Алексей Макеев - Алиби с того света
– Вы поняли, Лев Иванович, да? Гидрокостюм! Аквалангист в воде!.. Борьба была короткой или же ее совсем не было, потому что достаточно один раз хлебнуть воды, и практически все. А царапание ногтями руки, которая тебя держит и тащит в глубину, могло быть рефлекторным.
– Тихо! – заявил Гуров и улыбнулся. – Развоевался! Эмоции в сторону. Только холодный анализ!.. А если у них во время пикника на берегу были надувные матрасы?
– Надо выяснить!
– Конечно! Для этого мы и попросили Крашенинникова организовать еще один пикничок на природе. Его участники помянут погибшего заместителя генерального директора. Мы с тобой будем там в качестве старых знакомых Володина, сможем послушать разговоры. У нас будет легальная возможность задавать вопросы.
– А почему вы спрашивали Веронику Андреевну про ее образование, про то, откуда она в полицию пришла?
– Видишь ли, Олег, по ней как-то сразу видно, что она инородное тело в нашей среде. Ненадолго пришла. Отсюда и вопрос: насколько продуманно выполнялась экспертиза? У нее мышление не полицейское, понимаешь? Я просто беспокоился, что на нее оказывалось какое-то давление. Мы могли засветиться со своим интересом к старому делу. Вспугнуть организаторов.
– Значит, вы уже согласны с тем, что это могло быть преступление и что цепочка непонятных убийств все же существует?
– Как говорит мой напарник, пожуем – увидим!
Крашенинников позвонил на следующий день и сказал, что выезд за город на шашлыки организован. Будет все руководство, включая и самого генерального директора. Инициатором стал как раз тот человек, который сейчас занял пост заместителя вместо погибшего Володина.
– Нас ты как представишь? – спросил Гуров. – Не лишним будет мой курсант?
– Нет-нет, как раз, Лев Иванович! Все в теме. Вы тренер по стрельбе, познакомились с Володиным еще во времена его молодости, когда он активно занимался спортом. А Олег ваш будет одним из его воспитанников. Когда-то Володин возглавлял группу байдарочников, водил молодежь по рекам Подмосковья.
Крашенинников на своей машине привез Гурова с Олегом в загородный дом. Хозяин, молодой энергичный мужчина с редкими волосами на темени, представился Николаем Доценко. Когда он в соответствии с легендой узнал, что гости – давние знакомые, почти друзья покойного коллеги, кресло которого в холдинге сейчас досталось ему, то даже немного сник.
Общество собралось представительное. В большом бамбуковом кресле восседал невысокий мужчина лет пятидесяти с лишним. На его плечи была наброшена лисья шуба. Широкие усы под носом и лысый череп делали его похожим на Александра Розенбаума, только лицо одутловатое и глаза сонные, прямо как у осенней мухи. Гуров решил, что этот человек пьян, но ошибся. Позднее выяснилось, что пил он мало, в основном хорошее красное вино. Просто это был его темперамент, образ жизни.
– Кто это? – тихо спросил сыщик Крашенинникова, кивнув на человека в шубе.
– Это, Лев Иванович, наш самый большой босс. Генеральный директор холдинга Эдуард Васильевич Собакин. Между собой за глаза его называют Пуделем.
– Гавкает много или парик носит кучерявый?
Крашенинников сдержанно засмеялся и прикрыл лицо рукой, чтобы его веселья не увидели коллеги.
– Пудель – это ирония. Она касается его лысого черепа. Как противоположность. А еще он безобиден, как пудель. Я никогда не понимал, как босс руководит, хотя на планерки к нему не хожу. У него заседают важные персоны, не ниже заместителей. Вялый, тихий. Правда, мне говорили, что это лишь видимость. Он может так нахлобучить, что мало не покажется. Пойдемте, пора по рюмочке хватануть для приличия, да и шашлык уже скоро будет готов.
Гуров с Олегом влились в общество спокойно. Никто на них не таращился, не любопытствовал, что, мол, это за чужаки. Крашенинников умело подводил гостей то к одной группе, то к другой, вклинивался в разговор, ненавязчиво представлял своих коллег гостям. Постепенно завязался разговор.
После второй рюмки генеральный директор оживился.
Он все чаще поминал добрым словом Глеба Володина и по-отечески журил хозяина дома:
– Ты, Николай Павлович, парень хороший, грамотный специалист, но пока недорабатываешь. А направление у тебя архиважное, как сказал бы дедушка Ленин.
