Инна Тронина - Красный понедельник
Ян, просмотрев кассету, понял одно – нужно подсуетиться. Ни у одного человека из бомонда не должно возникнуть подозрений относительно причин самоубийства Романа Шибаева, и поэтому следует задействовать все имеющиеся пиар-резервы.
– Случайно увидел запись, – глядя в пустоту, ответил Влад. Перевязанную руку он сунул, нарушая правила приличия, в карман – чтобы не возбуждать у окружающих нездоровый интерес.
– Её футляр очень похож на один из моих, и я перепутал.
Ян грустно усмехнулся, дёрнув углом тонкогубого рта. В зале пахло не только хвоей, но и вянущими цветами, ещё немного – формалином. Венков и корзин было столько, что они целиком заняли просторное помещение. Не хватало людей, чтобы нести их впереди процессии, и поэтому Ян распорядился большую часть венков поместить в автобус. Сейчас ребята из охраны как раз и занимались их погрузкой. Сновали туда-сюда – все коротко стриженые, плечистые, в глухом трауре.
А Роман Александрович лежал на белом атласе, укрытый золотым покрывалом – похудевший, слишком старый, ко всему безразличный. Над ним наклонилась пожилая женщина в чёрном, в которой с трудом можно было узнать прежнюю Каролину. Теперь супруги выглядели парой пенсионеров, расстающихся совсем ненадолго…
В гроб Шибаеву положили только то, что следовало – кучу иконок, крестов, локон Каролины, горсть земли из Петродворца, который Ян вчера привёз во внутреннем кармане куртки. Никаких магнитофонов, играющих под землёй, золотых мобильников, перстней с бриллиантами и чучел любимых животных около Романа Шибаева сейчас не было. Убранство поражало одновременно скромностью, элегантностью и невероятно высокими даже для этой публики ценами. Над оформлением гроба, катафалка и зала работали лучшие дизайнеры.
Каролина всё ниже наклонялась над мужем, не переставая просить, чтобы милосердный Господь простил отчаявшемуся человеку все его прегрешения, включая душегубство и самоубийство.
Влад вспоминал разговор со следователем, которому вся семья дружно врала под протокол. Мать и дети заявили, что накануне самоубийства глава семьи неважно себя чувствовал, а ведь об отменном здоровье Шибаева знал весь «высший свет», не говоря уже о бандитской «малине». У него якобы плохо прошла командировка, а ведь перед самой развязкой Шибаев хвастался удачно заключённым контрактом со шведами. Ян как бы вспомнил, что отцу поступали угрозы, а ведь на самом деле ничего подобного в последнее время не происходило.
Следователь всё записал и отбыл восвояси, не питая никаких надежд на раскрытие преступления. Да и раскрывать-то, по сути, было нечего – самоубийство налицо. А того, что человека до этого довёл, за руку не схватишь и под суд не отдашь.
– Это отстой, чел!
Ян всем своим видом демонстрировал презрение к лгуну. Влад мрачно смотрел на плиточный пол и думал о том, что его старший братец за последнее время наврал столько, что потерял всякое право осуждать за это других.
– Отец не стал бы хранить такую кассету там, где её можно было найти. А в сейф тебе лазить не разрешалось. Поэтому я и интересуюсь, откуда у тебя появились эти сведения.
– И как же, по-твоему, я всё узнал? – безразлично осведомился Влад.
– Скорее всего, от Эрики Ходза. Ты ведь ездил к ней девятого мая?
– Ездил. – Влад про себя отметил, что батина охрана зря времени не теряла. – И что? Мы должны были окончательно объясниться. Я не мог просто взять и бросить Эрику…
– А после объяснения ты выжрал коллекционный коньяк и бутылку виски, – понимающе покачал головой старший брат.
– В тот день был государственный праздник, между прочим. А я – частичка своего народа.
Влад старался не смотреть в глаза Яну, да и вообще хотел уехать с похорон отца. В то же время мальчик понимал, что это невозможно. Они сказали следователю, что отец во время завтрака неожиданно ушёл из-за стола и закрылся в кабинете. А спустя некоторое время принялся расстреливать свой портрет; последний же патрон оставил себе. И теперь никто не сможет доказать, что всё происходило так, а не иначе.
– Папа запретил тебе общаться с Эрикой, – напомнил Ян.
– Ты же сам не одобрял метод грубого давления. Девчонка не должна страдать из-за всего такого. Мы говорили только о своих делах. Да и откуда ей было знать про батю, если её мать ни о чём не подозревала?
Ян выглянул за дверь – их никто не подслушивал. Правда, в ритуальном комплексе могла стоять спецаппаратура, и поэтому братья беседовали шёпотом.
