Майнет Уолтерс - Разрушитель
* * *
Свидетельские показания: Полли Гаррард, секретарь, отдел услуг, «Фарматек», Великобритания
Я знаю Кейт Хилл очень хорошо. Мы с ней сидели в одном офисе десять месяцев, пока она работала в отделе услуг. Мне жаль ее. У бедняжки была ужасная жизнь до переезда в Портсмут. Она жила в старом муниципальном доме в Бирмингеме, им с матерью приходилось баррикадировать входные двери, потому что их терроризировали другие жильцы. Думаю, ее мать работала в магазине, думаю, Кейт научилась печатать на пишущей машинке еще в школе, но поклясться в этом не могу. Помню, однажды она сказала, что раньше работала в банке. Ее уволили, поскольку она уходила во время работы ухаживать за мамой. В другой раз она сказала, что уволилась по собственному желанию, чтобы обеспечить уход за своей матерью. Мне не известно, что правда. Она много не рассказывала о своей жизни в Бирмингеме, только то, что жизнь была тяжелая. С ней было все в порядке. Мне она нравилась. Остальные считали ее немного хитрой, но я смотрела на нее как на легко уязвимого человека, который искал зашиты и безопасности. Правда, что Кейт не доверяла людям, ссорилась с ними, собирала сплетни о них и распускала слухи, но я не уверена, что она делала это от злости. Думаю, Кейт чувствовала себя лучше и думала о себе лучше, когда узнавала, что другие далеки от совершенства. Я навещала ее раза два уже после того, как они с Уильямом вступили в брак, и оба раза ее свекровь была там. Миссис Самнер-старшая была очень грубой. Кейт вышла замуж за ее сына, не за мать, поэтому какое ей было дело до того, что Кейт разговаривала с бирмингемским акцентом и держала нож, как карандаш? Она читала нотации, как надо воспитывать Ханну, как быть хорошей женой. Но насколько я могу судить, Кейт прекрасно справлялась без постороннего вмешательства. Лучшее, что она могла сделать, — переезд в Лимингтон, и я на самом деле расстроена тем, что она умерла. Я не видела ее более года и мне ничего не известно о ее убийстве.
* * *
Дополнение к отчету о Ханне Самнер (малышка Смит) после разговора с Уильямом Самнером (отец) и телефонного разговора с доктором Аттуотером (педиатр)
Физическое состояние: Как раньше.
Психологическое состояние: Отец и доктор согласны с тем, что мать Ханны избыточно заботилась о ней, оберегая от всего, не позволяя девочке естественно развиваться в играх с другими детьми или не разрешая ей исследовать среду ее проживания и делать ошибки. У нее был контакт с группой матерей и малышей, но поскольку игры Ханны имели тенденцию к агрессивности, ее мать выбрала путь меньшего, а не большего взаимодействия с другими детьми в качестве средства решения этой проблемы. «Замкнутость» Ханны — надуманная, управляемая, но не связана с испугом. Ее «боязнь» мужчин целиком относится к той благожелательной реакции, которую они вызывают у женщин, и не имеет ничего общего с реальным террором. И доктор и отец характеризуют Ханну как девочку с интеллектом ниже среднего и считают, что это, а также избыточная защита ребенка со стороны матери привели к тому, что у Ханны плохо развиты навыки устной речи. Доктор Аттуотер не видел Ханну после смерти матери. Он уверен, что моя оценка ее состояния не отличается от той оценки, которую он выполнил шесть месяцев тому назад.
Заключение: Хотя я и готова принять, что отсталость в развитии Ханны (по моему мнению, серьезная) может быть и не связана с последним событием. Могу только еще раз повторить, что для благополучия ребенка должны проводиться постоянное наблюдение и контроль. Я считаю, что без надзора Ханна может пострадать от психологического, эмоционального и физического пренебрежения, так как Уильям Самнер (отец) представляет собой незрелую личность без родительских навыков и, оказывается, проявляет совсем незначительные привязанность и любовь к дочери.
Доктор Джанет МуррейГлава 12
Стивена Хардинга освободили без предъявления обвинения незадолго до 9 часов утра в среду 13 августа 1997 года, когда инспектор не дал разрешения на дальнейшее задержание в связи с отсутствием доказательств. Однако Хардинга проинформировали, что его машина, как и его лодка, будут задержаны на «такой срок, какой потребуется». Более никаких объяснений этого задержания не последовало. При посредничестве со стороны полиции Гемпшира его передали на поруки полиции по адресу: дом № 23, Оулд-стрит, Лимингтон, дом Энтони Бриджеса, и приказали каждый день являться в отделение полиции Лимингтона.
