Марина Серова - Господин легкого поведения
Возмущению Кравцова не было предела. Он меня клятвенно заверил, что в суде Зеленский будет молить его о пощаде, как маленький ребенок.
— Возможно, — уклончиво согласилась я, — если удастся поймать наемника, то Зеленский точно не открутится.
— Вы же поймаете эту сволочь, что собирается мне подгадить завтра? Кто он? Вы уже знаете? — засыпал меня вопросами Кравцов.
Я пообещала обязательно все уладить. О подозреваемых промолчала, так как их практически не было. В виновности Лепко — слишком умного наладчика — я сомневалась. Во-первых, устроился он недавно, во-вторых, молод слишком для профессионала. Таких обычно не подряжают на серьезные дела. Но самый весомый аргумент против его кандидатуры — это легкость, с какой он был вычислен Калмыковым. Я молча выслушала версии Кравцова, на что может покуситься злоумышленник. Они совпадали с моими рассуждениями по этой теме полчаса назад.
— Что-то больше в голову ничего не лезет, — выпалил он под конец и замолчал.
— Аркадий Никифорович, мне завтра ночью потребуется помощь, — сказала я, нарушая тишину. — Вы не могли бы слесаря Калмыкова перевести из дневной в ночную смену. Он вне подозрения и заинтересован оказывать мне содействие.
— Да нет проблем, — буркнул Кравцов. — Делайте что хотите, но не дайте им осуществить задуманное.
Особняк Кравцова наполняли тишина и спокойствие. Жена ушла к своему косметологу. Домработница Татьяна тихо накрыла стол в столовой и спустилась в подвал, где располагалась стиральная машина. Я не спеша приняла душ, переоделась, сварила себе кофе, пока никто не мешал, поджарила тосты и уселась за стол. На кухню заглянул Кравцов.
— Что вы тут спрятались? — поинтересовался он.
Я рассеянно пожала плечами, а он продолжал:
— Вы, кажется, куда-то собираетесь поехать?
— Да. Это связано с вашим делом, — ответила я неохотно.
— А поподробнее нельзя?
— Нет, сейчас нельзя. Потом, если получится, все расскажу, — пообещала я. — Вы же понимаете, что многие источники информации у меня секретные и раскрывать их нельзя.
— Ладно, — бросил Кравцов недовольно, — только вернитесь обратно к десяти. Мне тоже надо в одно место съездить.
— Куда, если не секрет? — спросила я.
— Хочу встретиться со своими знакомыми, пропустить рюмочку-другую. Где, мы еще не решили. — Отвечая, Кравцов смотрел куда-то в сторону, в район плиты, где не было ничего интересного.
— При первой нашей встрече вы, помнится, собирались ограничить свои выходы в свет, — напомнила я ему. — Может, стоит сегодня подумать о завтрашней ночи, подготовиться.
— Я сегодня собираюсь развеяться, — решительно заявил Кравцов. — А вы думайте о завтрашней ночи, вам за это платят.
— Понятно, — ответила я, — развеяться, так развеяться. К десяти я буду здесь.
Вдова финансового директора «Молочных рек» Павла Геворкяна проживала в обычном девятиэтажном доме на восьмом этаже. Добротная стальная дверь, отделанная деревом, чуть приоткрылась передо мной на цепочке. Хозяйка, худощавая женщина с пышной прической каштановых волос и выразительными голубыми глазами, спросила меня:
— Вы — та самая следователь из прокуратуры?
— Да, сейчас… — Я полезла было за удостоверением, но дверь распахнулась, и Марина Сергеевна пригласила меня зайти. — Зря вы так, — укорила я вдову. — Документы нужно всегда спрашивать, а то откроете в следующий раз какому-нибудь бандиту.
— Ерунда. — Геворкян беспечно махнула рукой. — Как раз у бандита все документы будут в порядке.
Я не стала с этим спорить — у самой-то документы были фальшивыми, и лучше эту тему больше не ворошить. Мы прошли в просторную гостиную, образованную посредством соединения двух комнат. Марина Сергеевна усадила меня на диван и, несмотря на протесты, организовала чай с печеньем, конфетами и грушевым вареньем. Боль утраты в ее душе, наверно, уже успела притупиться, поэтому на вопросы она отвечала сдержанно и по существу. Нового я узнала немного, но что узнала, имело свою ценность. В последние дни Павел Геворкян не раз намекал жене, что кто-то пытается его шантажировать.
— «Пусть только попробует открыть рот, я найду, чем его заткнуть», — передала Марина Сергеевна слова мужа. — А в тот день, когда Пашу убили, ему позвонили и он сказал в трубку: — «Мне до некоторых воров далеко. Терпение тоже не безгранично! С Кравцовым я еще как-то договорюсь, а тебе однозначно конец».
