Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение
– Вам лучше спросить Джессику.
Я сделала пометку и поставила рядом звездочку. Ответ обещает быть интересным.
Разговор перешел на Александру Уоринг, и Касси рассказала, что ее открыл бывший муж, Майкл Кохран, увидев в «Новостях» в ее родном городе Канзас-Сити. Он переманил ее в Нью-Йорк на свою станцию «ВВКК». Мне знакома эта история, но я вежливо слушала рассказ Касси о том, как растет рейтинг Александры, как она переехала из Вашингтона, где работала новостным корреспондентом, в Нью-Йорк, после того как Джексон Даренбрук увидел ее на лестнице, ведущей в Капитолий. После подписания контракта на должность ведущей теленовостей именно Александра уговорила Джексона Даренбрука назначить Касси продюсером канала новостей.
Мы вернулись к ранним временам «ДБС».
– Гм, – начала я, слегка покусывая губу в предвкушении перехода к следующей теме разговора. – Вчера вы упомянули, что, как только муж, по вашему выражению, «стал трезвенником», он ушел от вас.
– Да, это так.
– Как себя чувствовали? Годы, когда он пил, не были ведь лучшими для вас.
Она открыто встретила мой взгляд.
– Как я могла себя чувствовать, Салли?
– Как только он перестал пить, ваш брак исчерпал себя.
– Кто сказал, что он себя исчерпал? – спокойно спросила она.
– Ну, – начала я осторожно, – так как вы развелись, я сделала вывод, что ваш брак приказал долго жить.
– Хотите сказать, что брак распался – и мы разбежались?
– Хотелось бы знать, что вы чувствовали.
Касси задумчиво кивнула, и ее взгляд устремился на окна. Прошла целая минута, прежде чем она заговорила.
– Попробую объяснить, – сказала она, снова сосредоточив на мне свое внимание. – Я относилась к клятвам, данным при венчании, чрезвычайно серьезно. Когда Майкл перестал пить, он понял, что пьянство отодвинуло его назад на много лет. И вполне естественно, мне захотелось, чтобы он повидал мир. – Она помолчала. – И мы решили, что будет лучше, если он поездит по миру без меня.
– Я бы его убила, – выпалила я.
– Простите?
– Сказала, что убила бы его.
– Салли! – воскликнула она предупреждающим тоном, давая понять, что мое мнение не имеет никакого значения. Я должна принять то, что она так тщательно и тактично сформулировала.
– Простите, – сказала я. Иногда приходится провоцировать людей. Да, это безнравственно, но в этом и состоит работа журналиста.
– Мы с Майклом прожили вместе долгую жизнь, – сказала она. – Доказательство тому – наш замечательный сын. Если вы когда-нибудь поговорите с Генри, то сами увидите, что в нашем браке было много хорошего, и это позволило нам воспитать такого сына.
– Я искренне извиняюсь, – продолжала я гнуть свою линию. – Это так распространено, когда мужчина, перестав пить, уходит от женщины, которая поддерживала его все эти трудные годы.
Она ничего не отвечала, а просто смотрела на меня, выжидая. Ее подбородок напрягся, что послужило мне предупреждением остановиться. Но я этого не сделала.
– Должно быть, вас очень расстроил его уход. Кажется, он в Калифорнию уехал, не так ли?
– Да, в Калифорнию.
– Значит, с Майклом вы разошлись еще до того, как начали работать на Джексона Даренбрука?
Она кивнула. Затем на ее лице появилась улыбка.
– Да, я рассталась с Майклом, и мы начали бракоразводный процесс. Дело в том, что Джексон этого не знал, и, когда мы начали работать вместе, он был уверен, что в браке я счастлива.
– Вы стали проявлять интерес друг к другу до или после того, как он назначил вас президентом «ДБС»?
Она решила не обижаться за неприятный вопрос.
– После» – Она рассмеялась. – Мы не афишировали наши отношения. Лэнгли был единственным, кто все знал. Если бы Джексон узнал об этом, он бы меня уволил.
Внезапно она вскочила с диванчика.
– Идемте. Меня здесь начинает лихорадить. – Она подошла к двери и открыла ее. – Чи-Чи, мы отправимся с Салли на прогулку.
Я быстро схватила диктофон и последовала за ней.
Она повела меня вниз, в студию А, где располагались отделы новостей и записывалось шоу «Беспомощная в доме»; затем прошли через студию Б, где записывалось «Шоу Джессики Райт». Далее через ряд комнат поднялись в отдел электронной связи, где наткнулись на смешного доктора Кесслера, который вскочил и сказал, обращаясь ко мне:
– Ах, она вернулась.
Касси искренне удивилась.
– Вчера Александра приводила меня сюда, – подтвердила я.
– Сюда? Когда? – спросила Касси.
– После нашего интервью, – ответила я. – Лучше сами спросите ее об этом.
