Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем
Бетонный колосс с фасадом, который раньше украшал огромный бронзовый профиль диктатора, обветшал; на ремонт библиотеки требовались миллионы, которых у государства не было. Я прошла в холл, выложенный щербатыми мраморными плитами, приобрела за двадцать пять форинтов одноразовый пропуск и поднялась наверх. Миновав бесконечные залы с каталогами и книжными стеллажами, вдыхая сухой воздух, заполненный пылью и запахом старой бумаги, я попала в читальный зал.
Архитекторы коммунистических времен задумали его как самый большой читальный зал в мире, и, насколько я могла судить, их проект был в итоге воплощен в действительность. Читальный зал, чья площадь равнялась трем или даже четырем футбольным полям, располагался в самой середине здания библиотеки. В нем могли одновременно работать до пятнадцати тысяч человек: в гигантомании прошедших времен была своя прелесть.
На нижнем ярусе располагались каталоги и компьютеры, при помощи которых можно отыскать и заказать нужную книгу, газету или журнал. Остальная территория была заставлена полированными столами с удобными креслами. На каждом из столов возвышалась стилизованная под старинную лампа-абажур из зеленого стекла. Сейчас здесь было немного посетителей – вряд ли больше трех или четырех сотен. Разговаривать, поглощать еду и напитки и вести беседы по мобильному телефону было строжайше запрещено. За порядком следили женщины неопределенного возраста в платьях одинакового унылого фасона темно-синей, черной или фиолетовой расцветки с нелепыми брошками или дешевенькими камеями.
Я попыталась найти книги о Вулке Сердцееде, и старенький компьютер, дребезжа, выдал мне несколько детективных романов, сборник рассказов и даже комиксы. В одной из книг, изданной в 1951 году, я обнаружила фотографию лейб-медика профессора Вадуца – господин в костюме-тройке, с моноклем в глазу и презрительным взглядом. Там же нашлось изображение наследного принца Венцеслава – темноволосый, одетый во все черное молодой человек с низким лбом и капризным ртом, на пальце бледной руки – перстень с треугольным камнем.
На беду мой телефон, который я имела глупость оставить включенным, залился петушиным криком. Как из-под земли возникла бледная мегера в клетчатом платье с кружевным воротничком и подцвеченными синькой волосами, уложенными в давно не модную прическу. Создавалось впечатление, что хранительница покоя в библиотеке, как и сами книги, пропиталась вековой пылью. Я поднесла телефон к уху и сдавленно произнесла:
– Да!
– Дана! – закричала мне в ухо Веточка, обладавшая поразительным свойством звонить в самый неподходящий момент. – Где ты? Я не могла дозвониться тебе домой и так испугалась!
Ответить я ничего не успела, потому что «добрая тетушка», повадками более походившая на надзирательницу концлагеря, выхватила у меня телефон и нажала на кнопку отбоя. Тонкий длинный нос затрясся, очки в золоченой оправе, украшавшие его, запрыгали.
– Что вы себе позволяете! – зашипела она. – Девушка, вы что, читать не умеете? Тогда нечего ходить в библиотеку!
Она ткнула костлявым пальцем в табличку, изображавшую перечеркнутый мобильный телефон. Я виновато зарделась и произнесла:
– Понимаете, моя подруга потерялась в библиотеке, и ей не оставалось ничего другого, как связаться со мной по телефону!
Библиотекарша несколько смягчилась, и, пользуясь этим, я спросила:
– Могу ли я посмотреть герцословацкие газеты начала двадцатых годов прошлого века?
Телефон снова закукарекал, библиотекарша, цепко державшая его в лапах, опять нажала на отбой и с гордостью сказала:
– Девушка, в нашей библиотеке вы можете найти все! У нас имеются газеты и журналы всех стран мира, начиная с середины восемнадцатого века! Для этого вам придется подняться на третий ярус, в отдел периодики. Посмотреть издания, вышедшие в свет до 1950 года, вы можете только на микрофильмах. Лифт – в той стороне!
Она вернула мне телефон. Пристыженная, я поблагодарила надзирательницу и рысцой побежала в указанном направлении, ужасно боясь, что Веточка снова осчастливит меня звонком. Свернув в дамскую уборную, я сама позвонила паникерше и, объяснив, что со мной все в порядке, и строго-настрого запретив ей меня беспокоить, выключила телефон.
В отделе периодики я наткнулась на даму, как две капли воды похожую на библиотекаршу, едва не похитившую у меня телефон, – только волосы были пламенно-рыжего цвета, платье не клетчатое, а цвета крысиной шкурки, а очки без оправы и на длинной серебряной цепочке.