Разговор в какой-то момент вернулся к событиям начала лета. Гуров наконец-то услышал историю гибели Глеба Андреевича Володина. Немолодая симпатичная женщина в короткой шубке, оказавшаяся секретаршей генерального директора, даже платочек приложила к уголку глаза, когда вспоминала, как шутил в тот день Володин, как с ней заигрывал, даже приглашал искупаться вместе. А потом как-то так получилось, что он ушел. Никто не видел, как это произошло. Было весело, погода стояла отличная, солнечная и тихая. Пили изрядно, правда в основном пиво. Было много шашлыка, поджаренных колбасок нескольких сортов, курица гриль, салаты из свежих овощей. Одним словом, стол ломился.
Гуров слушал разговоры и понимал, что плохо человеку могло стать и от переедания. Бывает такое, что навалишься за компанию на всякие вкусности, потом опомнишься, а самому аж дышать нечем. Володин мог плохо почувствовать себя в воде еще и по этой причине. Но он шутил, тяжко не отдувался, судя по рассказам.
Оценивать каждого сыщику приходилось на ходу. С секретаршей Юлией Марцинковской никто не заигрывал, шуточек в ее адрес не отпускал. Может, она была любовницей шефа, или просто возраст у нее такой, который уже не располагает к флирту.
Сколько ей? Гуров задумался, оценивая возможности современной индустрии красоты. Тридцать пять, сорок, а может, и под пятьдесят. Сильно умной не выглядит, интриганкой тоже. Дамочка производила впечатление хорошего исполнителя, но никак не узловой фигуры.
Доценко занимал весьма важную должность. Все-таки инвестиции – это не последняя сфера деятельности холдинга. Тут бизнес становится искусством. От дальновидности одного человека зависят будущие прибыли всей компании. Но Доценко почему-то не выглядел таким вот субъектом.
Гуров присматривался к хозяину дома и так и эдак и решил, что на лидера тот не тянул. Какого сорта эта личность? Может, он настолько грамотный специалист, что только разрабатывает программы и планы, а приказы отдает кто-то другой? Судя по рассказам, Володин был иным человеком во всех отношениях.
А вот еще один заместитель генерального директора – длинный, немного сутулящийся мужчина. Ноги он ставит как-то косолапо, с притоптыванием. Еще бы, размер у него никак не меньше сорок шестого. Олег Сергеевич Воронцов, заместитель по персоналу. Спокойный, выдержанный. Но улыбка у него какая-то дежурная. Очень закрытый человек. Такому и руку страшно подавать. Непонятно, что у него в голове и на душе, хорошо или плохо о тебе думает. Вся его внешность – актерская игра, маска на лице, дежурные жесты.
А это кто? Гуров вдруг обратил внимание на невзрачного человека, который явно не имел никакого отношения к обслуге пикника. Интересно! Среднего роста, невыразительное лицо с рыжеватыми волосами и еле заметными веснушками на носу. Глаза у этого человека были странными, без выражения, как у коровы. Во всех отношениях средний человек. Кто он, какое место занимает среди коллег?
С одной стороны, этот тип вел себя так, как если бы был рангом ниже всех присутствующих. На него не обращали внимания, он почти ни с кем не разговаривал, не участвовал в оживленных беседах. Но вот когда данный субъект подходил к кому-то из начальства и что-то коротко говорил, сразу становилось понятно, что он ровня им. Это был уважаемый человек, потому что все общались с ним как-то даже немного предупредительно.
Кто он? Вон тот явно из охраны, а эти трое – водители служебных автомобилей. А этот с коровьими глазами?
– Этот? – Крашенинников почему-то помедлил, прежде чем ответить. – Пилюгин Виктор Петрович. Заместитель генерального директора по общим вопросам.
– Ты как-то странно о нем говоришь, – заметил Гуров. – Сразу понятно, что его недолюбливаешь или не знаешь, чем он занимается.
– Любить или не любить у нас нельзя, – ответил Крашенинников. – Либо ты в команде, либо у нас не работаешь. А к общим вопросам можно многое отнести. Вообще-то люди говорят, что Пилюгин – давний приятель нашего шефа. Вот и думай, какие вопросы у нас общие, а какие – конкретные.
Гуров повернул голову, ища глазами курсанта. Он весь вечер не выпускал Олега из поля зрения, беспокоясь, что тот выпьет лишнего и не сможет сыграть свою роль, предписанную ему на этот вечер. Сейчас стажер стоял перед Юлией Марцинковской, выслушивал ее длинный монолог и очень натурально вздыхал.
– Так что же, получается, что и в самом деле никто не видел, как Володин ушел в воду? – спросил Гуров Крашенинникова, когда они на какое-то время остались одни у стола.
– Насчет того, видел кто или нет, я сегодня весь вечер думаю. Прикидываю, вспоминаю, кто и где стоял, с кем разговаривал, поляну, берег, на котором мы кутили. Если бы мы были трезвые, то тут же хватились бы, стали бы искать. А так, под хмельком и полчаса могло пройти, прежде чем все заметили, что он исчез.
