Вячеслав Лялин - Несостоявшееся убийство
— Вы мне не доверяете, — гневно высказался Скворцов-Писарев.
— Вам да, но прошу вас действовать осторожно и сразу раскрывать карты.
— Раз вы поручили эту миссию мне, значит, и выбирать мотив разговора тоже мне. Поэтому давайте раскроем карты.
Доводы компаньона были убедительными для журналиста, он в знак согласия кивнул головой.
— Я без всякого бахвальства заверяю вас, что руковожу следствием. Я подсунул следствию эту версию, подсуну и другую. Уже подготовлена новая версия завещания, согласно которой наследство переходит к одной церковной организации, которую в России представляет господин Лепёхин. Он и дал команду устранить мальчика. Кроме того, имеется пакет документов, подтверждающих связи господина Александера с Лепёхиным. Переписка, финансовые документы и тому подобное. Место пребывания господина Лепёхина мне известно. Документы, подтверждающие его причастность к покушению на мальчика, имеются.
— Тогда всё ясно.
— Я слышу в вашем голосе неудовлетворённость.
— Просто мне непонятно, как мы получим деньги.
— Очень просто.
— Мальчик жив.
— Это пока. Сектанты его устранят, это будет надёжным прикрытием для династии, но это будет только после того, как великий князь откажется от наследства. И ещё, тянуть с отказом от наследства нельзя.
— Про секту Лепёхина вы, молодой человек, всё придумали?
— Нет, у меня есть факты.
Скворцов-Писарев вместо ответа хитро улыбнулся и похлопал журналиста по плечу.
— Сергей Сергеевич, по рукам?
— Ну что ж, поиграем, а там будет видно, кто кого, — уклончиво ответил предводитель, после чего встал и покинул кафе.
18
В кабинет к следователю вошёл предводитель дворянства.
— Добрый день, Александр Иванович.
— Приветствую вас, Сергей Сергеевич.
Предводитель, не дожидаясь приглашения, пододвинув стоящий у окна стул ближе к столу, уселся на него.
— Я встретился с Журавлёвым, поговорил с ним начистоту, — начал отчитываться Скворцов-Писарев. — Он мнётся, что-то не договаривает.
— Давайте, Сергей Сергеевич, по порядку, — перебил собеседника Аверьянов. — Сначала расскажите, что вам стало известно, а после о своих подозрениях.
— Хорошо, — согласился предводитель. — Будь по-вашему. Я позвонил Журавлёву и назначил встречу. Он пришёл, и, в начале, начал воду мутить, но я его прижал и добился от него чёткой информации.
— Что же он рассказал?
— У него есть материалы, подтверждающие причастность к покушению на жизнь мальчика одной международной организации «Христианская фаланга».
— Фаланга? — переспросил Аверьянов.
— Её лидер господин Кэри.
— Что это за контора?
— Очень серьёзная контора, пустившая большие корни у нас в стране. Кстати, если вы не знаете, Волынский старший был связан с ними.
— Да что вы говорите!
— С ними был связан ещё господин Александер, он и познакомил старшего Волынского с этой организацией. Ввёл его туда, после чего бесследно пропал.
— Вы полагаете, его убили члены фаланги?
— Я надеюсь, что он жив, сидит где-нибудь в подземелье.
— Они что, в подземельях прячутся?
— Сами не прячутся, а вот своих людей прячут везде.
— О каких документах говорил Журавлёв?
— Он их передал мне, вот, возьмите.
Предводитель передал Аверьянову чёрную папку.
— Что здесь?
— Как уверял меня Журавлёв, там документы, подтверждающие связь господина Александера с фалангой, и то, что опекуны младшего Волынского являются их сотрудниками.
— Интересно.
— Это ещё не всё.
— Рассказывайте.
— Журавлёв требует, чтобы я связался с двором местоблюстителя и потребовал от них отказаться от наследства господина Александера.
— Очень интересно.
— Конечно, это он просил сделать тайно, угрожая разоблачительными публикациями. Довольно нелестно выражаясь в адрес высоких особ.
— А вы что?
— Позвольте, милейший Александр Иванович, как я могу обратиться ко двору с таким предложением? Меня в лучшем случае посчитают больным. Это полный конец моей карьеры.
— Странно, — пробурчал следователь.
— Что, простите?
— Странно, говорю.
— Что же странного?
— А то, что ваш великий князь не является наследником господина Александера, поэтому отказываться ему не от чего.
— Да, — согласился предводитель.
— Вы не находите странным требования Журавлёва?
