Саймон Гандольфи - Золотая девушка
Вернувшись на кухню, Трент нашел эмалированный кофейник. Двенадцать столовых ложек кофе на кружку крутого кипятка встряхнут президента. Он добавил сгущенного молока, четыре ложки сахара, размешал, процедил и понес старику "лекарство", которое либо убьет, либо исцелит его.
Тот до сих пор стоял в душе, подпирая стену.
– Извините, сэр, но я принес ваш кофе. Президент медленно повернул голову. Кожа на его лице повисла тяжелыми складками, делая его похожим на черепаху. Он словно полностью ушел в себя, смотрел на Трента и не видел его. Правда, возможно, оттого, что старик был без очков. – Кофе, сэр, – повторил Трент и протянул ему кружку. – Можно выйти из душа, сэр.
Президенту удалось сфокусировать взгляд на руке Трента. Оттолкнувшись от стены, он попытался ухватиться за нее, но промахнулся и чуть не упал. Трент едва успел поймать старика, схватив за плечо. Покачиваясь, президент вышел из ванной, колени его дрожали, но он заставил себя стоять и впервые взглянул на Трента осмысленно. Вдруг в его глазах появился страх.
– Кто вы?
– Трент, сэр. Европейское сообщество. Отдел по борьбе с терроризмом. Я здесь как бы в отпуске. Боюсь, у вас в стране совершен вооруженный переворот. Я пытаюсь помочь.
– Кому?
– Вам, сэр: Вашему правительству. – Трент сунул кружку в руку президента. – Сейчас здесь будет Марианна. Я постараюсь задержать ее как можно дольше. Скажу, что вам нездоровится. Надеюсь, кофе поможет вам, сэр. По крайней мере вас стошнит…
Глава 10
Молния осветила небо и вырвала из мглы горы и поляну. Марианна, покачиваясь, шла к дому, пригибаясь от ветра. От хижины ее все еще отделяло метров пятнадцать, когда налетел шквал. Ее свалило с ног и, перекатывая, словно мяч, потащило обратно вверх по холму.
Трент, подгоняемый ветром, помчался за ней, догнал, и они вместе поползли к дому. Пятьдесят метров за пятнадцать минут… У входной двери они встали. Обняв Марианну за плечи, Трент заслонил собой президента, склонившегося над унитазом, и прокричал, что дед отдыхает. Под порывами ветра, пытавшегося сорвать крышу, сотрясались стены хижины, сгибались стропила. Трент заглянул в гостиную. Несмотря на ставни, оба оконных стекла на фронтоне разбились, на полу валялись осколки. Сквозь раскаты грома они услышали, как сломалось одно из гигантских деревьев во дворе.
Трент усадил девушку на диван. – Не двигайся, – предупредил он, – здесь повсюду осколки. Если упадешь, можешь сильно порезаться.
Он зажег фонари-"молния", развешанные по стенам на медных скобах, и пошел на кухню за кофе.
Когда он вернулся, Марианна с надеждой уставилась на него. Насквозь промокшая, обхватившая руками колени, сейчас она выглядела совсем беззащитной. Волосы взъерошены ветром, от усталости под глазами появились синяки. Она смотрела на Трента с благодарностью и была готова беспрекословно повиноваться. Но он не жаждал ни того, ни другого: девушка просто была частью уравнения и ничем больше. Она проделала этот путь вместе с ним, потому что так было нужно для его работы.
– Я схожу за метлой, – сказал он. По пути на кухню Трент обнаружил распластавшегося на полу ванной президента. Он встал на колени, чтобы проверить пульс старика. Тот был в сознании, но полностью обессилел. Вытерев старику рот полотенцем, Трент помог ему подняться.
– Вам лучше прилечь, сэр, – сказал он и, поддерживая, провел его в спальню. Он не мог решить, стягивать ли с президента шорты. Но это тоже было частью его работы. Повалив старика на кровать, Трент укрыл его простыней.
Марианна хотела помочь, когда Трент вернулся в гостиную с веником и совком, но он велел ей сидеть на месте. Всякое могло случиться, вдруг придется отстреливаться, и подмести пол было сейчас так же необходимо, как почистить ружья, а значит, нельзя доверять это дело кому бы то ни было. Во всяком случае, пусть Марианна пока отдохнет.
Закончив, он снова взялся за радиопередатчик и повторил сообщение для Каспара. Сходив за сумками к мотоциклу, разложил их содержимое на столе. Под внимательным взглядом девушки Трент медленно разобрал ружья и смазал их, прежде чем вставить магазины. Затем то же самое проделал с вальтером.
Вновь грянул гром – пожалуй, самый мощный раскат за все время, и буря начала стихать. Трент подошел к окну и внимательно оглядел местность через вырезы в ставнях. Минут через десять надо будет подготовить поле предстоящего боя. Убирая вальтер в кобуру, он заметил, что Марианна дрожит.
