Т. Ричмонд - По ее следам
– Алиса была популярной?
– Очень. Ее все любили. А я – особенно.
– Вы упоминали, что кто-то ей угрожал.
– Я очень сильно ее любила…
– Такой страшный удар для близких. Особенно для молодого человека. У Алисы был возлюбленный?
Я молчала, надеясь, что она оставит мне лазейку. Что-нибудь вроде: «Кажется, ей нравилась передача “Моя большая цыганская свадьба”» или «Она планировала устроить благотворительный марафон, да?» – но журналистка встала на след.
– У нее был молодой человек?
Как будто она сама об этом не знала. Арабелла наверняка хорошо подготовилась, посмотрела другие сюжеты и почитала статьи на тему Алисы Сэлмон.
– Можно сказать и так. – Зря я ответила, следовало просто выругаться погромче: один преподаватель говорил, что, если все идет наперекосяк, нужно выругаться, и тогда репортерам придется вырезать из записи целый кусок.
– Ходят слухи, будто она собиралась замуж.
– Правда? – ошеломленно переспросила я.
Надо было давать интервью сразу после смерти Алисы, а не семь недель спустя. Тогда никто бы не осмелился на подобную наглость: горе еще не успело обрасти сплетнями. А теперь фокус сместился, журналисты охотятся за свежей кровью, обсуждают на редакционных собраниях, как «подать историю», и какое-нибудь юное дарование откапывает теории, гуляющие по Интернету: угрозы от пойманных преступников, реки алкоголя, ссора с парнем. У этих акул пера даже присказка есть: «Чем грязнее, тем интереснее».
– Говорят, она была непростым человеком, – заметила журналистка.
Я была готова заорать: «Да что вы себе позволяете?!» Но мне безумно хотелось исправить ошибку, хотелось, чтобы ты гордилась мной, – ведь я ненавижу быть в центре внимания. И я начала: да, многогранная личность, скрытые глубины, сложный характер. С каждым словом ты ускользала от меня все дальше и дальше.
– Расскажите немного про ее молодого человека, Люка.
– Он отличный актер, – сказала я и тут же пожалела о своей несдержанности.
– Актер?
– Без комментариев.
Камеры погасли, с меня сняли микрофон.
– Спасибо, дорогая, – сказала Арабелла. – Прекрасное интервью.
– Как, мы уже закончили? Мне еще есть что рассказать!
– В другой раз, дорогая.
Я знала, что будет дальше. Ребята упакуют аппаратуру, быстро перехватят что-нибудь на ланч и отправятся в студию. Арабелла сделает пометку в ежедневнике: «Материал подойдет для сюжета о злоупотреблении алкоголем или для летнего репортажа об опасностях на воде». Примерно годик спустя; да, на годовщину трагедии получится отличный выпуск.
– Вы гордитесь своей работой? – поинтересовалась я, и призрачное сочувствие, промелькнувшее было в глазах Арабеллы, исчезло.
Ее коллега сообщила мне, что интервью, возможно, покажут в шестичасовых новостях, если не появятся более «яркие» истории. «Может, в девять часов тоже», – добавила она.
Я позвонила твоим родителям, рассказала про вечерние новости и извинилась.
Финал репортажа вышел предсказуемым: крупный план, я смотрю на реку печальным взглядом. Его показали в шесть, в девять и в десять. Видимо, я плакала очень выразительно.
* * *Отрывок из дневника Алисы Сэлмон, 20 мая 2010 г., 23 года
– Ну и как он?
– Милый.
– Милый? Тебе что, больше сказать нечего? Давай-ка, ты ведь журналистка!
– Хм, ладно. Очень милый.
Мег приехала в Лондон по работе, и мы решили встретиться за пиццей. Основной темой для обсуждений стал Люк.
Мы всегда сплетничали о парнях, еще со школы. Иногда она расспрашивала меня, иногда – я ее. Показала Мег его аватарку с фейсбука.
– Похож на Дэвида Теннанта, правда? Только без Тардис.
– И как, ты ему нравишься? Часто присылает эсэмэски? Раз в день или чаще?
– Чаще. Раз пять-шесть… Иногда больше.
– Маньяк какой-то!
И тут же, как по команде, пришло очередное сообщение. Мы рассмеялись. Я рассказала Мег, что Люк работает в IT-компании – не гиком-программистом, а менеджером. Поначалу мне казалось, что он строит из себя мачо: на второе свидание мой новый кавалер явился с синяком под глазом (играл в регби) – но потом стало ясно, что это все напускное.
– … а еще он отлично умеет слушать.
– Напомни, сколько раз ты с ним встречалась? – уточнила Мег. – А то, если судить по твоим рассказам, вы уже сто лет вместе.
– Два раза. Или три, если считать день знакомства.