По совету адвоката он написал подробное заявление о своих отношениях с Кейт Самнер и перемещениях в выходные 9 и 10 августа, хотя это почти ничего и не добавляло к тому, что Хардинг сообщал полиции ранее. Он объяснил наличие отпечатков пальцев и присутствие туфель Ханны Самнер на борту «Крейзи Дейз» следующим образом:
— Они пришли на борт в марте, когда я поднял лодку из воды, чтобы почистить и перекрасить корпус. «Крейзи Дейз» находилась на верфи Бертон и стояла на деревянных спусковых салазках. Когда Кейт поняла, что я не могу покинуть лодку, потому что должен закончить покраску, она продолжала слоняться по верфи, надоедая и раздражая. Только чтобы избавиться от нее, я согласился разрешить им с Ханной подняться по трапу и осмотреть лодку внутри, а сам оставался внизу. Я велел им снять обувь и оставить ее в кубрике.
Когда пришло время спускаться вниз опять, Кейт решила, что Ханна не может справиться с трапом, поэтому опустила ее мне. Я закрепил ремнями Ханну в детской коляске, но не обратил внимания, надела ли она туфли. Честно говоря, я никогда не смотрел на нее внимательно. Она вызывала у меня дрожь. Всегда молчала, просто смотрела словно сквозь меня.
Спустя некоторое время я нашел в кубрике какие-то туфли, на ремешке которых было написано «X. САМНЕР». Даже если они слишком малы, чтобы быть теми туфлями, которые были на Ханне в тот день, у меня нет другого объяснения их присутствия на борту.
Хотя я знал, где живут Самнеры, я не вернул туфли Ханны, потому что был уверен — Кейт оставила их преднамеренно. Я не любил Кейт Самнер и не хотел оставаться наедине с ней в ее доме, потому что знал — она серьезно увлечена мною, а я не отвечал взаимностью. Она была очень странной, а ее приставание беспокоило и раздражало меня. У нее вошло в привычку слоняться вокруг яхт-клуба, ожидая, когда я приду к берегу на лодке. В большинстве случаев она просто стояла и наблюдала, но иногда нарочно сталкивалась со мной и терлась грудью о мое плечо или руку.
Зайти к ним в гости было ошибкой с моей стороны. Думаю, этот визит и положил начало ее безрассудной страсти. Никогда у меня не возникало желания пойти ей навстречу.
По-моему, в конце апреля я пришвартовался к заправочному понтону Бертон, ожидая заправки, но появились Кейт и Ханна. Они шли от понтона «С» в мою сторону. Кейт сказала, что давно не видела меня, но заметила «Крейзи Дейз», и ей захотелось поболтать. Она и Ханна поднялись на борт без приглашения, что разозлило меня. Я предложил Кейт пройти в каюту и забрать туфли Ханны. Я знал, что в каюте были некоторые вещи, принадлежащие другим женщинам, и подумал, неплохо, если Кейт увидит их. Надеялся, это поможет ей понять, что она меня не интересует. Вскоре после этого Кейт ушла, а когда я вошел в каюту, то увидел грязный подгузник Ханны на постельном белье. Это она его положила! И опять оставила туфли Ханны, я считаю, специально, чтобы показать, как она разозлилась из-за того, что в каюте находилось женское белье.
Я всерьез обеспокоился, когда Кейт Самнер выяснила, где я парковал свою машину, и принялась включать сигнализацию, чтобы на меня злились Тони Бриджес и его соседи. У меня нет доказательства, что именно Кейт делала это, хотя и уверен, что это была она, потому что продолжал находить фекалии, размазанные на ручке дверцы со стороны водителя. Я не заявлял в полицию — боялся, что еще больше запутаюсь с семьей Самнеров. Вместо этого однажды в июне я подкараулил Уильяма Самнера и показал ему свои фотографии в журнале для геев. Хотел, чтобы он рассказал своей жене, что я гей. Понимаю, это может показаться странным после того, как Кейт были представлены доказательства, что я развлекаюсь с девушками на борту «Крейзи Дейз», но меня уже охватило отчаяние. Некоторые фотографии были слишком откровенными, Уильям пришел от них в ужас. Не знаю, что он рассказал жене, но, к моему облегчению, она прекратила ходить за мной почти сразу же.
Я видел ее на улице, возможно, раз пять начиная с июня, но не разговаривал с ней до самого утра субботы 9 августа, когда понял, что не удастся избежать разговора. Она шла возле магазина «Теско». Мы приветствовали друг друга, пожелав доброго утра. Она сообщила, что ищет сандалии для Ханны, а я ответил, что тороплюсь, поскольку ухожу на яхте в Пул на выходные. Вот и весь наш разговор. Больше не видел ее. Согласен, меня слишком задевало преследование и у меня возникла глубокая неприязнь к ней, но я не имею представления о том, как получилось, что она утонула в море около побережья Дорсета.