– Переоденься в сухое, – сказал Трент. – Я выйду.
Она подняла на него глаза:
– Трент… Это все, на что ты способен? Убивать людей?
Он среагировал мгновенно, как пожарная сигнализация на едва появившийся дым:
– Что я, по-твоему, должен сделать?
– Обними меня. Пожалуйста… – попросила Марианна и вдруг взорвалась:
– Убирайся отсюда, черт побери!
***Едва забрезжит рассвет, и за президентом прибудут люди либо Каспара, либо Луиса. Любой, кто появится, должен будет пройти к дому по открытому пространству. Что Тренту нужно было сейчас больше всего, так это время, чтобы подготовиться.
Разрезав на куски пластик, накрывавший дрова, он обернул им ружья, связал их и повесил на плечо. В ящике под навесом для машины он нашел бензопилу и горючее для нее. Если использовать президентский "лендровер", будут заметны следы от колес. Сейчас Трент находился на краю соснового леса, в самом низу поляны. Он добрался сюда перебежками в те короткие промежутки времени, когда ветер, казалось, отдыхал. Оставался, всего час до наступления темноты, и Трент захватил с собой фонарь, хотя от него было немного проку при таком проливном дожде. Должно быть, бог дождя майя собрал все грозовые тучи, гулявшие над Центральной Америкой, и велел им пролиться здесь.
Отложив ружья подальше. Трент включил бензопилу. Ветер, дувший со стороны долины, определял направление падения деревьев. Надпиливая деревья, росшие по сторонам дороги, Трент следил, чтобы они падали на нее, создавая V-образный завал у края поляны.
Затем он повалил еще несколько сосен у подножия склона. Трент выбирал небольшие сосны, чтобы их можно было растащить. Затем, пройдя метров сто по дороге справа от развилки, он перекрыл ее так, что для расчистки завала потребовался бы бульдозер. Он вернулся к тому месту, где оставил, ружья, и направился вдоль кромки леса влево, пока не наткнулся на неглубокий овраг, расположенный почти напротив хижины. Дождь смывал в него плодородную почву, поэтому вместо травы там росли лишь скудные кусты да чахлые деревья. На краю оврага лежал валун. Трент расшатал его так, что теперь стоило только дотронуться, чтобы он полетел с обрыва. Одно из ружей он спрятал под одиноко стоящей сосной.
Пройдя по краю оврага, он направился к другому концу поляны, придерживаясь кромки леса для защиты от ветра и освещая дорогу фонариком, и вышел к озеру. Дважды ветер сталкивал его в воду. Казалось, пила весила целую тонну. Здесь, под сосной на пляже, он спрятал второе ружье. Прислонившись к стволу, чтобы отдохнуть, Трент выключил фонарик и стал спускаться вниз. Перед тем как покинуть хижину, он закрепил на капоте "лендровера" лампу, впрочем, сквозь пелену дождя свет не проглядывался. Тогда Трент повернулся к ветру лицом, но ветер все время менял направление, пока окончательно не запутал его. Сесть и переждать, пока буря хотя бы немного стихнет? Но этого можно ждать всю ночь. Трент двинулся вниз по поляне, забрав немного влево, вышел к кромке леса у подножия холма. Теперь он легко нашел тропинку, ведущую к хижине, и направился прямо к навесу над машиной. Захватив из поленницы несколько сучьев, он прошел на кухню, поставил чайник и заглянул к президенту. Старика в спальне не было. Трент вернулся на кухню и встал около печки, пытаясь согреться. О Марианне он старался не думать. Главной его заботой сейчас был президент. Трент вспомнил, как Марианна смотрела на дедушку тогда, когда он встретил их на причале. В ее глазах читались гордость, обожание, любовь и желание покровительствовать. Так молодые смотрят на любимых стариков. Вероятно, ее ждет сильный удар. А что он мог поделать? Если подозрения подтвердятся, ее разочарование может оказаться гораздо сильнее… Надо бы переодеться в сухое и поспать, но одежда в гостиной, а там – Марианна и ее дед.
Трент поставил на поднос три кружки и налил кофе, чтобы найти хоть какой-то предлог для визита в гостиную. Когда он открыл дверь, у него возникло такое чувство, что он врывается в комнату, где засели террористы.
Президент сидел за столом. Он надел свежие боксерские шорты, или, быть может, это высохли прежние, нашел стакан и новую бутылку "Фэймос Грауз", из которой отпил самое большее пару рюмок. Он выглядел как старик из очереди перед кабинетом врача в больнице для бедных; старик, которого скорее привели, чем он пришел туда по собственному желанию, и который согласен ждать. Он безразличен к тому, что скажет доктор, потому что хорошие новости маловероятны, а плохие недолго остаются плохими и естественны при его состоянии.