Люк говорит, что я первой завела разговор, пока мы стояли у барной стойки в «Портерхаусе», но, по-моему, все было наоборот. «Надеюсь, ты дашь мне свой номер», – заявил он. Там было шумно, цифры пришлось повторять трижды. Люк сразу же позвонил, и в моей сумочке зажегся экран телефона. «Вот так-то! – сказал он. – Попалась».
На первом свидании мы гуляли по барам в Клэпхеме и Бэлхеме, а на прошлых выходных ходили в кино – таково непреложное правило вторых свиданий. Он вскользь упомянул про отпуск на горнолыжном курорте, сказал «мы»: но ведь вовсе не обязательно, что «мы» – это о женщине, может, он ездил туда с друзьями. А потом Люк честно признался, что в прошлом году у него были серьезные отношения с одной девушкой, Эми, и спросил, когда я в последний раз с кем-нибудь встречалась.
– Веду монашеский образ жизни, – отшутилась я.
– Мой последний роман закончился не очень удачно.
– С романами так всегда.
Я вспомнила, как бросила Бена, и покраснела от стыда. Но это уже неважно, давняя история. Не скрою, в прошлом году было совсем скверно, пришлось идти в больницу; мне и раньше выписывали антидепрессанты, поэтому врач задал неизбежный вопрос: «Как вы себя чувствуете?» – дежурная фраза, журналисты и телеведущие разбрасываются ею направо и налево. Эдакий ленивый интерес. Я ответила, что все нормально, и врач велел прийти на повторный осмотр. Потом я вышла в приемный покой, где сидели молодые мамы (наверное, я никогда не стану одной из них) и старенькие бабушки (такая участь мне тоже вряд ли грозит), и на глаза попался плакат про антибиотики – их стали выписывать все реже и реже, потому что у пациентов снижается сопротивляемость и организм не может самостоятельно побороть болезнь. И я едва не вернулась к врачу – ведь так все и было, мне не хватало сопротивляемости, окружающий мир неизменно оказывался сильнее. Стереть прошлое совсем нетрудно: прокручиваешь колесико мыши, выделяешь все письма, нажимаешь «Delete». И все. Я сидела с Люком в кино – в конце концов мы выбрали «Робин Гуда» – и думала, что начинаю жизнь с чистого листа. Завтра мы опять встречаемся. Идем не куда-нибудь, а в театр. Меня переполняют предвкушение и радость, я так счастлива! И заметьте, при написании этого текста автор не принимал психотропные вещества.
Возвращаясь домой из «Портерхауса», я смотрела на номер Люка и гадала, надолго ли он останется в моем телефоне: просто повиснет в списке недавних контактов, постепенно сползая вниз, или я все-таки сохраню его. Может быть, даже выучу наизусть. «А ну прекрати, Алиса, – сказала я себе. – Не увлекайся, потом больно будет».
Мне всегда хотелось принять участие в марафоне, однако на прошлой неделе, стоя перед входом в паб с «Мальборо лайт» в зубах и после третьего бокала вина, я подумала: «Я такая, какой хочу быть. И пусть все тренировки с марафонами катятся к черту! Веселись! Жизнь похожа на игру в “Скрэббл”: если тебе попались хорошие буквы, используй сразу, не откладывай на потом».
Может быть, мы с Люком просто встретились в нужный момент.
Все меняется. На работе меня ждет повышение. Стану старшим репортером – ни больше ни меньше. Мне нравится моя профессия. Нравится тот человек, которым я становлюсь, когда занимаюсь любимым делом; конечно, иногда приходится брать интервью у самых настоящих психов и выслушивать, как маньяки отстаивают свою невиновность, но помимо них есть и другие – удивительные дети, которые поступают в университет, несмотря на церебральный паралич, или обаятельные старушки, обретающие родственников, с которыми расстались полвека назад. Я освоилась со своей профессией так же легко, как и с учебой, узнала все тонкости и нюансы: полосы, колонки, молнии, сводки и развороты. Родной профессиональный жаргон.
Все меняются. Мег решила бросить рекламу и собирается вернуться в университет, Алекс нашел себе новую девушку, Софи – нового парня, Робби стал партнером в адвокатской фирме. Даже мой маленький друг Ржавчик исчез с горизонта. Я убеждаю себя, что он просто перебрался в другой район, но, скорее всего, лиса нет в живых. Он радовался каждому дню, срывал цветы удовольствий. Где я слышала это выражение? Теперь не отпустит, будет крутиться на самом кончике языка.
Допиваю свой ромашковый чай. Люк сказал, что в прошлом году встречался с девушкой… Интересно, он имел в виду, что они познакомились только в прошлом году или что они были вместе гораздо дольше, а в прошлом году расстались? Надеюсь на первый вариант.
Свидание – вот слово дня на сегодня. Отлично звучит. Свидание!
