Алексей Наст - Чужая зона
– Согласен.
Прямо в вестибюле управления Александра обнаружила генерала Харченко, нескольких его заместителей и с десяток заместителей с ординарцами-полковниками и порученцами-подполковниками. Тут же обсуждали что-то директор ФСБ и его люди. Всего человек сто, а то и больше.
Ваня Купчик радостно махнул ей рукой – ещё один «весельчак». Ещё его шутки предстояло выслушать.
Александра морально приготовилась к разговору. Но генерал Харченко её перехватил, увлекая за собой по лестнице на второй этаж. Купчик и Загин споро двигались следом.
– Александра, материалы по делу Салеева с собой?
– Они в моём компьютере, а ноутбук всегда со мной. Распечатку ещё не делали, тем более не сшивали. Вы сами велели уточнить детали. Но как я уже докладывала по телефону, дело раскрыто.
– Какие выводы?
– Самоубийство на почве личных отношений. Разрыв с любимой женщиной. Его бросили, он застрелился. Учёные – народ экспрессивный, всегда на взводе.
– Да, они такие. Особенно гении, – согласился Харченко.
– Правда, у меня нет заключения экспертов, но Загин и Купчик уже должны быть в курсе полученных данных.
– Разрешите, товарищ генерал? – вмешался в разговор Ваня Купчик.
– Докладывайте, капитан.
– Эксперты подтвердили, что Салеев убил себя сам. В его организме не обнаружено никаких веществ, указывающих на постороннее воздействие на его волю и мыслительные функции. Никаких транквилизаторов. Погиб от поражения мозга выстрелом в рот. Пуля выпущена из личного пистолета Салеева. На пистолете только его отпечатки. Обнаруженные отпечатки в расчётном кабинете принадлежат сотрудникам расчётной группы, они там все бывали. Ничего указывающего на постороннее вмешательство.
– А отпечатки сотрудников группы обеспечения? – автоматически спросила Александра, думая уже не о списанном деле Салеева, а о командировке в Африку, которую пророчил Петя Загин. Как она вытерпит десять уколов?
– Не обнаружено ни одного.
Александра резко остановилась, а с ней и все остальные.
– Но это не нормально. – Думы об Африке сразу канули в небытие. – В расчётный кабинет входили сотрудники группы обеспечения, и очень часто.
– Выходит, ничего не трогали, – отозвался Ваня, понимая, что говорит глупость. Но нашёлся, чем подтвердить свою догадку: – Невозможно отпечатки одних людей стереть, а других оставить. Нельзя никак. И они невидимы.
– Кто? – нахмурился генерал Харченко.
– Не кто, а что… Отпечатки невидимы.
– Очень глубокомысленно, Купчик. Александра, вам уже известно, что у вашей следственной группы командировка в Африку?
– Знаю. Материалы дела Салеева можно сдать?
– Не торопись. Дело Салеева ещё рано сдавать в архив. Сейчас иди в медпункт, а потом ко мне. А вы, гренадёры, прямо за мной.
…Когда Александра после медпункта вошла в шикарный кабинет Харченко, там вовсю шло обсуждение новой операции. «Ы!» – шутливо подумала Александра, ощущая полное онемение задней части тела после уколов. Генерал стоял у большой карты Африки с указкой. Капитаны нетерпеливо топтались рядом, изображая усиленное внимание, причем совсем неубедительно.
Александра тихонько присоединилась к ним. Хорошо, что генерал не усадил в кресла, подумала она, после болезненной медицинской процедуры это было бы пыткой. Но генерал знал о болезненных прививках, потому и проводил обсуждение предстоящей операции стоя.
Харченко обвёл указкой круг, захватывая огромную территорию юго-восточной части Республики Конго:
– Предполагаемое место поиска. Горы Митумба, озёра Мверу и Танганьика. Влажные экваториальные леса. – Харченко посмотрел на следователей. – Что вы там будете делать, узнаете совсем скоро.
Александра ничего не понимала – они ведь следователи, бумажные люди, а их забрасывают к чёрту на кулички. Найдите то, неизвестно что! Наверное, сегодня день идиотизма. Никогда ещё не бывало, чтобы от них требовали соблюдения такого уровня секретности.
Харченко взглянул на свои наручные часы:
– Пора. Выезжаем.
Он взял Александру за локоть, увлекая к дверям:
– Как самочувствие, товарищ майор?
– Вы думаете, я смогу лететь стоя?
Харченко рассмеялся:
– Эти прививки необходимы. Без них в том аду, куда вас посылают, не выживешь.
– Вы посылаете, – напомнила Александра.
– Вы же ведёте дело Салеева, вам и карты в руки. А я дам распоряжение, чтобы вам нашли специальные подушечки. Подложите, и нормально.
