака только отдельные деревья и кусты, окаймляющие покрытую белым гравием аллею. Ни дома, ни сада не было видно.
Минуты через четыре мы вкатили на асфальтированную площадку перед ступенями парадной лестницы.
Дверцу мгновенно открыл другой охранник в такой же униформе, возникший, казалось, из воздуха.
Я попросил шофера подождать, кивнул охраннику и поднялся по лестнице ко входу.
Дверь была открыта. Меня ожидал высокий пожилой человек, выряженный, как дворецкий из голливудского фильма.
В неярком свете зала черты его приобретали непревзойденную аристократичность. Он был сухощав, ему можно было дать около семидесяти. Он выглядел преисполненным собственного достоинства государственным деятелем, направляющимся на завтрак с Молотовым. Он создавал атмосферу старых рыцарских замков и зажженных свечей.
– Соблаговолите последовать за мной.
За его чопорностью угадывалось неодобрение.
Он провел меня по широкому коридору, открыл стеклянную дверь и спустился по низенькой лестнице в огромную длинную гостиную, расположенную в фасадной части дома.
В креслах и на диванах, находившихся в гостиной, могло разместиться человек пятьдесят, а покрывавший весь пол пестрый, яркий персидский ковер напоминал, что это жилище миллионера.
– Будьте любезны подождать, я передам миссис Ван Блейк, что вы здесь. – Дворецкий вещал все это так, будто читал заученный наизусть текст пьесы. Он удалился бесшумно и незаметно, как привидение.
Первое, на что я обратил внимание после его ухода, был большой, написанный маслом портрет миссис Ван Блейк, который висел у камина.
В бледно-зеленом летнем платье она сидела на веранде и смотрела на видневшийся вдали сад. Сходство было поразительным, а детали пейзажа были проработаны с исключительным терпением и мастерством. Что-то знакомое мне было в повороте фигуры, и, подойдя к картине поближе, я заметил в правом углу подпись художника: Леннокс Хартли.
Я отступил назад и с большим вниманием вгляделся в полотно. Я и не предполагал, что Хартли может так блестяще писать. По виденному мной наброску Фэй Бенсон я сделал вывод, что он – знающий свое дело оформитель, а эта картина открыла мне его как талантливого художника.
Он сумел передать то самое выражение, которое поразило меня, когда я впервые увидел Корнелию Ван Блейк. Хотя и на портрете она выглядела такой же холодной и далекой, как в жизни, он великолепно передавал отблеск внутреннего огня, горевшего под ее безликой маской. Картина была живой и неодолимо влекла к себе.
Вдруг я обнаружил, что Корнелия стоит рядом со мной. Я вздрогнул. Она подошла ко мне вплотную, а я и не слышал, как она спустилась по лестнице и пересекла по ковру всю огромную комнату.
– Мистер Слейден?
Она была в открытом белом вечернем платье, на шее у нее сияло великолепное изумрудное колье.
На нее стоило посмотреть. Огромные зеленые глаза, блестевшие как изумруды, глядели прямо на меня, и под этим взглядом я испытывал странное, неприятное чувство неловкости.
– Совершенно верно, – ответил я и, так как она вроде бы не узнавала меня, решил не упоминать о «Золотом яблоке».
– Я надеюсь, миссис Ван Блейк, что вы сможете мне помочь. Очень любезно с вашей стороны было принять меня.
Вошел дворецкий, держа поднос с напитками, и поставил его на стол.
– Садитесь, пожалуйста, – предложила она, показав рукой на кресло, и сама села рядом.
Дворецкий осведомился, что я буду пить. Я заказал виски с содовой, и, пока он готовил смесь, мы сидели молча. Ей он подал коньяк в широкой рюмке и удалился.
– Так что же вас интересует? – спросила она, как только за ним закрылась дверь.
– Я пишу детективы, – сообщил я, помня о ее враждебности. – Мне бы хотелось узнать о поездках Джоан Никольс. Насколько я знаю, в прошлом году вы встречались с ней в Париже.
