Марина Серова - Одна на миллион
– Мне надо знать, куда Маша Баранова от вас направилась.
– Понятия не имею. Они мне об этом не сказали.
– Ксения Митрофановна, эта девушка наверняка просила вас сказать ей, кто ее настоящие родители. Я думаю, что вы прониклись глубочайшим пониманием к этой просьбе, подняли архив и удовлетворили ее интерес. Удовлетворите, пожалуйста, и мой, – я подкрепила свой интерес едва ли не всей наличностью кошелька.
Князева и носом не повела. Наверное, сумма была маловата. Тягаться с Машенькой мне было нелегко, ведь в ее распоряжении имелась пластиковая карточка с родительскими деньгами.
– Уберите! – Князева отчаянно запротестовала. – Уберите! Мне эти деньги ни к чему! Я и даром бы вам все сказала, если бы было что. Вы же детектив, значит, вам эта информация нужна для важного дела. Да, Маша Баранова действительно интересовалась именами своих настоящих родителей, все воспитанники рано или поздно задаются таким вопросом. Но, к сожалению, я ничем ей помочь не могла. Не владею такой информацией.
– Только не пытайтесь убедить меня, что вы отказались ей помочь, потому что существует закон и согласно ему вы не имеете права разглашать подобные сведения, – усмехнулась я. – Я вам все равно не поверю.
– Верить мне или нет, это в любом случае ваш выбор. Не ухмыляйтесь так, не надо. Да, закон есть закон, сколько бы его ни нарушали. Признаюсь, я не святая и зарплата у меня маленькая, поэтому иногда грешу, выдавая платные справки. Но вот в связи с аварийными условиями архив уже давно перевезли в другое место. У нас хранятся только «Дела» нынешних воспитанников, а когда ребенок выбывает, то «Дело» сразу передается в другое место, – пропищала Князева, наводя порядок в верхнем ящике стола. Потом она вскинула на меня свои серые маленькие глазки и спросила: – Еще вопросы есть?
– Странно как-то, за жизнь детей никто не беспокоится, а вот за сохранность архива опасения есть.
Князева не поняла скрытого сарказма и сказала:
– Это претензии не ко мне. Архив был в подвальном помещении, там сыро. А на втором и третьем этажах с этой точки зрения все нормально. Конечно, косметический ремонт требуется... Но это ведь вас не волнует, так? А вот Баранова захотела оказать нашему детскому дому благотворительную помощь, и я дала ей наши банковские реквизиты. Вот, собственно, на этом наш разговор и закончился. Да, с Машенькой еще был парень, но он все время молчал.
– Скажите, а где хранятся старые дела?
– В городском архиве. Это недавно выстроенное красивое здание в самом центре города. Я так Маше и сказала, что все ее документы, с которыми она поступила из роддома, хранятся там. У меня к ним доступа нет. Я здесь недавно работаю, после того, как дом ребенка преобразовали в детский дом, поэтому, естественно, истории этой девочки не знаю, – сказала Ксения Митрофановна и встала, давая понять, что на этом наш разговор окончен. – Заберите это, заберите!
У меня не было оснований не доверять словам Князевой. Скорее всего она действительно не располагала той информацией, которая могла бы пополнить ее кошелек. Поэтому я попрощалась с заведующей, забрала невостребованную взятку и ушла.
Когда я выходила из детского дома, к нему подъехало два автобуса с детьми. Уж не знаю, как Мише, а Маше точно стоило бы посмотреть на этих ребят, чтобы понять, как безрадостно им здесь живется. И каждый наверняка считал за счастье быть усыновленным.
Глава 11
С улицы имени Клары Цеткин я поехала в центр, на площадь Энтузиастов, где находился городской архив. Надо сказать, что центр города мне понравился. Там было много красивых жилых массивов, утопающих в зелени, а главное – хорошо заасфальтированные дороги. Машину пришлось оставить на платной парковке, потому что на площади и вокруг нее была пешеходная зона, выложенная фигурной тротуарной плиткой. Я нашла взглядом здание архива, описанное Князевой, и зашагала прямо к нему.
Увы, меня постигло маленькое разочарование, потому что сегодня для частных лиц был неприемный день. Даже подкупить было некого, потому что двери были просто-напросто закрыты, и на мой стук никто не откликнулся. Наверное, Маша с Мишей уже были здесь, покрутились и ушли, чтобы вернуться завтра.
Мой взгляд наткнулся на книжный развал, и я подошла к нему. У продавца была очень удобная дислокация, он наверняка видел всех, кто приближался ко входу в архив. А Маша с Мишей были такой колоритной парой, что не обратить на них внимание было просто невозможно.
