Ширли Палмер - Зона опасности (в сокращении)
Мэгги набрала воздуха в грудь:
— О'Мэлли знает, что ты жив. В прошлое воскресенье он приехал ко мне и забрал моего сына, прямо из постели. Он убил Паоло, пытаясь узнать, где ты скрываешься. Он хочет встретиться с тобой. — Она примолкла. — Нет. Он хочет убить тебя. Если я устрою вашу встречу, он отдаст мне сына. И я хочу, чтобы ты встретился с О'Мэлли и вернул мне сына.
— Хорошо. Тебе хватает смелости, чтобы сказать правду, — кивнул Сальваторе Беллини.
Мэгги полезла в карман, вытащила фотографию сына, которую носила с собой в ожидании этой минуты.
— Его зовут Джеймс Кейди. Я назвала его в честь Джакомо. Ему четыре года.
Сальваторе Беллини взял фотографию, вгляделся.
— Джакомо был в этом возрасте совсем таким же.
— Да. Мама тоже так говорит.
Лицо Беллини сморщилось. Мэгги, ошеломленная, смотрела, как он старается совладать с собой. Никогда прежде отец не выказывал при ней своих чувств.
— Папа… — Мэгги робко шагнула к нему.
Он отвернулся, продолжая сжимать в руке фотографию, сделал несколько шатких шагов и произнес, не оборачиваясь:
— Это из-за меня он умер.
На один страшный миг ей показалось, что отец говорит об изуродованном агенте ФБР.
— Мой Джакомо. Мой сын. Я все равно что сам нажал на курок. — Он еще раз взглянул на фотографию. — Я приехал сюда, чтобы умереть, потому что не мог больше жить. И не умер. — Он пожал плечами. — Мне нет покоя. Я спускаюсь к причалу, сижу там, думаю. Как получилось, что как раз в такую минуту из тумана выплыла ты? Я думаю… думаю, настало время выслушать тебя.
Мэгги старалась осмыслить его слова. Отец пытается объясниться с ней, он говорит даже, что выбранный им путь, быть может, и не является единственно верным. В прежние времена ему такое и в голову не пришло бы.
— Папа, у нас мало времени. О'Мэлли позвонил мне и сказал, что начнет… начнет… мучить Джимми. — Больше она ничего сказать не смогла и лишь смахнула слезы с лица.
Прошла минута. Потом Сальваторе Беллини произнес:
— Этого не будет. Сегодня ты увидишь сына.
Ноги Мэгги вдруг ослабли. А следом на нее накатило чувство вины. Ее отец решил пойти на смерть.
— Нужно, чтобы Донни Прованто собрал людей, а времени осталось совсем мало. Надо спешить.
— Мы успеем. — Беллини взял ее за руку. — Давай пройдемся немного, поговорим о Джакомо, Паоло и Андреа, о временах, когда вы были просто моими детьми.
Уже смеркалось, когда они ступили на тропу, ведшую к маленькой церкви.
Мэгги приостановилась:
— Папа, прошу тебя, нужно ехать. Уже поздно. А мы еще должны позвонить Донни.
— Я хочу, чтобы ты поговорила с одним человеком.
Он открыл потрепанную непогодой дверь. На первый взгляд часовня казалась пустой, однако, когда глаза Мэгги свыклись с сумраком, она увидела высокого, худого священника, стоявшего на коленях у алтарного ограждения.
Беллини пошел к нему по проходу.
— Витторио, прости, что помешал. Приехала моя дочь. Мы с ней поговорили. Я встречусь с О'Мэлли, как ты и просил.
Плечи священника дрогнули, точно он скинул тяжкую ношу. На миг склонив голову, он встал и повернулся к ним лицом.
— Андреа, — произнес кардинал Маттерини, — я думаю, Господь говорил сегодня твоими устами. У меня не нашлось слов, чтобы убедить его…
— Витторио, — перебил его Беллини, — ты сделал что мог. А теперь подумаем, как добиться желаемого.
Кардинал взглянул на Мэгги, потом на Сальваторе:
— Я сам говорил нынче с О'Мэлли по телефону.
— Почему вы не сказали мне, что отец здесь? — спросила Мэгги у кардинала. — К чему была эта… эта шарада, которую мне пришлось разгадывать?
— Мне следовало сказать тебе, но как я мог нарушить его затворничество, не повидавшись с ним, не получив его разрешения? — Кардинал пожал плечами. — Если бы ты не догадалась сама, я позвонил бы тебе. — Он взглянул на часы. — Однако я взял на себя смелость начать кое-какие приготовления. Отец Патрелли уже отправился на встречу с О'Мэлли. Как только он увидит Джимми, он позвонит мне. — Кардинал поднял руку, в которой обнаружился мобильный телефон. — Тогда мы сделаем следующий шаг.
— Хорошо, Витторио, — сказал Беллини. — Теперь поступим так. Мы договоримся о времени и месте встречи. Бобби позаботится о моем внуке, пока не состоится обмен.
— Сальваторе, обмена не будет. Я поговорю с О'Мэлли.
