Антон Леонтьев - Ключ к волшебной горе
Полина знала, что унаследовала от родителей много – возможно, несколько миллионов. Но это далеко не причина, чтобы... чтобы так поступать! Тетя Лиззи, ее добрая и умная tante[58], которая всегда говорила, что истинные чувства выше денег. Как она могла пойти на такое!
А Платоша! Получается, что младший Крещинский предал ее. Любил ли он когда-то Полину Новицких? Теперь это уже неважно.
Как была права Герда – оставалось только тихонько плакать, зарывшись лицом в подушку. Из «Волшебной горы» нельзя сбежать, ей придется провести здесь долгие-долгие годы...
День внезапно закончился, появился один из санитаров, который принес ужин: кашу, бокал сизой бурды и грушу. Заметив, что Полина не притронулась к обеду, санитар, на редкость неприятный человек – рыжий бугай с лицом, побитым оспинами угрей, с злобным взглядом круглых глаз и плотоядным ртом, – произнес по-немецки:
– Тебе надо есть! Таково распоряжение господина Моцарта! Все пациенты слушаются господина Моцарта!
– Я не хочу, – упрямо ответила Полина.
Санитар подошел к ней и угрожающе произнес:
– Если ты не сделаешь это, то я доложу обо всем хозяину. Знаешь, что с тобой произойдет? Тебя запрут в бокс – комнатку, которая больше похожа на платяной шкаф. Ты не сможешь там даже стоять, тебе придется все время сидеть, поджав ноги к голове. Воздуха практически не будет, ты скоро начнешь задыхаться, а температура начнет расти – бокс расположен около отопительного котла. Каждая секунда покажется тебе вечностью: господин Моцарт говорит, что в боксе любой упрямец ощущает – время на самом деле относительно. Не знаю, что он имеет в виду, но через десять часов ты больше не будешь чувствовать своих ног, они онемеют, и ты согласишься продать душу дьяволу, чтобы выпрямить их. А температура все растет... Пот заливает тебе глаза, мысли путаются... Пара человек, которые провели в боксе несколько суток, просто сошли с ума! Думаю, с тобой произойдет то же самое! Ну что, будешь есть?
Полина нехотя поднялась с кровати и взяла ложку. Переборов отвращение, она запихнула в рот несколько ложек водянистой холодной каши, закусила все чересчур жесткой грушей и запила приторным настоем шиповника.
– Вот и молодец, – оскалился санитар, показывая гнилые зубы. – Кстати, меня зовут Бернард. Тебе придется иметь со мной дело еще ой как долго! Твои таблетки!
Он протянул ей две таблетки – белую и желтую. Полина вспомнила рассказ Герды – всего через несколько недель ее мозг из-за этих лекарств превратится в желе, а она сама – в растение. Зажмурившись, она проглотила таблетки. Скорее бы пришла Герда и научила ее трюку!
Бернард осмотрел полость ее рта и остался доволен. Почти моментально Полина почувствовала сонливость. Она не помнила, как добрела до кровати и упала на нее. Ей показалось, что санитар присел рядом с ней, она ощутила на теле его потные скользкие руки. Ей так хотелось сбросить его ладони, но она не могла пошевелиться, а голова была словно ватой набита.
Она будто оцепенела. Полина видела ухмыляющееся лицо Бернарда, слышала его похабные слова:
– Ты самая молодая и красивая в «Волшебной горе». Как же мне повезло, что ты теперь в моей власти.
Раздался грохот поворачивающегося в двери ключа. Бернард, который задрал на Полине рубашку и уже вовсю разошелся, отпрянул от девушки. Появилась Аманда Моцарт.
– Бернард, почему вы так задержались у Полины? – спросила та с подозрением. – Вас ждут другие пациенты. У вас же график!
– Конечно, госпожа Моцарт, конечно, – засюсюкал тот. – Пациентка немного сопротивлялась, пришлось задержаться.
– Ну ладно, – ответила Моцарт. – Вас ждут другие! Больные уже волнуются, так как наступило время ужина и приема вечерних таблеток.
Аманда удалилась, Бернард снова оказался около Полины. Его жаркая мокрая рука легла ей на грудь, он прошептал:
– Я еще вернусь, моя хорошая! Я еще вернусь!
Полина поразилась тому, что воспринимает все, однако тело отказывалось ей подчиняться. Она может пока соображать, но если пойдет так и дальше, то через пару недель превратится в бревно. А этот прыщавый Бернард сможет делать с ней все, что захочет. Девушке стало до крайности противно, во рту она ощутила сухость и привкус железа. Она слышала ужасные истории о том, что в некоторых больницах служат санитары и даже врачи, которые истязают и унижают пациентов – разумеется, девушке из приличной семьи не к лицу было слушать подобные сплетни, которыми потчуют друг друга служанки, но все же...