– Девушка, что вас интересует? – обратился ко мне продавец, высокий молодой человек в белой футболке и голубых джинсах. – Детективы? Любовные романы? Может, какая-то научная литература?
– Максим, – я прочитала это имя на бейдже, – если честно, то я не книжками интересуюсь, а людьми.
– В каком смысле?
– Вот вы стоите здесь, скучаете, смотрите по сторонам. Наверное, обращаете внимание на прохожих? – начала я издалека.
– Да, конечно. Вас я сразу заприметил, вы около архива крутились.
– Да, я действительно пыталась попасть в городской архив. А вы случайно не заметили там же одну интересную парочку? Девушка такая рыжая, со ссадинами на лице, а парень – белобрысый и со сломанной рукой.
– Просто персонажи из «Золотого ключика» какие-то. – Максим улыбнулся. – Прямо-таки кот Базилио и лиса Алиса!
Такое сравнение мне понравилось, и я тоже улыбнулась.
– Значит, вы их видели?
– Нет, – разочаровал меня продавец.
– А вы хорошенько подумайте! Они должны были сюда прийти, но там, оказывается, сегодня неприемный день... Вот, посмотрите, – я достала Машину фотографию. – Вот эта девушка, а с ней еще парень такой, невысокий...
– Белобрысый и со сломанной рукой, – продолжил мой собеседник. – Вы уже называли мне эти приметы. Нет, если бы они мимо меня проходили, то я точно обратил бы на них внимание. Может, вы все-таки книжку какую-нибудь купите? А то у меня сегодня торговля как-то не идет, нужен толчок.
Мне стало жалко парня, и я купила толстую книгу с сентиментальными романами. Нет, сама я их читать не собиралась, а вот моя подружка Ленка большая любительница подобной литературы. Вот ей-то я и собиралась преподнести этот презент после того, как закончу расследование. Должна же она хоть чем-то скрасить свой отпуск.
– Очень хороший выбор, – заметил Максим. – Вы не пожалеете, что приобрели этот сборник. В него включены три лучших зарубежных романа...
– Верю вам на слово. Молодой человек, у меня есть к вам одна просьба...
– Да, пожалуйста. Хотите сделать заказ?
– Нет. Если здесь появится та парочка, о которой я вас спрашивала, позвоните мне, ладно? – спросила я, уставившись на мобильник, висящий на шее продавца.
– Ну я не знаю, если торговля не пойдет, то я пораньше снимусь, – стал отнекиваться Максим, но, когда я протянула ему свою визитную карточку, он сразу оживился и сказал: – Что ж вы мне сразу не сказали, кто вы такая?! Частный детектив! Обалдеть можно!
Я скромно потупила взгляд.
– Ну так вы позвоните?
– Да, даже не сомневайтесь, Татьяна Александровна! Если вы из другого города даже сюда приехали, значит, дело серьезное. Убийство, наверное? Ради такого случая я даже задержусь здесь подольше. А может, я еще могу вам чем-нибудь помочь? Рассказать вам о нашем городе...
– Да, подскажите, пожалуйста, где у вас тут поблизости есть какое-нибудь приличное кафе или бистро?
– Ой, да здесь рядом много таких заведений на любой вкус и кошелек! Вот по этой улице идите, – продавец махнул рукой направо, – там что-нибудь подходящее для себя обязательно найдете.
– Спасибо, – я улыбнулась и пошла в указанном направлении.
Разумеется, меня не мог не занимать вопрос, почему Баранова сразу из детского дома не побежала в архив. Ответов на него было очень много: во-первых, Мария могла сначала отправиться в банк, чтобы перевести деньги на расчетный счет, номер которого ей дала Князева. Дело-то это, конечно, благое, но ведь деньги-то ворованные! Во-вторых, Маша и Миша, так же, как и я, могли проголодаться, а потому сначала отправились пообедать. В обоих случаях они сегодня еще могут попасться на глаза Максиму, и он мне позвонит. Во всяком случае, я на это надеялась. В-третьих, Ксения Митрофановна могла их предупредить, что сегодня в архиве неприемный день, тогда они придут на площадь Энтузиастов завтра, где я их и встречу с распростертыми объятиями. В-четвертых, заведующая детским домом могла ввести меня в заблуждение, а Маше, напротив, выдать всю информацию о ее настоящих родителях. Тогда Барановой в городском архиве делать нечего, и искать ее надо в другом месте. В-пятых, странную парочку, очень похожую на побитых персонажей из детской сказки, мог кто-нибудь выследить. Вдруг из Тарасова помимо меня сюда притащился за ними еще какой-нибудь «хвост»? Такой расклад мне не нравился больше всего.