— Не верьте О'Мэлли, — сказала кардиналу Мэгги. — Он хочет лишь одного — убить моего отца.
— Ну так этого не случится. Я сам поведу переговоры. Что сможет сделать О'Мэлли? Убить предстоятеля своей церкви? — Кардинал покачал головой, улыбаясь. — Сомневаюсь.
В сердце у Мэгги засиял лучик надежды. Присутствие кардинала меняло все.
Зазвонил телефон, кардинал ответил сразу.
— Да? — Он кивал, слушая, потом поднял взгляд на Мэгги: — Твоему сыну не причинили вреда.
— Дайте мне поговорить с ним, — попросила Мэгги.
— Его там нет. Тебе придется подождать, — сказал кардинал. И снова в телефон: — Да, отец Роберто, я слушаю. Делайте как он говорит. Просто старайтесь, чтобы ребенок все время был рядом с вами. О'Мэлли сейчас там?… Давайте я поговорю с ним… А, Майкл. Так чего вы хотите? — Кардинал выслушал ответ, потом сказал: — Ну так вот, я предлагаю следующее: привезите ребенка в собор Святого Патрика. Сальваторе Беллини будет там.
Кардинал прижал телефон к груди:
— Он говорит, что встреча должна состояться подальше от чужих глаз. Точные его слова. Говорит, что будет ждать нас в Хобокене, на шестой верфи. В час ночи.
Сальваторе Беллини кивнул, и кардинал подтвердил:
— Сальваторе Беллини будет там, Майкл. Теперь вот что — никакого оружия, вы меня поняли?… Хорошо. Да благословит вас Господь, сын мой. — Он выключил телефон и взглянул на Беллини. — Ну что же, договорились. Он приедет без оружия. Час ночи. Хобокен, шестая верфь. Знаешь, где это?
Сальваторе Беллини снова кивнул.
— А теперь я хотел бы исповедаться. — Он улыбнулся дочери: — Не беспокойся, это не займет много времени. Тут особо не погрешишь, а с последней исповеди прошла всего неделя.
— Разве твой исповедник не Бобби Патрелли?
— Бобби? — удивился Сальваторе. — Нет, конечно, нет. Моим пастырем всегда был отец Маттерини.
— А как же письмо, которое я послала тебе с Бобби?
— Какое письмо? Письма я не видел. О чем ты?
Секунда прошла в молчании. Потом кардинал сказал:
— Отец Патрелли принес мне письмо. К стыду моему, я возвратил его, ничего тебе не сказав.
— Вы не имели права так поступить, — сказала Мэгги.
— Главный предмет моей заботы — бессмертная душа человека. Мой друг Сальваторе провел в уединении шесть лет. Я верю, он всем сердцем вернулся к Господу. И я не хотел, чтобы уединение его было нарушено.
— При всем моем уважении, святой отец, — заметил Беллини, — решение об этом принимать надлежало не вам.
Лицо кардинала залила краска, затем он сказал:
— Я мучительно сознаю, что мне еще долго придется бороться с грехом гордыни. И прошу у вас прощения.
Беллини опустился на колено, потянулся к руке кардинала, коснулся губами его кольца. Маттерини положил другую ладонь ему на голову и помог другу встать. Потом двое мужчин пошли к крохотной исповедальне в глубине церкви.
— Ваше преосвященство, — окликнула кардинала Мэгги. — Так Бобби Патрелли не знал, где мой отец?
— Нет. Об этом знал только я. И твоя мать, конечно. Не теряй веры, Андреа. Все будет хорошо.
— Да, надеюсь. Спасибо вам, отец Витторио.
Суровое лицо кардинала смягчила улыбка: так Мэгги называла его, когда была маленькой девочкой.
И пусть кардинал был в чем-то не прав, одно его присутствие на верфи позволит спасти и сына ее, и отца. А ей остается не терять надежды на то, что и Сэм сейчас в безопасности.
— У вас тяга к смерти, Кейди, вам это известно?
Адашек, опершись ладонями о стол, подпрыгнул и уселся на его ободранную поверхность. Руки Адашека немного дрожали, не то от натуги, не то от гнева. Адашек умел держать себя в железных тисках самоконтроля.
Они находились в полицейском здании аэропорта Кеннеди, на который береговая охрана заставила Сэма посадить вертолет. Каждому из полицейских, которые пытались его допросить, Сэм говорил, что готов ответить на любые вопросы, но только если задавать их будет специальный агент Адашек из отдела по борьбе с организованной преступностью. И наконец кто-то ему позвонил.
— Спасибо за характеристику, Адашек. Бандиты палили в меня, я защищался. Это люди, которые взяли Джимми.
Адашек нахмурился:
— Если бы вы следовали нашей договоренности и регулярно звонили нам, вы избавили бы нас от лишних хлопот.
Дверь распахнулась, вошли двое мужчин. Сэм узнал их мгновенно — это они приходили к нему в отель и они же сидели в машине у дома в Порт-Вашингтоне.
