Фридрих Незнанский - Честный акционер
Поремский насупленно глянул на Александра Борисовича. Турецкий лгал, однако это была ложь во благо. И, не обращая внимания на ужимки Володи Поремского, Турецкий повторил:
— Они не хотят убивать вашего сына. Они просто хотят, чтобы он сообщил им одну… одну информацию. Понимаете, они просто хотят, чтобы он им кое-что рассказал.
Женщина отняла полотенце от глаз и с надеждой взглянула на Турецкого.
— Какую? — спросила она дрогнувшим голосом.
Александр Борисович решительно покачал головой:
— Мы не можем вам об этом сказать. Дело касается одного… преступления. Кражи. Татьяна Николаевна, уверяю вас, эти люди не убийцы. Скажите мне, как они выглядели?.. Да-да, вы уже сказали, что они были в масках. Но вы должны были запомнить их рост, сложение… Хотя бы — мужчины это были или женщины?
Женщина страдальчески нахмурила лоб.
— Тот, что со мной говорил, да, — медленно и мучительно, словно эти воспоминания приносили ей боль, проговорила Татьяна Николаевна. — Он же и ножом мне угрожал. А второй… он все время молчал. Потом тот, что говорил, руки мне стал держать. А второй связывал.
— Понятно, — сказал Турецкий. Из прихожей донеслось пиликанье электрического звонка. — Володь, иди открой. Это, наверное, врачи.
Поремский кивнул и пошел открывать дверь.
13
Это случилось за секунду до того, как Черный человек столкнул Алексея в воду. В сознании парня, охваченном паникой и ужасом, вдруг, подобно спичке или бенгальскому огню, вспыхнула спасительная мысль. Но уже в следующее мгновение стальные пальцы убийцы больно ткнулись Алексею в бок, и после сильного толчка он полетел с обрыва в озеро…
Холодная вода обожгла тело Алексея. К тому же при входе в воду он больно ударился плечом об гирю, которая тут же потянула его на дно. Алексей задергался, инстинктивно пытаясь высвободить руки, но все было бесполезно. Гиря бухнулась на дно, и Алексей открыл глаза. Сквозь желтую донную муть он разглядел черный шар гири, врезавшийся в дно, и белую полосу веревки, тянущуюся к его шее.
Алексей рывком подтянул ноги к груди и запустил пальцы правой руки в ботинок, ухватил бритву за рукоять и вытащил ее. Раскрывая бритву, он порезал палец, но не обратил на это внимания. Затем, упершись ногами в дно, Алексей выпрямился и до предела натянул веревку, тянущуюся от его шеи к ручке гири. Стараясь держать рукоять бритвы как можно прочнее, Алексей принялся пилить лезвием натянутую веревку. Грудь сдавило железными тисками, сознание начало мутиться, но Алексей изо всех сил сдерживал в груди воздух, преодолевая нестерпимое желание вдохнуть полной грудью, и — продолжал пилить.
В тот момент, когда веревка лопнула, Алексей что было сил оттолкнулся от дна ногами и стрелой взмыл вверх. На его счастье, глубина в этом месте оказалась небольшая… Голова Алексея донной бомбой взмыла над поверхностью воды, и он полной грудью хватанул свежий воздух…
Выбраться из воды на сушу оказалось едва ли не таким же трудным занятием, как перерезать веревки. Берег был обрывистый, а в единственном покатом месте, которое обнаружил Алексей, глина была такой мокрой и такой гладкой, что ему понадобилось не меньше пятнадцати минут, чтоб, хватаясь за выступы и торчащие из глины корни, вскарабкаться наверх. Оказавшись наконец на сухой траве, Алексей совершенно выбился из сил. Сделав еще одно огромное усилие, Алексей — на брюхе, по-пластунски — дополз до кустов бузины и там долго отлеживался, прежде чем руки и ноги снова стали слушаться его.
В голове его теснились мысли: ушел ли убийца? а может, он только затаился и ждет, пока Алексей выползет из кустов? А если ушел — что теперь делать? Куда идти? И — Господи! — жива ли мама?
Эта мысль заставила Алексея подняться на ноги и поплестись по следам машины, на которой уехал убийца (он обнаружил их сразу, по примятой траве).
Около двадцати минут он шел по лугу, потом вышел в перелесок и увидел перед собой широкую лесную дорогу. Еще через полчаса эта дорога вывела его к дачному поселку с кирпичными двухэтажными домами, высокими заборами и покатыми крышами, крытыми красной черепицей.
Немного отдохнув, Алексей решил обойти поселок стороной: в таких красивых домах наверняка жили богатые люди, а богатым Алексей не доверял, считая их ворами и бандитами, связанными друг с другом прочными нитями тайных преступлений. Как знать, возможно, Черный человек живет в одном из этих домов? А в соседних живут его подельники, те самые, которые помогли ему обстряпать дело с убийством генералов?
