Пол Бенджамин - Пропущенный мяч
— Спасибо. Вы мне очень помогли.
— Вчера я уже рассказал все это полиции.
— Я в этом уверен. Но иногда полиция забывает о том, что ей рассказывают.
Охранник позвонил в квартиру Чепмэнов по интерфону, и я поднялся на лифте на одиннадцатый этаж. Было пятнадцать минут первого. Дверь открыла женщина лет пятидесяти пяти, точная копия Джуди, только в зрелом возрасте. Те же огромные карие глаза, та же тонкая спортивная фигура. Глаза ее опухли, макияж был слегка размыт. Было видно, что накануне она пролила немало слез. Женщина смотрела на меня, как на пришельца из космоса, спустившегося на летающей тарелке.
— Кто там?
Тот же голос, что отвечал мне по телефону.
— Макс Клейн. Портье только что сообщил вам обо мне.
— Да, конечно.
Она была слишком встревожена, чтобы чувствовать неловкость за свой негостеприимный прием.
— Входите, прошу вас.
Джуди сидела за круглым столом в другом конце гостиной вместе с седоватым мужчиной, который, как я догадался, был адвокатом Бэрльсоном, и молодым человеком, видимо, его помощником. На Джуди было простое шерстяное платье с рисунком из синих и белых квадратов, оно очень молодило ее. Она была больше похожа на студентку, чем на тридцатилетнюю вдову. Не знаю почему, но я ожидал увидеть ее одетой во все черное со всеми традиционными знаками траура, которые принято выставлять напоказ. Но, по правде говоря, обстоятельства были достаточно необычны. Не успев оправиться после смерти мужа, она была вынуждена защищаться от обвинения в его убийстве. Простота платья и манеры школьницы — знаки невинности, которые она предъявляла, чтобы подчеркнуть ложность обвинения. Такая женщина не может быть убийцей. Интересно, подумалось мне, она надела это платье для своего адвоката или просто чтобы придать себе уверенности? И вообще, сознательно ли она выбрала именно эту одежду? Хотя в конечном счете это не имеет никакого значения.
При виде меня Джуди улыбнулась и представила меня Бэрльсону и его помощнику. Мы обменялись рукопожатиями. Они уже знали, кто я такой, и приняли меня как собрата по оружию. Все мы в одной упряжке, казалось, говорили они, так давайте работать вместе. Меня ободрил тот факт, что Бэрльсон не возражал против моего присутствия, как обычно делали адвокаты. Он понимал, что я могу оказаться очень полезен.
Характер Бэрльсона представлял собой любопытную смесь пылкости и сдержанности. Темно-серый костюм, дорогой, строгий и прекрасно сшитый, свидетельствовал о том, что его обладатель человек опытный, уверенный в своем успехе. В то же время он носил роскошную седую шевелюру, говорящую о его эксцентричности. Он производил впечатление гения, способного восхищать и покорять зал суда внезапными взрывами красноречия. От него веяло надежностью, которая успокаивала клиентов. Я не слишком ценил такой стиль и чувствовал себя не в свой тарелке, но не хотел с ним ссориться. Его карьера была построена на громких судебных процессах, и было совершенно естественно, что и здесь он вышел на сцену. Для меня было важно только одно — чтобы он добился оправдания Джуди.
— Если не возражаете, я хотела бы сказать пару слов Максу с глазу на глаз, мистер Бэрльсон, — сказала Джуди. — Есть некоторые вопросы, которые я предпочитаю обсудить прежде, чем мы начнем работу.
— Прошу вас, — ответил Бэрльсон, — нам с Хэрлоу тоже есть чем заняться. Так что не торопитесь.
Джуди провела меня по коридору в свою комнату. Тихо закрыв дверь, она подошла ближе и прижалась ко мне.
— Обнимите меня крепче, — сказала она, — мне страшно. Боюсь, что не выдержу этого.
Я осторожно обнял ее. Она положила голову мне на плечо. Я целовал ее лоб и щеки и говорил, чтобы она не волновалась, что все скоро уладится. Закрыв глаза, она просила целовать ее, взять ее, как будто хотела в моих объятиях уйти от страшной реальности. Я усилием воли заставил себя, отстраниться.
— Нам нужно поговорить, Джуди. У нас нет сейчас времени.
— Я просто хотела не думать об этом, — прошептала она. — Я просто хотела бы, чтобы ничего этого не было.
— Мы должны действовать, чтобы исправить положение.
Я нежно подвел ее к кровати и усадил. Она цеплялась за мою руку. Казалось, я стал для нее источником энергии, мог приводить ее в действие, как заводную куклу. Она подняла на меня глаза и только сейчас заметила синяки на моем лице. Это зрелище вернуло ее к реальности.