– Да если бы «Чёрная Вдова» про такое знала… Нас самих уже похоронили бы давно! – Влад задыхался. Ему хотелось поскорее выйти на воздух.
– Действительно, странная история. Я пока не имею точных данных. Но и в то, что это тебе просто приснилось, не верю.
– А что? В жизни бывает всякое. Самое-то главное, что это – не клевета, а чистая правда, которая по определению не может быть злом.
– Ладно, теперь нам уже о другом надо думать.
Ян обнял младшего брата за плечи, как равного, и подвёл его к окну. Солнце вламывалось сквозь чисто вымытые стёкла, светило братьям в глаза. Ян достал тёмные очки. Влад, поглаживая бинты на руке, поморщился и отвернулся.
– Я уже потерял папу и Феликса. Ужасно не хочу лишиться ещё и вас с мамой. Поэтому прошу никогда, нигде и никому не рассказывать о случившемся. И о том, что тебе якобы приснилось. Ни единого намёка не допускай, понял? Если «Чёрная Вдова» всё узнает, она нас не пощадит. Её сын погиб случайно, и мы тоже можем… Схватываешь?
– Схватил уже, куда денешься!
Влад понимал, что рано или поздно Эрика расскажет обо всём матери, несмотря на то, что их враг покончил с собой. А, может, охрана уже доложила Дарье о разговоре Влада и Эрики? Самойлов был в курсе, и каждое слово, произнесённое в гостиной, он должен прилежно зафиксировать. Теперь узнать бы одно – удовлетворится Дарья Ходза тем, что уже произошло, или потребует большего?
– И вообще, Влад, нам жить здесь. А мне – ещё и делать деньги. Наша репутация должна быть безупречна. За границей мы вообще никому не нужны. Это всё блеф – о колоссальных возможностях денег. Там фирмачи всегда интересуются, каким образом нажит капитал. И самая хрень получится, если мои иностранные партнёры узнают, чем занимался прежде наш отец, и откуда у него появилось состояние…
Дверь тихо отворилась, и в зал вошёл личный шофёр Романа Шибаева Игорь Гомозов. Сегодня он должен был в последний раз провезти по московским улицам своего шефа, и поэтому очень волновался.
– Каролина Вацлавна ждёт. Пора уже. – Гомозов показал глазами на печальную толпу в соседнем зале. – Присоединяйтесь.
– Идём. – Ян подождал, когда Игорь выйдет. – Итак, Влад, наш отец покончил с собой из-за проблем с бизнесом. И до конца своих дней даже в мыслях не выдвигай других версий. Кем отец был на самом деле, уже неважно. Все своим грехи он унёс с собой. Последней жертвой Валентина Вашедского стал Роман Шибаев. А дважды человека казнить нельзя, кем бы он ни был.
– Он-то как раз умирал дважды, – возразил Влад. – Помнишь, на бабушкиной даче? Ладно, идём, а то люди нервничают.
…Бесконечная вереница провожающих двигалась к Каролине, Яну и Владу, сидевшим на бархатных стульях около гроба. Из всех четырёх углов зала лилась негромкая печальная музыка. Влад не всматривался в холёные лица скорбящих, не слушал сочувственных слов, которые говорились в основном матери. Каролину целовали в щёки, подносили к губам её руку, затянутую в чёрную кружевную перчатку. И лишь когда по ковровой дорожке к членам семьи Шибаева подошли женщина и девочка-подросток, все трое встрепенулись.
Дарья смотрела на Каролину без тени злорадства. Наоборот, её полные слёз глаза выражали самое настоящее горе. Оркестр играл великолепно. То и дело вступал слаженный хор. Вероятно, это производило на «Чёрную Вдову» сильное впечатление. Стены зала, и без того огромного, казалось, раздвигались, и потолок поднимался вверх.
– Выражаю вам свои соболезнования, Каролина. Я понимаю вас, как никто другой. – Дарья взяла руки безутешной женщины в свои и через несколько секунд отпустила их. – Да, с этим трудно жить. Трудно, но всё-таки можно. Держитесь, ведь у вас дети, и вы теперь должны думать только о них.
– Я, наверное, уже не смогу подняться. Простите…
Каролина снова залилась слезами. Она уже успела несколько раз просмотреть плёнку и поэтому старалась понять, на что сейчас намекает «Чёрная Вдова». Знает ли она всю правду о Шибаеве-Вашедском? И если знает, то что станет делать? Оставит в покое детей своего врага или захочет отомстить и им?..
– За что простить? Вы ни в чём не виноваты, – глухо сказала Дарья и перешла к Яну.
Каролина вздрогнула – значит, ей всё известно. Только вот как давно? И что будет дальше? Скорее всего, Дарье достаточно увидеть убийцу мужа с сыном в гробу, а его детей она в своих врагах числить не станет.