— А с вами муж не обсуждал свои проблемы? — спросила я, записывая разговор на диктофон.
— Нет, никогда. — Марина Сергеевна печально посмотрела на свои руки. — В последний день просто сказал, что нам, возможно, придется переехать в другой город. Ему там вроде бы предложили хорошую работу.
По характеру финдиректор «Молочных рек» был человеком скрытным, мало с кем общался, и друзей у него не имелось. Марина Сергеевна даже назвала его затворником. Он все повторял, что в современном мире такое понятие, как дружба, отсутствует. Каждый рвет себе, что успеет урвать, и лишний раз рот не стоит открывать, потому что слова могут в любой момент обернуться против тебя. В финансовом смысле чета Геворкян не бедствовала. У каждого из троих детей было по квартире, приобретенной на деньги отца. Это я знала из информации, добытой из архивов налоговой. А Марина Сергеевна добавила к этому списку, сама того не подозревая, коттедж на Волге, который муж не успел достроить, катер, на котором они всей семьей с родителями любили отдыхать летом.
Наверно, не маленький катерок, подумала я, прикидывая вместимость. Скорее небольшая яхта. И все это на скромную зарплату финдиректора в двадцать тысяч рублей в месяц. Поблагодарив ее за чай, я откланялась.
На обратном пути у меня возникло подозрение, что меня «ведут». Красная «девяносто девятая» осторожно следовала за «Фольксвагеном» на отдалении, в потоке машин. Я немедленно повысила скорость и оторвалась от преследователей, петляя по городским улочкам. «Хвост» означал, что я подбираюсь к чему-то значимому. Следовательно, надо продолжать в том же направлении с удвоенными усилиями. Перед тем как заехать к Портняжному, я позвонила ему и, представившись частным детективом, договорилась о встрече. Он не хотел со мной видеться, ссылался на занятость, но мне удалось его убедить, намекнув, что от этого зависит благосостояние и жизнеспособность «Молочных рек». Встретились мы в кафе «Чеширский кот» напротив здания банка. Портняжный жил в этом же доме прямо над банком, на пятом этаже. На встречу директор банка опоздал на двадцать минут. Я держала в руках телефон в раздумьях, не позвонить ли ему вновь, но тут Портняжный наконец вошел в стеклянные двери кафе. Я видела его фотографию у Кравцова в кабинете, поэтому сразу узнала и удивилась, до чего же он похож на школьного учителя. Невысокий, с располагающей внешностью. Очки в тонкой металлической оправе, за стеклами умные зеленовато-коричневые глаза. Одет он был в светлую рубашку с серым галстуком и черные брюки. На ногах сандалии, как мне показалось, далеко не новые. Я помахала ему рукой. Он заметил и, неторопливо приблизившись, сел за мой столик. Барсетку положил на пустой стул рядом с собой. Затем, бросив на меня быстрый оценивающий взгляд, сдержанно поздоровался.
— Спасибо, что согласились прийти, Герман Августович. Обещаю вас не задержать, — сказала я, мягко улыбаясь. За витриной кафе мимо моего «Фольксвагена» медленно проехала красная «девяносто девятая» и скрылась из поля зрения. Ощутив легкий укол страха, я заказала нам кофе. Он так и простоял нетронутым до конца разговора.
— Что вы конкретно хотите узнать от меня? — спросил Портняжный, когда официантка отошла от нашего столика.
— Меня интересует финансовый директор «Молочных рек» Геворкян, точнее, информация о том, кто заложил его темные дела Тимуру Кравцову, — ответила я, глядя собеседнику в лицо. — Аркадий Никифорович сказал, что Тимур ни за что не скажет мне, кто это был, и я подумала, может, вы…
— А почему вы так подумали? — не дал мне договорить Портняжный.
— Потому что вы заинтересованы, чтобы «Молочные реки» работали и приносили прибыль, — ответила я. — Человек же, который желает разрушить это предприятие, и передал Тимуру информацию на Геворкяна. Уверена, он же устроил на комбинате серию диверсий, повлекших за собой многомиллионные убытки. Я хочу предотвратить следующие атаки.
— Вы частный детектив и работаете на Кравцова? — спросил Портняжный с оттенком жалости. — Должно быть, он вам тоже кое-что рассказал о своем финдиректоре?
— Да, он мне рассказал. Я в курсе, что произошло, — ответила я. — Скажите прямо, Тимур вам говорил или нет имя человека, слившего компромат?
— Нет, — неожиданно легко признался Портняжный. — Документы пришли на его домашний компьютер по электронной почте. Информации, от кого они, не было. Так что ищите.