Из управления на аэродром понеслась кавалькада служебных машин. Александра успела заметить среди сотрудников ФСБ нескольких парней из группы обеспечения проекта, в котором участвовал Салеев. Значит, опять что-то в их закрытой научной организации стряслось. Начались испытания чего-то, и это что-то, скорее всего, и плюхнулось в экваториальных дебрях Конго.
Полетели на пассажирском самолёте Ту-134, принадлежащем ФСБ. Несмотря на запрет использования данных самолётов как устаревших гражданскими перевозчиками, военные и спецслужбы на своих Ту-134 продолжали летать и списывать надёжные машины в утиль из-за прихоти чиновников не собирались.
Харченко и всё начальство разместились впереди. Александра с капитанами сидели в хвосте, рядом с людьми из НИИ. Майор Зужев махнул ей рукой.
Она попросила поменяться местами с одним из обеспеченцев и оказалась рядом с майором.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Приятная встреча, – улыбнулся Зужев.
– Судя по выражению вашего лица, не очень-то она приятная. Что случилось? Почему такая представительная делегация?
– ЧП.
– Это всё, что вы можете рассказать?
– Всё в воле начальства. Необходимую информацию вам сообщат.
– Тогда скажите, куда мы летим?
– Вы даже этого не знаете! Не шибко с вами церемонятся генералы. Летим в Астрахань, на испытательный полигон.
– Понятно.
– Вопрос можно?
– Какой?
– О Салееве.
Александра ухмыльнулась. К чему бы майору подробности расследования? Тем не менее разрешила:
– Валяйте.
– Причину самоубийства выяснили?
– Вас это сильно интересует?
Зужев пожал плечами.
– Простое любопытство… – потом добавил: – Всё-таки он у нас работал.
– Неразделённая любовь.
– Да? Удивлён.
– Почему?
– Это банально. Разве из-за неудач в любви в наш век стреляются?
– Получается, что стреляются.
Зужев вздохнул:
– Глупо. Молодой мужик. Перспективный. Нашёл бы себе. Так могут поступать только слабаки… – Подумав секунду он вдруг заявил: – Или вы неверно определили причину самоубийства.
Александра не стала спорить – дело Салеева перестало её волновать. Она была уверена, что случившееся ЧП в итоге окажется не связанным со смертью ученого.
– Вполне возможно, что вы правы… А вас вызвали на полигон из-за аварии?
– Откуда вы знаете про аварию?
– Знаю.
– Да, всех подняли, и вот летим. Что-то там нахимичили. А вы, видимо, будете разбираться: кто виноват?
– Может быть.
– Тогда всё валите на Салеева. Он всё напортачил и застрелился.
– Да-а? – Александра удивилась такому заявлению.
– Так будет лучше для всех. Мертвому всё равно.
– Кому это лучше? Настоящим виновникам ЧП? Чтобы потом была ещё одна авария? Вы поняли, что предложили мне?
Зужев сразу перепугался.
– Я пошутил!
– Вам будет лучше, если стрелочником сделать Салеева? – продолжала давить на Зужева Александра.
– Мне всё равно. У меня алиби. Сразу себе пометьте, меня в момент ЧП на полигоне не было.
Александра рассмеялась (хитрый угорь!), а следом, продолжая нервничать, всхохотнул Зужев.
Александра согласилась:
– Помечу. Надеюсь, что ваше алиби бесспорно.
– Смею вас заверить!
После приземления самолёта в заснеженном астраханском аэропорту к трапу была подана вереница джипов и армейских уазиков. Многочисленные прилетевшие, балдея от трескучего двадцатиградусного мороза, быстро попрыгали в машины, и колонна, хрустя зимними шипованными шинами по обледенелому насту дороги, устремилась в противоположную от города сторону.
Александра ехала с дремлющими капитанами. В уазике было холодно – печка не работала. Она смотрела сквозь мутное от наледи стекло на заснеженную степь, на холодное утреннее солнце. Пальцы на ногах в фирменных зимних сапожках, рассчитанных на минимальный холод большого города, уже превратились в бесчувственные ледышки.
«Надо думать о приятном», – решила она. Здесь очень холодно. Это плохо.
А в Африке сейчас жара и мухи. Черепахи всякие. Как в забавном детском стишке:
«Черепаха! Черепаха!» —
Девочки кричат от страха.
Хочешь, верь, хочешь, не верь —
Черепаха – страшный зверь!
Я под тазиком ползу,
Тазик сверху, я внизу.
Александра улыбнулась. Ещё неизвестно, что лучше – когда холодно или когда обливаешься потом в туче кровососущего гнуса. Это по телевизору Африка прекрасна – вечнозелёная растительность, обезьянки выбегают на асфальтированную дорогу попрошайничать, сафари на белых джипах по саванне с фотоаппаратами. А на самом деле – нестерпимая жара, пот, грязь, насекомые. Много-много всяких гадких, ужасных насекомых, очень опасных и отвратительных!
