Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо
Он достал сигарету, не спеша закурил.
– Иногда мне кажется: он оттуда так и не вернулся…
– Это из-за матери? – глядя на город внизу, задала я вопрос.
– Из-за матери? – переспросил Бад, и стало ясно, он ничего не знает. Ему, лучшему другу, Владан о ней не рассказал. Но рассказал мне.
– Она ведь погибла, верно?
– Да. И мать, и отец. Война – поганая штука, особенно такие войны. Просто так башка в шестнадцать лет не седеет. Маринка говорит, иногда он еще кричит по ночам, правда, куда реже, чем раньше.
– Алексей, – нетерпеливо начала я. – Я все понимаю, но…
– При чем здесь его личная жизнь? – усмехнулся Бад. – Видишь ли, некоторые вещи трудно объяснить, или я просто хреново это делаю. Ко всему прочему, придется коснуться некоторых фактов моей биографии, чего бы совсем не хотелось.
– Кое-что я знаю. У тебя были проблемы, и он взялся их решить.
– Отличная формулировка, милая. Именно так и было. Вопрос не в том, что он делал. Мы все не ангелы. А как…
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, ему было все равно. Ни чужая жизнь, ни своя ничего не стоили. Это, знаешь ли, по-настоящему пугало. Я как-то по-пьяни, в другом состоянии, как ты понимаешь, такие разговоры не ведутся, сказал: «А если Бог с нас все-таки спросит?» Как думаешь, что он ответил? «Да ему насрать». Он шел вразнос, а я смотрел на это и не знал, что делать. Но Владан не был бы Владаном, если б, в конце концов, не справился. Он вытянул себя из этой трясины, с большим трудом, медленно, но верно. Выстраивал вокруг себя ту жизнь, которая не позволяла ему разлететься в клочья из-за всех ужасов, что он таскал в себе. И кошмары понемногу отступили, оставаясь только в снах. Отступили, но вовсе не исчезли, это, знаешь ли, как в воронку попасть. Оттого он периодически и возвращается.
– Куда? – испугалась я.
Бад пожал плечами:
– В свой персональный ад, надо полагать. Балансирует между светом и тьмой. Видишь, как цветисто я выражаюсь. Он ненавидит войну и возвращается туда снова и снова. Про себя он знает все, оттого и уверен: рядом с тобой ему не место. Или тебе рядом с ним, что, впрочем, одно и то же. Ты отличная девчонка, которая заслуживает счастья. А счастье для такой девчонки, как ты, – это любовь, семья, ребенок, лучше два. Защищенность, уверенность… Черт, говорю как проповедник, странно сегодня коньяк действует… Ничего этого не будет, Полина, потому что в один прекрасный день он снова отправится кормить своих демонов, забросив на плечо рюкзак. Мои объяснения на редкость бестолковы или тебе удалось кое-что понять?
– Кое-что безусловно, – кивнула я, глядя вдаль. – Но ведь это… это может закончиться… Когда-нибудь?
– Может. А может, и нет. Не советую проверять. Жизнь, милая, мы проживаем лишь раз, хотя буддисты с этим не согласятся. Переиграть все вряд ли получится. Владан тебя любит и совершенно точно не хочет видеть несчастной.
– Всегда есть выход, – подумав, ответила я.
– Да? И какой же?
– Закинуть рюкзак на плечи и отправиться с ним.
Бад покачал головой и засмеялся:
– Ты очень усложнишь ему жизнь. Как известно, выжить проще в одиночку.
– Спасибо тебе, – сказала я, поставив стакан на скамью. – Ты хороший друг и, я уверена, искренне хотел помочь.
– Слегка смахивает на речь во время траурной церемонии, – засмеялся он. – Надо полагать, я старался напрасно?
– Вот уж не знаю, что ты имеешь в виду.
Я поднялась, и он поднялся.
– Слушай, что, если я тебя поцелую?
– Валяй, – пожала я плечами. – Не зря же коньяк тратил.
Он обнял меня за плечи, заглядывая в глаза, и в самом деле поцеловал. Но совсем не так, как ожидалось. Я поспешно отстранилась и сказала, смеясь, чтобы мои слова не прозвучали, не дай бог, обидно:
– Не увлекайся.
Его руки так и остались на моих плечах.
– Между прочим, мы здесь одни, – сказал он, кривя губы в усмешке. – Ночь, звезды, коньяк… Может, займись мы любовью, завтра все показалось бы простым и легким.
– Да ладно, – улыбнулась я. – Ты прекрасно знаешь: все бы еще больше запуталось. Но за предложение спасибо. Самооценку ты мне значительно повысил.
Бад покачал головой со смешком, убирая руки с моих плеч, и я мысленно вздохнула с облегчением. Напряжение, возникшее несколько минут назад, словно растворилось в воздухе.
– У тебя проблемы с самооценкой? – удивился Бад, прихватив коньяк и бокалы, я взяла лимон и шоколад, и мы пошли к машине.
– Неудачный брак очень этому способствовал.
