Светлана Алешина - Одного поля ягодки (сборник)
И действительно. Вскоре он успокоился и сел прямо передо мной, закинув ногу на ногу, с беспечной грацией и изяществом этакого английского лорда. Его русский отличался своеобразным мягким акцентом, но был совсем не плох.
— Начнем с того, что я делаю в России.
— Ей-богу, мне это интересно только в том случае, если это как-то связано с вашей проблемой, — не удержалась я.
Ларчик грозно сверкнул в мою сторону очами — это означало, что я немедленно должна была провалиться от стыда сквозь землю, чего я, прямо скажем, из чувства протеста делать не собиралась.
— Это взаимосвязано, — кивнул мой собеседник. — Хотя я не знаю как. Но сейчас мне все кажется взаимосвязанным.
Он достал из кармана изящный портсигар и предложил мне сигарету.
Сигарета была какая-то странная, зеленого цвета с позолоченным фильтром. Так как любопытство является основополагающей чертой в моем характере, я взяла эту сигарету.
— Меня зовут Жан-Теофиль Мальпер. Здесь я представляю одну фирму по организации туризма… Ну и, не скрою, ваша страна сейчас очень выгодна для бизнеса вообще. Поэтому у меня появилась возможность заработать еще немного…
— Вы продаете искуственные цветы и духи, — рассмеялась я.
— Почему? — удивился он.
— Потому что меня не интересует, чем вы тут занимаетесь, — фыркнула я. — Наверняка ваш бизнес нелегален, иначе вы обратились бы в милицию за помощью. Но вы предпочли частное агентство, значит, у вас рыльце в пушку…
Хорошо, что всю эту фразочку я выдала на французском языке, которого мой милый Ларчик не понимает!
А то его возмущение перевалило бы за шкалу допустимого и от меня бы ничего не осталось!
Но собеседника моя фраза лишь слегка удивила — он вскинул брови, и позабавила, потому как он внезапно расхохотался.
— А вам палец в рот не клади, — проговорил он, когда успокоился. — И это хорошо. Моя Этель такая же. Хотя ничем предосудительным я не занимаюсь.
— Ну, это кто как понимает, — усмехнулась я. Иностранец меня начал забавлять. Этакая полудетская, наивная наглость! — Так что у вас с Этель? Только если она собиралась замуж, раздумала, а вы уже напряглись настолько, что не можете пойти на попятный и решили впихнуть несчастному жениху меня, я не согласна!
— Если бы все было так, — развел он руками. — Но увы! Все гораздо страшнее и хуже!
Он вздохнул и продолжил:
— Этель должна приехать сюда. Понимаете?
— Ага, и вам страшно! Если она сюда приедет, вам всем точно несдобровать!
— Этель должна приехать сюда, чтобы наконец-то увидеть русскую зиму. Мы долго ждали этого момента — почти целый год! Но вот именно сейчас мы узнали из достоверных источников нечто ужасное — кто-то хочет украсть мою Этель и убить ее!
* * *В комнате воцарилось молчание.
Этот чертов Мальпер смотрел на меня с легким испугом — а ну как я откажусь служить «живой мишенью» вместо его драгоценной доченьки? Лариков молчал, явно стыдясь собственной трусливой немногословности, остальные молчали просто потому, что им явно нечего было сказать. А я молчала от потрясения.
Мне что-то совсем не хотелось становиться подсадной «уткой».
— То есть вашу дочку собираются убить? Я вас правильно поняла? — переспросила я.
— Именно так, — кивнул бессовестный иностранец, — во всяком случае, так нам было сообщено.
— И вы решили, что лучше пускай убьют меня, — меланхолично заметила я, покачивая носком своего ботинка.
В носу начало предательски пощипывать, и, если честно, я тут же почувствовала себя жутко неприятно. Выходит, жизнь какой-то маленькой француженки была куда нужнее, чем моя?
Даже Лариков не протестовал против такого беспредела!
— Что вы, Саша! — округлил глаза Мальпер. — Ни в коей мере мы не хотим подвергать вашу жизнь опасности! Просто у нас есть своеобразный план… Дело в том, что мы не знаем, кто замешан в этом деле. Понимаете?
— Конечно, — кивнула я.
— То есть существует человек, приближенный к нам именно здесь, в Тарасове, который решил нажиться на моих отцовских чувствах. Как его определить? Моя Этель этого сделать не сможет! А вы — детектив! Поэтому мы придумали следующее: Этель и вы встречаетесь в аэропорту, одинаково одетые, и меняетесь местами. Этель везут в другое место под надежной охраной, а вы играете мою дочь. Благо что тут видели лишь ее детские фотографии, а вы с ней чем-то похожи. Теперь, когда я убедился, что вы великолепно владеете французским, все мои сомнения в успехе нашего «безнадежного» предприятия развеялись! Вы справитесь с этим, уж поверьте мне!