– Можете не сомневаться, спрошу. Уж не собирается ли Александра плести закулисные интриги? Чего она хотела добиться, просмотреть вашу статью?
Я рассмеялась. Очевидно, Касси хорошо знала Александру.
Мы продолжили нашу экскурсию, и она показала мне захватывающий дух вид, открывающийся из одного из внутренних офисов комплекса.
Затем она провела меня в крыло Б, где также располагались офисы «ДБС». Во время нашей экскурсии Касси здоровалась со множеством людей. На третьем этаже мы вошли в один из наружных офисов, где сидела молодая женщина азиатского типа.
– Здравствуй, Марианна, – сказала Касси. – Это Салли Харрингтон, которая работает над статьей обо мне для журнала «Экспектейшнз».
Марианна встала и пожала мне руку.
– Хотелось бы знать, каков у Джессики распорядок на следующей неделе и будет ли у нее время побеседовать с Салли.
Марианна простонала и открыла толстый органайзер.
– С ума можно сойти, – сказала она.
– Хорошо. Салли позвонит тебе, и ты выкроишь для нее время.
– Будет сделано, – последовал ответ.
Мы вошли в кабинет рядом, где сидел молодой человек. Это был Тревор, секретарь Александры Уоринг. Касси тоже прояснила у него распорядок Александры на следующую неделю, а затем снова повела меня в среднюю часть «Уэст-Энда»; мы спустились по лестнице купить бутылку воды в кафетерии, а потом этажом ниже, туда, где находился детский сад. Касси – здесь встретили радостным «Привет, миссис Кей!» те из малышей, кто мог говорить. А затем мы вышли в парк.
– Комплекс, – начала объяснять мне Касси, – создавался по проекту, разработанному моей свекровью для редакций газет и типографий. Это мать Джексона, которой уже нет в живых, Элис Мей Гейнз Даренбрук. И если в «Уэст-Энде» чувствуется женская рука, это рука Элис Мей.
Сейчас она улыбалась. Мы стояли под кленом. Дул легкий ветерок, небо было голубым, а над Гудзоном медленно ползли облака. Очень красивое тихое место.
– Иногда, – сказала Касси, глядя вокруг, – я гуляю здесь и не перестаю удивляться, как счастлива в этой жизни.
Я посмотрела на диктофон. Он все записывал на пленку.
– И я благодарю Бога за все, что он дал мне в этой жизни: Я очень, очень счастлива. – Она помолчала. На дереве чирикали птички. – Что бы ни случилось со мной в прошлом, как бы это ни было больно, я всегда приходила сюда, на это место, где чувствую себя счастливой. – Ее улыбка стала сентиментальной. – Я так рада, что Майкл жив и здоров и что наш сын любит нас обоих. И что мы, вопреки всему, всегда будем семьей.
Я просто не знала, что сказать. За исключением разве что того, что она не должна слишком часто произносить это при своем нынешнем муже.
Мы проговорили почти час, и мне стало жарко. Сейчас, когда я ее разговорила, я начала подумывать, как ее остановить. Жара, казалось, на нее не действовала. Она была уверенной в себе и искренней. Иногда она говорила о своей жизни такими общими фразами, что ее речь звучала как лекция с кафедры.
Смею ли я это говорить? Я начала скучать.
Внезапно на нас упала тень, и я, подняв голову, увидела атлетического вида мужчину с дружелюбными голубыми глазами, которые мне приходилось уже видеть. Конечно же, я узнала, кто это.
– Здравствуй, красавица, – сказал он Касси, по-южному растягивая слова.
Он обошел скамейку, сел с ней рядом и обнял за плечи.
– Мне хотелось бы знать, какого черта ты даешь интервью жене Шредера, а не одному из моих журналов?
– Потому что это было бы семейственностью, дорогой, – рассмеялась она, принимая его сердечный поцелуй. – Джек, это Салли Харрингтон.
– Здравствуйте, Салли. – Он энергично пожал мне руку. – Никаких обид по поводу журнала Верити, но у нее отвратительный вкус на мужчин.
– Джексон! – воскликнула Касси, указывая на диктофон.
– Что? Ты думаешь, Верити напечатает в своем журнале, что я обозвал ее мужа законченным негодяем? – Он склонился к диктофону. – Привет, Верити! Как поживаешь? Как мальчик? Прекрасный ребенок. А муж тупица!
– Джек, – одернула его Касси.
– Хотите расскажу историю, Салли Харрингтон, как Корбетт стал богатым? Вам следует спросить его, сколько потов он выжал из людей, а затем выбросил выжимки.
– Извините, – сказала Касси, повернувшись ко мне.
– О нет, – возразила я. – Это интересно.
Сигнал диктофона напомнил, что пора сменить кассету, и пока я ее меняла, Касси и Джексон говорили о поездке в Джорджию, из которой он только что вернулся. И хотя парочка не обнималась, я подозревала, что им этого хочется.
