Мария Жукова-Гладкова - Африканская охота для дам
Вовчик, уже пришедший в чувство, посмотрел на врача с помощником ясным взором и сказал два слова:
– Щас! Разбежались!
Затем «двустворчатый шкаф» поднял глаза на меня (единственную, допущенную в маленькую операционную) и попросил принести ему коньячку. Я приоткрыла дверь в приемную и передала пожелание Афганцу.
– Сделаем, – ответил Лешка.
При виде коньячка африканцы, обрабатывавшие ссадины на теле Вовчика (откуда они появились, «двустворчатый шкаф» не помнил), заверещали очень громко, но нас спасло появление других русских. Они тащили своего товарища за руки и за ноги. С костюма товарища капала вода.
– Что случилось-то? – спросила я.
– Да вон Олег решил искупаться и в бассейн прыгнул не с той стороны. У них же с одной глубоко, а с другой мелко, и, главное, там ступеньки. Он башкой и врезался в ступеньки. Мы лед приложили, а потом нам сказали, что тут рядом наших шьют. Ну, пусть ему лоб зеленкой намажут.
Все парни заржали. Я кисло улыбнулась. Иностранцам не понять нашего юмора: на блатном жаргоне это выражение означает «приговорить к расстрелу».
Африканцы занялись другим пострадавшим, а мы повели Вовчика в гостиницу. В ресторан зашли только для того, чтобы прихватить с собой закуски, Колю и Костю. Остальные молодцы Афганца уже разбрелись по своим номерам. Нина с Таней тоже куда-то исчезли.
У себя в номере Вовчик рассказал, что он тихо-мирно шел своей дорогой, как вдруг к нему сзади подскочили два огромных негра и один из них чем-то шарахнул его по кумполу. Вовчик свалился на пол, негры убежали. В тот момент в коридоре никого не было. Вовчик полежал немного, потом встал и дальше пошел своей дорогой. На унитазе заснул. Больше ничего не помнит, негров, конечно, не опознает.
Мы с Веркой быстро переглянулись. Значит, тут пытаются истребить не только сибиряков?
– Какие будут предложения? – спросил Афганец, обводя нас всех соколиным взором, правда, несколько затуманенным смесью коньяка и шампанского.
Я предложила завтра, то есть уже сегодня, зафрахтовать самолет и слетать в Хабебе в госпиталь, где лежит раненый сибиряк. Его следует допросить. Случай с Вовчиком вполне мог быть хулиганством. А вот сибиряков, похоже, убивали целенаправленно. Раненый должен хоть что-то знать. Иметь хоть какие-то объяснения. Они с друзьями не могли не обсуждать случившееся в ресторане – в смысле, когда их полосовали из автоматов.
– Завтра – первое января, – напомнил почти протрезвевший детектив Володя. – То есть уже сегодня.
– И что? – посмотрела на него Верка. – Работать не хочешь? Ты, между прочим, в отличие от нас всех, сюда за чужой счет прилетел. Расследование проводить. И уклоняешься?
– Думаете, можно зафрахтовать самолет первого января?
Я думала, что – да. Афганец с Веркой и «двустворчатый шкаф», как оказалось, придерживались того же мнения. Костя с Сашкой от комментариев воздержались, Коля пожал плечами.
– Возьмем восьмиместный, – продолжала я. – Если, конечно, все присутствующие намерены лететь.
– А всем стоит? – впервые подал голос Коля.
– Почему бы не прошвырнуться? – спросил Афганец. – Конечно, не утром и не днем. Утром спать будем, днем на пляже поваляемся, а вечером махнем. Делать-то вечером все равно нечего. По национальным паркам-то мы только послезавтра поедем. Лана, сколько тут лететь до Хабебе?
– Можно подумать, я летала!
Но я предполагала, что, наверное, около часа. До аэропорта доедем на такси, вот только днем завтра, пожалуй, поспать не удастся. Если не хотим путешествовать всю ночь.
Верка решила этой ночью осчастливить болящего, я – Афганца, Сашку отправили спать, Володя, Коля и мой братец пожелали еще сообразить на троих.
Если наступивший год, в соответствии с народной приметой, пройдет так, как мы его встретили, то нам следовало ожидать множества приключений.
Глава 12
1 января, суббота
Позагорали, покупались без приключений. Вовчик возлежал на солнцепеке, как и вчерашний «купальщик», несмотря на то, что ему тоже запретили появляться на солнце. Но нашего человека каким-то ударом в голову не возьмешь.
К вечеру вчерашний состав потенциальных путешественников несколько поменялся. Костя сказал, что ни в какую столицу он тащиться не желает, и вообще, у него болит голова и он хочет спать. А меня с моим сыном вечно куда-то несет. Нет, чтоб хотя бы в Африке мы не совали свои носы куда не следует! Спокойно купались, загорали и спали. Нормальные люди на отдыхе расслабляются, а мне и в Замбаре все никак не успокоиться. Костя же намерен отдыхать.