Алексей двинулся дальше. Постепенно богатые особняки сменились менее богатыми, на смену им пришли совсем уж скромные, и наконец — почти у самой границы леса — стояли Несколько убогих деревянных домишек.
«Нужно где-нибудь залечь и подождать до темноты», — решил Алексей.
У одного из этих домишек забор сильно истлел и обветшал, а его доски так низко легли к земле, что через них можно было просто перешагнуть. Подкравшись к нему, Алексей лег в траву и долго лежал там, наблюдая за домом — не выйдет ли кто-нибудь из него. Но, похоже, хозяев в доме не было. Немного осмелев, Алексей прокрался к самому дому. Прижавшись спиной к стене, он замер возле окна и прислушался… Ничего.
Не теряя осторожности, Алексей пробрался к двери, ведущей на застекленную веранду. Осторожно толкнул ее — дверь не поддалась. Алексей толкнул еще сильнее. Дверь была заперта
Значит, хозяев в доме нет, решил Алексей. Он подтащил к. дому пузатую деревянную бочку, вскарабкался на нее, внимательно осмотрел оконную раму (она оказалась столь же ветхой, как и весь дом), затем уперся ладонями в основание рамы и сильно надавил. Как и следовало ожидать, рейки рамы треснули. Алексей старался действовать максимально осторожно, но уставшие руки не годились для столь тонкой работы. Когда стекла лопнули и посыпались на пол, Алексей на мгновение зажмурил глаза.
Ему показалось, что грохот был просто оглушительным и что теперь его непременно «застукают». Ему даже померещилось, что от старой яблони, растущей у самого забора, отделилась темная тень и двинулась по направлению к дому. Слава богу, это был всего лишь оптический обман. Тем не менее сердце Алексея забилось так сильно и так быстро, будто бы хотело вырваться из груди и забиться в самый глухой и дальний угол огорода.
Немного успокоившись, Алексей внимательно огляделся — большой, заброшенный огород был пуст. Вряд ли кто-нибудь из соседей услышал звон.
Алексей пригнул голову и юркнул на веранду. Дверь, ведущая из веранды в дом, оказалась тоже заперта. Но и здесь удача сопутствовала Алексею. Во внутренней стене веранды он увидел небольшое оконце. Заглянув в него, Алексей разглядел стол, холодильник и кресло. Выдавить стекло веранды и забраться в комнату оказалось делом двух минут.
Жесткий диван, стоявший возле стола, показался Алексею самым мягким ложем на свете. «Дождусь темноты, а потом пойду к трассе», — подумал Алексей и блаженно растянулся на диване, подложив под голову свернутое одеяло. Через минуту веки его отяжелели, сознание подернулось туманом, и все ужасы, которые он пережил за сегодняшний день, показались ему такими далекими, словно они случились не с ним. А если и с ним, то не в этой жизни.
Когда Алексей проснулся и открыл глаза, в комнате было темно. «Теперь можно идти», — подумал он. Перевернувшись на бок (Алексей спал лежа на спине), он вдруг почувствовал, что все тело ноет и ломит и каждое движение отдается в суставах тупой, тянущей болью.
«Черт, этого еще не хватало», — сердито подумал Алексей и, вздыхая и покряхтывая, как старый дед, тяжело поднялся и сел на диване. В голове у него застучало. К глазам прилила жаркая кровь, хотя по спине пробежали мурашки озноба. Алексей поморщился и потер пальцем лоб. Сознание все еще было тусклым. Мысли путались…
Судя по всему, время было позднее. Не меньше одиннадцати часов. Где-нибудь рядом обязательно есть шоссе. На попутку надеяться, конечно, не стоит, но если пройти немного по дороге, наверняка наткнешься на какую-нибудь автобусную остановку. Иначе и быть не может. Нужно только подняться с этого проклятого дивана и выбраться на улицу.
Алексей пошевелил плечами. В плечах заболело, озноб становился все сильнее. «Зря я спал, — устало подумал Алексей. — Теперь никак отойти не могу. Нужно было сразу идти». Тем не менее с дивана он поднялся. Постоял немного, держась рукой за край стола и морщась от головной боли и ломоты в суставах. Затем сделал шаг к окну, ведущему на веранду. Внезапно у него закружилась голова. Вслед за тем к горлу подкатила тошнота. Алексею стало страшно. Почти так же страшно, как тогда, в озере. Он как будто заново осознал, что оказался один во всем этом ужасном, старом доме. И что вокруг него только тьма. И никто на всем белом свете не знает, что он тут. Тошнота стала еще сильнее — и вдруг Алексея вырвало. Прямо под ноги, на дощатый пол.