Мне пришлось заполнить бумажное требование, тетенька положила его в отделение небольшого лифта, который ушел в недра библиотеки. Говорят, что ее подвалы превосходят по размерам само здание в семь или восемь раз!
Мне пришлось терпеливо ждать около двадцати минут. Я слонялась возле стола выдачи периодики, мозоля библиотекарше глаза. Наконец она поманила меня пальцем и протянула папку с черными полосками микрофильмов.
– Вот то, что вы заказывали, выпуски «Королевского Сплетника» с начала ноября по конец декабря 1923 года, – произнесла она. – Вы умеете пользоваться приборами? Нет? Тогда я вам покажу!
Особа проводила меня в полутемный зал, где стояли древние аппараты, приспособленные для просмотра микрофильмов. Вытащив одну из полосок пленки, она аккуратно вставила ее в агрегат, щелкнула кнопкой, отрегулировала резкость – на экране высветился номер «Сплетника» за 1 ноября 1923 года.
Я прильнула к аппарату и прочитала: «Состояние здоровья его величества короля Кароля ухудшается с каждым днем! Вся страна молится за выздоровление любимого монарха!»
Я крутанула ручку, и перед моими глазами оказался выпуск за 2 ноября. Большие черные буквы на первой полосе гласили: «Джек Потрошитель вернулся! Невероятно жестокое убийство в Ист-Энде! Маньяк вырезал жертве сердце! Эксклюзивные подробности от нашего корреспондента княжны Зинаиды Валуйской».
Глаза быстро уставали от яркого света, но делать было нечего. Если мы хотим найти убийцу, возомнившего себя Сердцеедом, нужно изучить преступления «великого Вулка». У меня в запасе было около полутора часов, до телецентра от Государственной библиотеки на машине рукой подать. Я погрузилась в изучение событий, разыгравшихся в Экаресте в далеком 1923 году.
Инспектор Кранах
2 ноября
Инспектор Фердинанд Кранах в бешенстве швырнул газету на пол. Подумав, он наступил на нее и тщательно вытер ноги. Стажер Марек, с большим удивлением наблюдавший за действиями шефа, осторожно спросил:
– Инспектор, что-то случилось?
Ему еще не доводилось видеть Кранаха в подобном состоянии. Инспектор лязгнул зубами и отрывисто ответил:
– Случилось! Этот жирный идиот Траян снова влез в мое расследование! Надо было его тогда застрелить – адвокаты доказали бы, что я временно помутился рассудком, а я бы избавил общество от этого борова!
Кранах пнул газету и отошел к окну. Марек боязливо подошел к утреннему выпуску «Королевского Сплетника», поднял и отряхнул его от грязи. На помятой и местами разорвавшейся бумаге отпечатался след от ботинка Кранаха. Стажер прочитал вслух заголовок, выведенный кровавыми буквами: «Траян получил в подарок от маньяка две человеческие почки! Полиция бездействует – инспектор Кранах в прострации: Вулк Сердцеед, он же Вулк Климович, вернулся! Первая, но не последняя жертва восставшего из ада маньяка! Кто защитит нас от темных сил?»
Ниже шли фотографии – одна из них изображала комнату проститутки Лаймы с ее взрезанным трупом и внутренностями на столе, другая – мрачного инспектора, садящегося в «Тойоту», и в центре – толстый улыбающийся Траян Бурмистров с коробочкой, на дне которой лежат две почки.
– Ой, и я здесь, на заднем плане! – обрадованно воскликнул Марек.
Кранах, подскочив к стажеру, вырвал у него газету, смял ее и швырнул в мусорное ведро.
– Траян давно объявил мне войну, он не может забыть своего «мокрого» унижения, – странным тоном произнес Кранах, и Марек увидел, как жутко сверкнули темные глаза инспектора. – Он продолжает клеветническую кампанию и прикладывает все усилия, чтобы сделать этого умалишенного, именующего себя Вулком, героем дня. Траян был обязан вызвать полицию, а он устроил шумиху, дал в своем бульварном листке сенсационные фото, – процедил инспектор. – Я этого так не оставлю. Он свое еще получит!
Марек не решился спросить, как шеф отыграется на самом известном журналисте столицы. Кранах прошелся по комнате, зазвонил телефон. Стажер взял трубку и, выслушав звонившего, протянул ее инспектору.
– Это вас. Из дактилоскопической лаборатории…
Кранах бесцеремонно вырвал у юноши трубку и прильнул к ней ухом.
– Что, вы обнаружили смазанный отпечаток на скальпеле из квартиры Лаймы Бареевой? Идет идентификация? Отлично, я сейчас буду у вас!