Я молчала, обдумывая свое положение.
— И что, никто никогда тут не видел вашу дочь? — уцепилась я за последнюю надежду.
— Нет, только мы трое.
— А если кто-то расколется, что я не Этель?
— Никто не расколется, даже я, — усмехнулась доселе молчавшая Элен.
Я обвела их лица долгим взглядом, пытаясь понять, есть ли у меня другой выход.
Похоже, его у меня не было. Поскольку Лариков вдруг встал и обернулся к благородному собранию со следующими словами:
— Позвольте мне поговорить с ней. Мне кажется, я смогу ее убедить…
И, вцепившись мне в плечо, он выволок меня из общей комнаты в нашу маленькую кухню.
* * *— Что ты себе позволяешь?
Его глаза сверкали гневом.
— Ты представляешь себе, какой это шанс для такой провинциальной дурочки, как ты?
— Ах так, — протянула я, высвобождая плечо из его цепких пальцев. — Значит, я провинциальная дурочка, которой этот иностранный преступный элемент дает шанс выйти в люди… Здорово, черт бы вас всех тут побрал! А если я не соглашусь?
Он молчал, сопя, как огнедыщащий дракон, отчего я самой себе показалась сразу средневековой принцессой, которой собрались позавтракать.
— Ну? — сурово вопросила я. — Что за казнь меня ожидает, если я откажусь?
— Ни-че-го, — отчеканил он. — Пустота и полное ничто! Этот дяденька, милая моя, второй человек в нашем городе!
— Что? — не поверила я своим ушам. — Он? Он же иностранный подданный!
— Ну радость моя! Иностранцы у нас ныне в чести! Господин Мальпер охотно дает деньги на благотворительные цели — мы не будем с тобой уточнять, куда его франки деваются, но… Я и сам не рад тому, что кто-то рассказал ему про тебя! Ему изначально была нужна ты, понимаешь?
— А чего же он тогда тут ломал комедию, что встреча со мной оказалась чистой и счастливой случайностью? — продолжала недоумевать я.
— Кто его знает? Он вообще темная лошадка…
— Ну, если все обстоит подобным образом, кто может дать гарантию, что я нужна ему не для преступных целей?
— Нет, про свою дочь он не врет, — покачал головой Ларчик. — Ты на нее очень похожа. И ей действительно угрожает опасность.
— И ты предпочитаешь, чтобы опасность грозила мне?
— Сашенька, я не хочу этого! — тихо сказал он. — И я бы охотно отправил этого Мальпера куда подальше. Но дело вот в чем.
Он достал бумагу с гербовой печатью и протянул мне.
Послание было крайне резким и не терпящим возражений. Прошу, мол-де, оказать содействие подателю сего. В противном случае найти причину ликвидации вашей фирмы не составит труда…
— И ведь найдут, Сашенька! Подложат нам с тобой наркоту, и — пойдем мы вдаль, смотря на горизонт тоскливыми глазами!
Я присвистнула от восторга перед таким изящным шантажом. Подпись «главного прокуратора» не оставляла нам никаких сомнений, что у нас единственный выход — согласиться с «нижайшей просьбой».
Иначе мало не покажется!
Глава 2
Многозначительное молчание моего босса заставляло меня испытывать такой «трепет сердечный», что передать словами я все равно вам ничего не смогу. Достаточно сказать, что в данный момент перед моими глазами промчалась галопом вся моя короткая жизнь.
Будь проклят тот час, когда я прочитала его объявление и нелегкая принесла меня на собеседование, а еще более нелегкая моя судьба сыграла со мной злую шутку, заставив этого несчастного принять меня на работу.
Лучше бы сидела я сейчас в скромной библиотеке, перебирая тисненные золотом фолианты, и даже унылость этакой жизни была бы прекрасна, поскольку там я была бы гарантированно жива!
Ну если, конечно, шкафчику с фолиантами не приспичило бы рухнуть на мою многострадальную голову! Но в это верилось с трудом, поскольку ни один шкафчик ни с того ни с сего на голову не упадет, а посему мне бы наверняка удалось дожить в библиотеке до старости, а тут…
С тяжелым вздохом обернулась я к Ларикову.
— То есть меня запросто могут перепутать с дочуркой этого господина Мальпера и грохнуть? Так?
Он молчал.
— И ты ничего не имеешь против, — печально констатировала я очевидный факт.
