Екатерина Лесина - Проклятая картина Крамского
Танька, вытянув шею, встала на цыпочки, изогнулась, пытаясь выглянуть из-за угла, и Илья посторонился, хотя и чувствовал себя преглупо.
– Вторая странность. Третьяков. Он скупал все картины Крамского, причем порой, когда продавать их не хотели, завышал цену, поднимал вдвое, втрое, это было сродни одержимости, наверное. Но главное, в его галерее было почти полное собрание работ Крамского. А вот «Неизвестную» он покупать не захотел. Почему?
– Откуда я знаю?
– И третье… После выставки Крамской поссорился с одним весьма благородным семейством, с которым в прежние времена был очень дружен. Что стало причиной ссоры?
– Танька, ты не по адресу вопросы задаешь.
– А вот Генка понял. Догадался. Смотри…
Она толкнула Илью, и толчок оказался силен. Настолько, что Илья вынужден был отступить. Он удержался на ногах, чтобы оказаться нос к носу с Женькой.
Тот от неожиданности отпрыгнул.
Подскользнулся на гнилой банановой кожуре и упал бы, если бы Илья не подхватил.
– Привет, – сказал Илья, пытаясь хоть как-то сгладить неловкость. – Как дела?
Женька нервно дернул плечом. И сам он какой-то… Не такой, как в прошлый раз. Взъерошенный, растрепанный. Волосы реденькие дыбом стоят, куртка нараспашку, дышит тяжело, будто бежал долго.
От кого?
И главное, почему на Илью смотрит почти с ненавистью? Может, конечно, Илья не лучший из людей, но ненависти он точно не заслужил.
– А ты что здесь делаешь? – Женька попятился.
– Да так… гуляю…
– Здесь?
Илья огляделся.
Не самое лучшее место для прогулок. Обыкновенный двор на дне колодца из девятиэтажек. Дома стоят плотно, и во двор этот, надо полагать, даже летом солнце заглядывает нечасто. Сейчас вообще темно и мрачно. И дождь начался.
– Ну… просто… подумал, что дорогу срежу. Заблудился…
– Людка умерла, – сказал Женька, глядя в глаза. И собственные его, укрытые прозрачными стеклышками очков, показались ненастоящими. – Слышал? Голову разбили.
– Слышал.
– Приходили уже?
– Нет.
– А ко мне… Ты один?
Илья оглянулся.
Таньки не было. То есть она должна была быть, за дощатым домиком прятаться, но ее не было. Куда исчезла? А главное, зачем? Вот не отпускало Илью чувство, что используют его втемную. Танька ведет какую-то свою игру, и ладно бы и вправду картину свою искала.
– Один.
– Тогда давай вместе… п-прогуляемся. – Женька и прежде, волнуясь, начинал заикаться, легко, едва заметно, но он сам знал об этом недостатке. И стеснялся. А одноклассники его, чувствуя стеснение, старались вовсю.
Дразнили.
– Если ты не п-против.
– Не против.
Шли молча. Женька глядел на ноги, и Илья тоже глядел на Женькины ноги, подмечая неброские джинсы и ботинки, с виду простые. Но у Ильи тоже такие были, он знал, во что обошлась подобная простота.
– Людку жалко. – Первым заговорил именно Женька. При том, что он остановился, дернулся, оглянулся, будто подозревая, что крадется за ними кто-то.
– Жалко, – подтвердил Илья.
– Как ты думаешь, кто ее?
– Не знаю. Полиция выяснит.
– Да ну? – Женька вдруг поднялся на цыпочки, глядя куда-то за спину Илье. – А по мне, им бы кого виноватым назначить… Все нервы вытянули! Где я был, чего делал, выходил ли куда… не имел ли конфликта…
Илья оглянулся.
Этак недолго и параноиком стать.
– Что с тобой?
– Со мной? – Женька хихикнул. – А что со мной? Ничего со мной! Все хорошо со мной! Чего ты п-прицепился вообще?
– Я?
– Столько лет ни слуху, ни духу… и нате, заявился… а потом Генку убили! Ты и убил!
Женька ткнул пальцем в Илью.
– Больше некому… Кому он мешал, а?
Получилось визгливо, жалко даже, вот только жалеть этого недоумка – а иных слов не находилось – Илья не собирался.
– Прекрати.
– Что прекратить? Ты убил, а посадят меня, да? Хитренький… Думаешь, никто не знает о ваших делах… Генка тебе тогда заплатил за молчание. Хорошо заплатил… А теперь чего, долю свою потребовал, а ты отдавать не захотел? Не трогай меня!
Женька отпрыгнул и руку в карман куртки сунул.
– Не подходи! У меня пистолет есть! Слышишь? Пистолет!
– Слышу. – На всякий случай Илья сделал шаг назад. И руки за спину убрал. Мало ли, с этого ненормального станется и вправду пистолет вытащить.
– Вот! Убирайся!
– Сам убирайся. – Илья не собирался уходить, ему даже стало любопытно, чем закончится эта случайная встреча.