– Кстати, почему вы развелись?
– Он женился на папиных деньгах, а жить пришлось со мной. Решишь жениться по расчету, хорошо подумай.
– Я тебя дождусь, – хмыкнул Бад. – Буду в шоколаде.
– Ждать замучаешься.
– Да ладно, я еще молодой. Значит, твой бывший не выдержал испытаний?
– Может, он потерпел бы еще немного, но актером был плохим, я его раскусила. И мы расстались.
Бад завел машину, сдал назад, чтобы развернуться, и сказал:
– Интересно, зачем ты врешь?
– В какой части моего рассказа ты усмотрел неправду? – усмехнулась я, но насторожилась. И вовсе не потому, что меня уличили во лжи.
– Ты забыла, я видел вас вместе. И хорошо помню, как он на тебя смотрел. Ни о каком равнодушии там и речи нет.
– Какое равнодушие, помилуй боже, если у него деньги увели?
– Тю, – дурашливо пропел Бад. – Не пытайся пудрить мне мозги. Я бы сказал, твой бывший на тебе помешан.
– Возможно, но совсем не в том смысле, который ты, должно быть, имеешь в виду. С какой стати мы о нем заговорили, скажи на милость?
– Нормальное желание выяснить, на чем споткнулся предшественник.
– Прекрати меня дразнить, – сказала я укоризненно.
– Я не дразню, – усмехнулся он, – а постепенно приучаю к нужной мысли.
– Нацелился на папины деньги?
– Не только.
– Ну да. Еще серьезные связи. Давай я тебя с отцом познакомлю, может, вы чего замутите вдвоем, и я тебе буду без надобности.
– Деньги и связи я легко променяю на тебя, даже если ты вдруг лишишься наследства, а с папой познакомимся, когда я приеду просить твоей руки.
– Вот сейчас ты меня бесишь. Завязывай, а?
– Нормальные девушки впадают в восторг при одном намеке на замужество.
– Значит, я не нормальная. Замужем уже была, и знаешь, там нет ничего хорошего.
Мы дружно засмеялись, но тут он сказал:
– Со мной будет по-другому, – спокойно, без нажима, но от этого становилось только хуже, из-за непоколебимой уверенности, которая слышалась в его словах.
– Ну вот что ты ко мне привязался? – всплеснула я руками.
– Потом скажу, – хмыкнул он. – В ресторан?
– Нет, домой. Отложим пьянку с дебошем до следующего раза.
– Желание дамы – закон.
По дороге мы болтали о пустяках, я смогла расслабиться, но когда мы подъехали к моему дому, вздохнула с облегчением и поспешила выйти из машины. Бад тоже вышел.
– Решил проводить меня до подъезда? – улыбнулась я.
– Чего ты испугалась? – вроде бы удивился он. – Можешь считать мои слова дурацкой шуткой, если тебе так удобнее.
– Было бы здорово, если бы ты и вправду шутил.
– Заметано, – засмеялся Бад. – Валяй прощальный поцелуй и топай домой.
– А без поцелуя ты не мог бы обойтись?
– Ну, милая, это уж вовсе никуда не годится.
Он взял меня за руку, и мы на секунду замерли, глядя в глаза друг другу, взгляд я поспешно отвела. Бад наклонился и легко поцеловал меня в губы.
– Топай, покорительница сердец, – сказал весело.
– Это уж ни в какие ворота не лезет…
– Продолжаю повышать твою самооценку. Спокойной ночи, красотка.
Он сел в машину, махнув мне рукой, когда я входила в подъезд.
– Что делается… – жалобно пробормотала, поднимаясь по лестнице, сама толком не зная, что имею в виду.
На верхней ступеньке возле моей квартиры сидел Владан и что-то разглядывал в смартфоне. Заслышав мои шаги, поднял голову, а я растерянно прошептала:
– Привет.
– Привет, – ответил он.
– Давно здесь? – спросила я, садясь рядом.
– С полчаса.
– Почему не позвонил?
Он пожал плечами.
– Я пыталась напиться с горя. Получилось не очень.
– Я видел в окно, как вы подъехали, – кивнул Владан.
– Бад возил меня на ваше место в верхнем парке. Мы пили коньяк и говорили о тебе.
– Могли бы найти тему поинтереснее.
– Он советовал оставить мечты о замужестве и детях.
– А ты мечтаешь о детях и замужестве?
– Само собой. Только я мечтаю не о замужестве и детях вообще. Я мечтаю о твоих детях. Оттого Бад и назвал мои мечты беспочвенными.
– Он неплохо меня знает.
– Он тоже так сказал. Что касается тебя, я готова рассмотреть любой вариант.
– Ты на редкость упряма.
– Да вообще-то не особо. Просто я тебя люблю.
Он поднялся и сказал:
– Отправляйся спать. Завтра дел полно.
Теперь я стояла на верхней ступеньке, а он чуть ниже. Наши лица были на одном уровне.
– Поцелуешь меня? – спросила я тихо.
– Куда ж я тогда уйду? – усмехнулся он.