Полина провалилась в глубокий сон. Она не знала – привиделось ли ей или в самом деле похотливый санитар вернулся и продолжил ощупывать ее тело. Проснулась Полина оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она приоткрыла глаза и увидела перед собой Герду.
XLIX
– Подъем! – произнесла та тихо. – Тебе нельзя спать! Вижу, что они опоили тебя снадобьями! Давай, поднимайся!
Полина поднялась и уселась на кровати. В голове гудело, ощущение было такое, как будто множество раскаленных крошечных игл впиваются в виски.
– Что, чувствуешь себя как после знатной попойки? – спросила сочувственно Герда. – Вот когда ты вообще ничего не чувствуешь, а живешь только от завтрака до обеда и от обеда и от утренних таблеток до вечерних, это верный признак того, что твои мозги превратились в кисель.
Полина заплакала. Герда прижала ее к себе и прошептала:
– Ну, нечего нюни пускать. Все будет хорошо. Когда-нибудь... В следующей жизни...
– За что? – произнесла Полина, глотая соленые слезы. – Боже мой, за что! Почему я оказалась в этой лечебнице? Только из-за денег...
– А из-за чего же еще, – гладя Полину по спине, ответила Герда. – Мои предки вообще сбагрили меня сюда из-за того, что я им мешала. Эх, сволочи! Когда выйду на свободу, то пришью своего отчима, пусть он будет проклят до десятого колена!
Полина зарыдала и почувствовала, что головная боль стала не такой интенсивной. Мысли прояснились, Герда, заметив это, сказала:
– Ну вот, у тебя теперь и взгляд осмысленный. Привыкаешь к «Волшебной горе»?
– К этому нельзя привыкнуть, – ответила Полина. – Как ты могла вытерпеть здесь почти три года?
Герда помрачнела. Полина пригляделась к девушке. На этот раз длинные светлые волосы были забраны в пучок. Герда не была красавицей, однако отличалась неброской привлекательностью: тонкие черты лица, губы, возможно, чуть пухловатые, слабый румянец на щеках и небольшая темная родинка в уголке левого глаза. И сами глаза – умные, блестящие, полные энергии.
– А что мне остается делать? – произнесла она с раздражением, словно обижаясь на Полинину несообразительность. – Я бы давно отсюда унесла ноги, но как? Кроме того, здесь есть люди, которые провели в «Волшебной горе» и десять, и даже двадцать лет.
Десять лет? Двадцать лет? Как такое возможно! Нет, она не хочет оставаться здесь на многие годы. Тогда в самом деле лучше...
– Я думала и над тем, что можно, к примеру, наглотаться таблеток, которые я прячу от санитаров, или повеситься, – с ужасающей прямотой заявила Герда. – Но что это даст? Мой отчим будет только рад получить известие, что я наконец-то подохла. Нет, я не доставлю ему такого наслаждения. Я еще вернусь. Когда-нибудь...
Плечи Герды поникли, Полине показалось, что в глазах у той мелькнули слезы. Или это отсвет луны, которая заглядывала в окошко?
Полина попыталась прижать к себе девушку, но та грубо оттолкнула Полину и прошипела:
– Не нуждаюсь я ни в чьих утешениях!
Прошло несколько минут, Герда совладала с внезапно нахлынувшими на нее чувствами и сказала:
– Ну ладно, чего расселись! Я пришла, чтобы показать тебе трюк с таблетками. Смотри и учись!
L
Герда достала из кармашка халата, в который была облачена, таблетку, на глазах Полины положила ее в рот. Та внимательно следила за всеми движениями подруги по несчастью. Герда сглотнула, распахнула рот и даже пошевелила языком. Таблетка исчезла.
– Вот так-то! – назидательно произнесла Герда, выковыривая таблетку из ложбинки под языком. – Сама научилась! Поняла, что если не буду действовать быстро и четко, то через неделю привыкну к этим треклятым снадобьям, а потом превращусь в абсолютную идиотку, как и все остальные наши соседи. Ну-ка попробуй!
Она протянула Полине еще одну таблетку. Полина попробовала запихнуть ее под язык, но таблетка упорно не хотела попадать туда.
– Эх ты, я же вижу, как ты шевелишь языком и пытаешься меня обмануть! – сказала Герда. – Давай, смотри еще раз!
Только после двадцатого раза Полина наконец-то уловила, как Герда делает так, чтобы таблетка оказалась под языком. Потребовалось много упорных упражнений, чтобы научиться этому.
– Ну вот, вроде бы уже лучше, – проворчала Герда. – Ничего, потом сможешь отточить свое мастерство. Санитары и помыслить не могут, что ты не глотаешь таблетки, а вот Аманда... Старуха слишком хитра, поэтому часто лезет к тебе в рот своими грязными пальцами, чтобы убедиться в том, что ты ее не обманываешь. Когда увидишь, что старая карга хочет тебя проверить, ты должна в одно мгновение перебросить таблетку из-под языка за щеку. Смотри!