Или не случайная? Может, права была Танька, и за ними следили? Иначе как Женька оказался в этом богом забытом дворе? Он ведь удивился, с Ильей столкнувшись.
– Я… – Женька явно не знал, как быть. Он озирался, пританцовывал, но при том не спешил вытаскивать руку из кармана. Не то пистолет придавал ему уверенности в себе, не то пистолета не было, но Женька отчаянно боялся, что Илья об этом догадается. – Я тут… Я тут по делу!
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Все хорошо. У тебя свои дела. У меня свои. И мы разойдемся, – миролюбиво предложил Илья, но Женька отчаянно затряс головой.
– Ты пойдешь за мной!
– Зачем мне за тобой идти?
– Н-не знаю… Ты… ты хочешь забрать ее себе!
– Кого? Картину?
– Вот! – Женька подпрыгнул. – Ты понял, да? Ты… знаешь, где она? Я ему денег дал! Он обещал, что в последний раз! Я ему денег дал, а его убили!
Вот значит, как… Нашелся дурак, который заплатил, и, судя по всему, не он один. Танька пусть и крутит хвостом, но тоже не бесплатно Генкиной помощью заручилась.
– Тебе жаль?! – взвизгнул Женька. – Да ты не п-понимаешь…
– Объясни.
Безумный-безумный разговор, да и сам Женька производит впечатление ненормального.
– Послушай, пожалуйста. Мы с Генкой не виделись двадцать лет. И да, он предлагал мне поучаствовать в очередном его проекте. Только мне эти проекты боком выходили… и я отказал. Картина… да ее не существует вовсе!
– Неправда! – Женька замахнулся, точно и вправду собирался ударить Илью. – Она есть! Я знаю, что она есть… я… ее видел!
– Где?
– Здесь. Генка ее в-выкупил…
А вот это уже интересно.
Танька была уверена, что ее приятель лишь собирался выкупить картину.
– Он… он п-привез ее… и заключение имелось… документы… Генка готовил ее к аукциону… Он обещал мне п-половину! П-половину! – Женька втянул голову в плечи и теперь говорил тихо, нервозно. – Надо было п-подождать… Немного п-подождать…
Чем дальше, тем любопытней.
– А он умер! – закончил Женька. – И что теперь?
– Не знаю.
– Это все ты виноват! Не мог его п-попозже убить.
Илья лишь руками развел. Оправдываться и доказывать, что он не убивал, не имело смысла.
– Уходи! – повторил Женька, пятясь.
– Ухожу… А ты уверен… что видел именно ту картину, которая настоящая?
Женька кивнул.
Уверен, выходит, вот только его уверенность – это пустое.
…Подделать бумаги просто.
…И картину нарисовать несложно. Нанять кого-нибудь. А потом предъявить простачку Женьке, уверенному, что вот-вот поймает синюю птицу счастья. Вот только настоящей проверки картина не выдержала бы…
…Что Генка собирался сделать?
Пожар устроить?
А что, картина погибла… Денег не вернуть.
– Сколько ты заплатил?
Как ни странно, но на этот вопрос Женька тоже ответил и довольно спокойно.
– П-пятнадцать. Т-тысяч евро… п-пришлось в долг брать.
А с Ильи только пять тысяч запросил. С Таньки… Вера… не только они… и выходит, что совладельцев у картины может быть десяток, а то и больше. Кто-то из этих совладельцев узнал, что обладает отнюдь не эксклюзивными правами.
– Уходи, – повторил Женька, он пятился к подъезду, постоянно оглядывался, но все равно наступил в лужу и с визгом отпрыгнул в сторону. – Это все из-за тебя! Если бы не ты, я бы сейчас…
В подъезд он бросился бегом, точно опасаясь, что Илья следом кинется.
Громко хлопнула дверь.
Тихо стало.
– Эй. – Илья обернулся. – Танька, ты где?
Не отозвалась.
Ушла?
Леший с ней… Надо как-то из этой истории выпутываться.
Глава 7
Домой Илья вернулся в препаршивейшем настроении.
Всю дорогу он пытался понять, как же поступить. Позвонить Олегу Петровичу, который любезно оставил номер телефона, правда, не на визитке, а на клочке бумаги? Рассказать о Танькином шантаже, картине… О Женьке с его страхами?
А не выйдет ли, что Илья сделает себе только хуже?
Ведь чего уж проще повесить убийство на него. Нет, два убийства, если считать Людмилу… в Генкиной квартире ее нашли.
Значит, вернулась за своими снимками.
И кого-то встретила… или этот кто-то встретил Людмилу. Не повезло.
Танька… то появляется, рассказывает какие-то сказки, то исчезает. Она не сказать чтобы особо умна, но и не дура. Тогда почему ведет себя так странно?
И Женька.
Картина эта.
Илья разложил на столе бумаги.
Копия дела. Отчеты его еженедельные. Даже ведомость, по которой он, Илья, деньги получал. Ничего, конечно, не получал, но это мелочи…
