Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем
Люба сразу же отметила, что голос у Осокиной приятный, низкого тембра и что она не глупа. Достойная женщина.
— Я сама виновата в том, что Элик ушел. Но ведь я жила в постоянном страхе! Боялась, что Линева поманит Элика, и он меня бросит. Меня, детей. Ему достаточно было одного ее слова.
— Что вы так разволновались, Марианна Руслановна?
Люба удивилась, как искажается голос Стаса в записи. Словно и не он. Спокойный, рассудительный. Она покосилась на мальчишеский вихор и хмыкнула.
— Что такое? — вскинулся он. И тут же: — Ты слушай, слушай.
— … Я же не прошу вас рассказывать о том, почему Эльдар Эдуардович ушел к другой женщине…
— Я просто пытаюсь вам объяснить, почему не верю в историю про грабителей! Ведь, если я сейчас начну ругать Гульнару, вы подумаете то же, что и остальные. Мне положено ругать женщину, к которой ушел мой муж. Но ведь он не к Гульнаре ушел. К Линевой.
— То есть, как?
— Не в прямом смысле, конечно. Просто мое терпение закончилось. Ведь эта женщина, вы уж меня извините, легкого поведения. Мужчин меняет как перчатки и не стесняется этого. Напротив, афиширует. Я читала ее откровенные интервью. Мол, я никого не держу. И ведь всегда находился желающий на вакантное место!
— Ну, ведь она такая… — Стас, видимо, засмущался и фразу так и не закончил.
— Красивая, да? Бог ты мой, сколько красавиц жалуется на одиночество! Думаете, все они востребованы? Но Линева же просто хищница! Делает вид, что ей никто не нужен, сама же вцепляется мертвой хваткой! Как бульдог! И при этом прикидывается ребенком! Слышали бы вы, как она тянет сладким голоском: «Мии-илый… Ты не мог бы-ы-ы…» И далее следует просьба, в которой ни один мужчина не может ей отказать! Потому что пальчиком она в это время нежно водит по его руке. Рисует то ли чертиков, то ли вопросительные знаки. Я видела! — Осокина вдруг сорвалась на крик. — Все это ложь! Притворство!
— А почему вы не верите Гульнаре? — спросил Стас. — Она такая же, как Алина?
— Совсем не такая. Гульнара — девушка недалекого ума. В противоположность Линевой, которая всегда знает, чего хочет и хитростью добивается своего. Плетет интриги. Гульнара просто жадная. Она прямо говорит: дай! Линева же все обставляет так, будто принимает деньги и подарки от мужчин из милости. Будто бы все они ее слуги.
— И много у нее мужчин?
— О! В этом-то и дело! Я не понимала Элика! Неужели он не видел, что это за женщина? Она ведь никем не дорожит! Она его выгнала! И он ее ругал! Я думала: прозрел наконец! Но, несмотря на это, когда Линеву ограбили и она позвонила Элику, тот среди ночи кинулся к ней на дачу. Не понимаю, зачем? Ведь у нее уже начинался роман с молодым Стрельцовым. У нас есть общие знакомые. Я немного в курсе, — пояснила Марианна Руслановна.
— Почему же она позвонила именно Эльдару Эдуардовичу?
— Не знаю. Накануне мы с Эликом поссорились. Я поставила вопрос «или — или». Подумать только! Его выгнали, а он потащился на очередную премьеру! Должна же быть у мужчины гордость! Элик согласился прекратить отношения с Линевой. Тем более, что она завела себе юного любовника. Кажется, с Михаилом Стрельцовым у нее было серьезно. И тут это ограбление, и ночной звонок…
Осокина сделала длинную паузу.
— И?… — не выдержал Стас.
— И на следующий день Элик собрал свои вещи и съехал от меня… От нас… с детьми…
— Но почему?
— Я не знаю.
— Она что-то недоговаривает, — сказала в этом месте Люба, и Стас согласно кивнул.
— Вы что-то недоговариваете, Марианна Руслановна, — была его следующая реплика, адресованная Осокиной.
— Ну, хорошо. Я скажу. Речь шла о каком-то ключе. Якобы я решила насолить Линевой. Ведь мне Элик не дарил таких дорогих подарков. Ее бриллианты… Ах, что теперь об этом говорить! Я не завистлива, но… После каждой премьеры он клал в корзину с цветами ювелирное изделие немалой стоимости. А ведь она даже не задумывалась над тем, что эти деньги… Что у него дети… Да, ладно. Что теперь об этом? Я говорила об ограблении ее дачи. Линева вызвала Элика, чтобы высказать свои претензии. Мне, мол, не камушки жалко. Или ты жадина, каких свет не видывал, или твоя жена — ревнивая дура.
Тут Марианна Руслановна вздохнула. Люба пожала плечами: ничего не понимаю! И Стас тоже спросил Осокину:
— Но почему Линева высказала претензии именно Осокину? Выходит, что он навел грабителей? Захотел вернуть подаренные драгоценности? Или… вы?