– От чего? – удивился Афганец.
Костя зарядил, как осенний мелкий дождичек, поясняя, как он изо дня в день занимается домашним хозяйством и ему хоть в этой Африке надо спокойно полежать, не думая, что надо бежать в магазин и готовить обед. Хотелось бы, конечно, не волноваться за нас с Сашкой, но этого, наверное, не будет никогда. Костя еще немного позудил, но мы его не слушали. Детектив Володя заявил, что Коле тоже было бы неплохо остаться на месте и следить за обстановкой в отеле («Интересно работают детективы», – в очередной раз подумала я). Одного Володи от их агентства в Хабебе будет вполне достаточно. В результате нас осталось шестеро.
Афганец задумался, не прихватить ли ему еще парочку своих ребят, но тут к нам (мы сидели под пальмочкой, обсуждая дальнейшие планы) приблизились Нина с Таней и спросили о том, куда можно в этой деревне сходить вечером. Дамы хотели бы на какое-нибудь шоу с папуасами.
– На стриптиз, что ли? – посмотрела на теток Верка. – Так бы и говорили сразу. Есть ли здесь – не знаю, в Хабебе точно должен быть.
Поскольку два места в самолете у нас были, мы предложили теткам отправиться с нами и быть в холле готовыми к вылету через полчаса. Тетки умчались прихорашиваться.
С арендой самолета проблем, как я и предполагала, не возникло никаких. Вообще, африканцы, как я заметила, праздновали Новый год без традиционного русского похмелья. Первого января все были трезвы, от головной боли никто не страдал. На завтраке нас, как и обычно, обслуживали улыбчивые девушки и юноши, номера убирали, садовники занимались тропическим садом, песочек на пляже выравнивали, дорожки подметали, а в нашем корпусе на верхних этажах работали строители, завершая недоделанное. Да и иностранные туристы, за исключением наших, выглядели вполне прилично. Наших же можно было сразу опознать по опухшим физиономиям.
Летчик оказался белым. Он был одним из тысячи югославов, поселившихся в Замбаре. Они нашли тут работу, им нравился климат (Замбара – не Центральная Африка, где через минуту сухая одежда становится мокрой и противно липнет к телу), старшие дети у всех учатся в ЮАР. От летчика мы с большим удивлением узнали, что в этих краях появилась даже православная церковь, которую открыл один русский священник. И все русские, и все югославы, проживающие в Замбаре, туда наведываются.
Хотя Афганец, «двустворчатый шкаф» и детектив Володя, следуя последним веяниям моды, носили на волосатых грудях большие золотые кресты, они не относились к истинным христианам. По-моему, они вообще не задумывались на темы религии и веры. В нашей семье по-настоящему верующим является Костя, в последнее время активно читающий православную литературу, но он в церковь не ходит, считая, что «бог в тебе», да и о наших попах отзывается нелицеприятно.
Рассказом югослава заинтересовались Нина с Таней. Они попросили летчика назвать им точное месторасположение церкви. Он объяснил – как мог. Ведь Нина с Таней плохо ориентировались в Замбаре, вернее, никак не ориентировались. Летчик посоветовал им обратиться к представителю местной турфирмы.
– Может, тоже сходим? – шепнула мне на ухо Верка.
– Давай, если хочешь, – пожала плечами я. – Поставим свечки за упокой сибирских душ.
Нина с Таней на весь салон сообщили, что им в головы даже не могла прийти мысль о том, что они в Африке сходят в церковь!
– А куда им, собственно говоря, было ходить? – буркнул себе под нос Алексей Петрович. Милый друг признался мне (так же тихо), что ему было бы любопытно заглянуть под черепную коробку хотя бы одной из дамочек. Есть там вообще что-нибудь или как?
По приземлении мы тут же поймали машины и назвали адрес больницы. Нина с Таней от нас отделились и обещались быть на летном поле через три с половиной часа. Мы же планировали после посещения больницы еще и поужинать в Хабебе. Мне, признаться, было интересно узнать, отремонтировали расстрелянный ресторан или пока нет.
В больнице всех поразил сервис – даже нас, которым доводилось и бывать, и лечиться в элитной клинике доктора Авакяна в Питере. Больные тут лежали на одноразовом белье, менявшемся ежедневно. Нам всем выдали халаты и бахилы, разводящая медсестра провела к нужной палате.
Сибиряк, которого звали Дима, лежал там один. От аппаратов его уже отключили.
– С Новым годом! – поздравили мы его. Дима кисло улыбнулся.