— Боже мой! Что с вами приключилось? У вас ужасный вид!
— Это долгая история, — ответил я. — Вы помните, как я спрашивал у вас об отце Чипа Контини? То, что вы видите, дело рук его пластических хирургов.
— Значит, он действительно был замешан в этом деле?
— Замешан, но неизвестно, до какой степени. Точно то, что пять лет назад он организовал несчастный случай с вашим мужем. Но зато я начал сомневаться, что это он послал письмо с угрозами, и я абсолютно уверен, что он не несет ответственности за смерть Чепмэна.
Она протянула руку, чтобы взять сигареты с тумбочки у кровати.
— Вы хотите сказать, что катастрофа, в которой пострадал Джордж, не была случайной? Что Виктор Контини пытался его убить?
В течение пяти лет она жила с убеждением, что трагическое столкновение было волей случая, обычным дорожным происшествием. Сегодня она узнала о том, что катастрофа была подстроена другим человеком. Мысль об этом вселяла в нее ужас. Все равно что узнать, что пять лет жил в доме с неисправной котельной и в любой момент мог взлететь на воздух. Она переживала страх за прошлое.
— Я обнаружил много неожиданного для нас обоих, — сказал я. — Контини не единственный, кто был зол на Джорджа. Ни один из тех людей, с которыми я встречался, не сказал о вашем муже ничего хорошего.
— Я предупреждала вас, что это сложный человек, — ответила она, затем остановилась, внезапно растерявшись. — Я хотела сказать, был сложным человеком. Был! О боже! Джордж мертв! Я не могу привыкнуть к этому. — Она посмотрела на дверь, будто ожидая, что сейчас он войдет в комнату.
— Я знаю, что вы сто раз уже все рассказывали полиции и Бэрльсону, но я хочу услышать лично от вас точное описание вчерашних событий. Прокуратура основывает обвинение на том, что вы вместе завтракали на кухне и вас видели выходящей из дому почти сразу после того, как он принял яд. Я должен знать, что случилось на самом деле, иначе я не смогу вам помочь.
Она в пепельнице затушила сигарету и тотчас зажгла вторую. Она курила одну за другой также, как другие пьют без перерыва, не замечая этого.
— Все очень просто, — сказала она. — Я пыталась объяснить этому полицейскому, Гримзу, но он не захотел мне поверить. — Она глубоко вздохнула. — Мы с Джорджем поспорили. Он услышал, как я говорю с вами по телефону и вошел в ужасной ярости. Он ругался, обвинял меня в том, что я лезу в его дела, угрожал меня убить. Обычная ссора, мы привыкли к ним. Я хотела успокоить его и предложила позавтракать. Он извинился, и несколько минут я думала, что гроза прошла. Но как только мы сели за стол, он снова завелся. Он был просто не в себе. Говорил, что я вешаюсь вам на шею, веду себя как последняя шлюха. Макс, он говорил ужасные вещи! Я не могла больше его слушать и убежала, хлопнув дверью. Когда же через несколько часов я вернулась, здесь была полиция и Джордж был мертв.
— А яд? Гримз утверждает, что у него есть доказательства того, что именно вы его купили.
— Это правда. Я купила его. — Она пожала плечами с жалкой улыбкой. — В этом вся загвоздка. Чем больше я говорю правды, тем хуже становится мне.
— Зачем вы купили яд?
— Джордж попросил меня об этом. Он сказал, что в кухне завелись мыши и он хочет от них избавиться.
— Там действительно были мыши?
— Не думаю… Я не помню, чтоб он пользовался отравой. И я уверена, что он не ставил пузырек в кухонный шкаф, потому что я никогда его там не видела.
Я встал с кровати и прошелся по комнате, усваивая новую информацию и стараясь уложить ее в новую схему, которая понемногу начала вырисовываться у меня в голове. Я знал, что убийство Чепмэна надо рассматривать под совершенно особым углом зрения, но не видел, как за это взяться. Джуди обеспокоенно следила за мной, в конце концов не выдержала и спросила:
— Что-нибудь не так, Макс?
Я избегал прямого ответа на ее вопрос.
— Для Бэрльсона это будет трудное дело, — медленно произнес я. — Все складывается против вас. Полиции хватает доказательств вашей виновности, и она прекращает расследование по приказу прокуратуры. А это значит, что настоящий преступник ушел и может спокойно ждать, пока вам вынесут приговор.
— Я доверяю Бэрльсону. Он не позволит приговорить меня.
— Что до меня, то я не доверяю никому. Тем более в таком деле. Доказательства безупречны, и я предпочитаю не думать, каким образом суд будет использовать их против вас. Ваш муж пользовался большой популярностью, и когда они откроют вашу связь с Бриллем, они получат необходимый мотив преступления.