— Возможно, — неуверенно ответил предводитель.
— Вы ему такой вопрос не задавали?
— Нет.
— Зря.
— Я полагал, что ему нужна сенсация.
— Сенсация — это когда подозрения падут на двор.
— Я не знаю, — предводитель пожал плечами.
— Или вы чего-то мне не договариваете или чего-то не понимаете, — сделал вывод следователь.
— Я не знаю, — растерянно пробурчал Скворцов-Писарев.
Слова следователя не на шутку расстроили предводителя. Он не мог ничего понять, ни в чём разобраться. Чувство растерянности постепенно сменялось чувством досады. Предводитель почувствовал, что он пешка в чужой игре, им кто-то умело манипулирует.
— Я посмотрю ваши документы, а вы, Сергей Сергеевич, должны встретится ещё раз с Журавлёвым, и постарайтесь разговорить его, — посоветовал следователь.
Скворцов-Писарев ничего не слышал, его мысли были далеко.
Чтобы вернуть предводителя на землю, Аверьянов слегка толкнул его в плечо.
— А? — вздрогнул Скворцов.
— Я говорю: вам нужно ещё раз встретиться с Журавлёвым и всё разузнать. Вы же предводитель, в конце концов, солидный человек, за вами люди стоят, дворянское собрание. А вы позволяете себя водить за нос какому-то молокососу. Кто он такой? Кто за ним стоит? Наверняка он пузырь мыльный. Ткни пальцем — лопнет. Почему он такой крутой? Откуда у него эти документы?
Аверьянов для убедительности потряс папкой.
— Я всё понял, — решительно заявил предводитель. — Я разберусь и поставлю на место этого молокососа.
— Вот и отлично, я после с вами свяжусь.
— Обязательно.
Скворцов-Писарев решительно поднялся со стула. Пожал следователю руку и покинул кабинет.
Он вернулся через минуту, потоптавшись в нерешительности на входе, подошёл к столу, и, нагнувшись к следователю, негромко произнёс.
— Вы знаете, кто стоит за Журавлёвым?
Не дав возможности своему собеседнику что-либо ответить, предводитель продолжил:
— Его руководительница, как её… — пытаясь вспомнить нужную фамилию, Скворцов потёр левой рукой наморщенный лоб. — Мария Васильевна её зовут.
— Я знаю её.
— Очень хорошо. Так вот, она имеет большой вес в мире журналистики, в том числе и во Франции. Их издание на протяжении многих лет обслуживает монаршие дворы, они хроникёры светских событий.
— Вот как?
— Да, это точно.
— Это вам что, приснилось? — не вполне доверяя словам предводителя, стал иронизировать Аверьянов. — Когда же успели уснуть и проснуться?
— Вы зря смеётесь, молодой человек, — спокойно продолжил Скворцов-Писарев. — Я считал вас профессионалом, не поддающимся личным симпатиям. Вы намерены проводить расследование, или станете искать оправдания для своих друзей и знакомых.
— Вы меня обвиняете?
— Я вас предостерегаю: вас, молодой человек, обманывают.
— Как и вас.
— Нас обманывают обоих, — согласился предводитель. — Но кто я в этой игре, а кто вы. Вы на государственной службе.
— Что вам ещё известно?
— То, что эти журналюки связаны с фалангой, они писали репортажи об их деятельности. Да и с Волынскими они были знакомы.
— Допустим, а для чего всё это?
— Я же вам говорил, что Журавлёв потребовал отказа великих князей от наследства господина Александера.
— Дальше.
— Дальше может быть только одно.
— Что же?
— У них есть другой наследник.
— Фаланга?
— Точно не знаю, вполне возможно, — пожал плечами Скворцов. — Это только моё предположение.
— В принципе логично, но неужели могущественная фаланга сама не смогла овладеть имуществом господина Александера, вы говорили, они затащили в свои сети и старшего Волынского.
— Может, это не фаланга.
— А кто?
— Не знаю, может, другие потомки великого князя.
— Может быть, вы и правы.
— Конечно.
— Михаил Иванович говорил, что великий князь любил женщин и имел много жён и детей.
— Простите, кто это Михаил Иванович?
— Это так, к делу не относится.
— Понятно.
— Почему вы, Сергей Сергеевич, раньше молчали.
— По правде сказать, эта версия пришла мне в голову только сейчас.
— У вас светлая голова, Сергей Сергеевич, спасибо вам за идею.
— Рад был помочь. Я ещё буду вам полезен. Можете на меня рассчитывать.