— Я здесь ни при чем! — отрезала Осокина. -Давайте сменим тему. Повторяю: я не знаю, почему муж отсюда съехал. Линева запудрила ему мозги. Она — лгунья. Интриганка. — и Марианна Руслановна замолчала.
Стас сказал Любе:
— Не хочет больше о Линевой. Сейчас самое главное будет.
— … знали Олега Анатольевича Петрова?
Люба напряглась.
— Как? — переспросила Осокина. — Петрова?
— Распространенная фамилия, понимаю. Но попытайтесь вспомнить. Может быть, он брал у вашего мужа денег взаймы?
— Ах, да! Олег Петров! Ну, как же! Конечно, помню! Так он все отдал! Там была какая-то история с Интернет-кафе…
— Какая история?
— Смешная. Я не помню подробностей. Кто-то кого-то надул. Кажется, этот Петров поспорил на ящик пива. И выиграл в итоге большие деньги.
— Как так? У кого?
— Честно слово, я не помню! Я ведь не разбираюсь в компьютерах! Это для меня слишком сложно. То, что они с мужем обсуждали. Предмет спора. К тому же, всех, кто познакомился с Эликом через Линеву, я старалась у себя в доме не принимать.
— Так это Линева познакомила Эльдара Эдуардовича с Петровым?
— Да, — сухо сказала Осокина. — Не исключаю, что это один из ее любовников.
— Но как мог в таком случае ваш муж давать ему деньги взаймы? Разве он не ревновал?
— Она так мило это делала. «Ми-и-лый, это мой близкий друг, с которым… Ах, впрочем, это теперь неважно! Главное, что ему срочно нужны деньги, а ты можешь помочь. Ну, что тебе стоит? Вы поговорите, а мне пора». И тут же зацепиться за рукав другого мужчины. У нее есть и такая отвратительная привычка! Повиснет на ком-нибудь, и никакими силами не отцепишь, — раздраженно сказала Марианна Руслановна. — Надоест, тут же подыщет другую жертву. При желании Алина Линева могла создать клуб брошенных ею мужчин, и все они были бы друзьями.
Стас нажал на кнопку, и пленка стала перематываться.
— Ну, дальше уже совсем не интересно, — пояснил он. — Ругает Линеву.
Люба едва успела остановить его:
— Подожди!
И она снова услышала голос Марианны Руслановны. Конец ее беседы со Стасом:
— …Мы, жены бизнесменов, посвятившие себя домашнему хозяйству и детям, ошибочно думаем, что это лучший способ удержать мужей. Быть идеальной женой, матерью, хорошей хозяйкой. Мы посещаем психологов, консультантов, имиджмейкеров, выписываем женские журналы с огромным количеством полезных советов. И старательно этим советам следуем. А что в итоге? Что я ему сделала плохого? И вдруг, как гром среди ясного неба! «Я тебя ненавижу!» А, собственно, за что? Ведь все было идеально! Быт налажен, бюджет рассчитан, жизнь распланирована на десять лет вперед: субботний отдых в боулинг-клубе, рождественские каникулы в Финляндии, отпуск на Канарских островах. И как это ужасно — с небес на землю. Элик стал вдруг так скуп! Это же его дети! Куда уходили деньги, не понимаю? Неужели на его юную любовницу? Но ради нее обделить собственных детей? Не понимаю…
— А сейчас вы на что живете, Марианна Русланова?
— Официально мы не были в разводе. Бизнес теперь принадлежит мне. Я получаю хорошие дивиденды.
— А магазин «Чай, кофе»? Где работает Гульнара? Он чей?
— Что? Да, есть такой магазин. Тоже теперь мой, — равнодушно сказала Осокина.
— Почему же вы ее не уволите?
— За что? Мстить? Я же сказала, что Элик не к Гульнаре ушел. Не было бы Линевой, не было бы и ее. А девушке тоже надо на что-то жить. Ведь после смерти Элика все осталось мне. А ей ни гроша…
— Все. Точка, — сказал Стас.
Из диктофона раздалось шипение: пленка кончилась.
— Ты думаешь… — начала было Люба.
— А не она ли его, часом? — закончил ее мысль Стас. — Темная история. Надо послушать вторую осокинскую бабу. Извиняюсь, женщину.
— Подожди, — вновь остановила его Люба.
— Что это с тобой? — усмехнулся Стас. — Обиделась, когда услышала от Осокиной про своего мужа и Линеву?
— Я не могу понять, — растерянно сказала Люба. — Ведь, если Олег любил эту женщину, если она ему помогала находить кредиторов, должен же был он о ней хоть изредка упоминать! Но я ни разу не слышала от него об Алине! Никогда!
— А вообще о женщинах? Чье-то имя он упоминал?
— Только бывшей жены. О Маше говорил часто. Маша Петрова. Я точно знаю, что у Олега больше никого не было. Она что-то путает, эта Осокина.
