Мария Жукова-Гладкова - Звездный любовник
И ведь примерно то же самое сказали девочки-продавщицы! Тоже обратили внимание, что лицо какое-то странное.
– В общем, я решил отправить ее отсюда от греха подальше. Пусть позагорает, покупается, на массаж походит…
– Вы ее одну отправили? – уточнила я.
– Нет, с тещей. Теща обеспокоена состоянием Валерии. Жена на самом деле на грани нервного срыва. С другой стороны, если Рыжиков являлся и Алене… Вова, он точно был мертв, когда вы в ту квартиру приехали? То есть я хотел спросить: там точно был Рыжиков?
Мой шеф кивнул. Потом напомнил, что и у Ирины вопросов не возникло. И ни у кого не возникло. Я рассказала Леониду про родинку.
– Была родинка. И вроде бы он ее не удалял и ничего с ней делать не собирался, – заявил Левицкий.
Я поинтересовалась, известно ли ему, что Валерия приезжала в дом, где Петру принадлежали две квартиры, и, возможно, заходила в ту, где его обнаружили. Ведь мы и вызвали-то Левицкую к нам в офис, чтобы предупредить: то же самое известно и следователю. Валерию видели!
– Была она там, – вздохнул Леонид. – Идиотка!
– Ты когда об этом узнал? – спросил мой шеф.
– Да после того, как ей Петька начал мерещиться. До того молчала, как партизан. Нет чтобы раньше мне все рассказать!
– В каком виде она его нашла? – спросила я.
– Мертвым! Голый лежал на кровати.
– На лепестках роз? – вставил мой шеф.
– Не знаю… А при чем тут лепестки роз?
Шеф сообщил Леониду Левицкому, в каком виде мы обнаружили Петра Рыжикова. Я поинтересовалась, почему Валерия отправилась не в ту квартиру, в которой обычно проходили любовные свидания, а этажом ниже. Насколько я поняла, она всегда встречалась с Рыжиковым в любовном гнездышке.
– Он ей позвонил в тот день и предложил прийти в ту квартиру. Сказал, что она тоже принадлежит ему и предназначена для переговоров. Валерия решила, что Петр хочет обсудить с ней роман (ведь фактически именно Рыжиков направил ее в писательство) или еще какой-то деловой вопрос, а с другой стороны, не хочет, чтобы их видели вместе в ресторане или кафе. В общем, она не усмотрела ничего странного в его приглашении.
«И, конечно, не предупредила мужа о свидании с бывшим любовником, да еще и рядом с любовным гнездышком, в котором с ним встречалась», – усмехнулась я про себя. А затем спросила:
– Как она попала в квартиру?
– Дверь была открыта.
– Распахнута?! – воскликнул мой шеф.
– Нет, прикрыта, но не заперта. Причем Рыжиков ее об этом предупредил, а она, дуреха, даже не задумалась!
Ну да, Рыжиков хорошо знал свою бывшую пассию. Как, впрочем, и Алену…
– В общем, Лера вошла в квартиру, увидела пальто Рыжикова, которое, как я понял, потом переместилось этажом выше, отправилась в комнату – и увидела его. Но головы не потеряла. Даже сообразила платком протереть все поверхности, до которых дотрагивалась! Не зря все-таки детектив написала. Пусть и Карининой рукой.
– Вы можете связаться с Валерией и спросить, в каком все-таки виде было тело? – обратилась я к Леониду. – Вы же знаете, что она «убила» его в своем романе. И Алена Родионова тоже «убила». Наяву использовались оба эти способа, но уже после смерти – на самом деле мужчину отравили. Валерия что-нибудь делала с телом? Например, чтобы подставить Алену. Или в комнате все уже было обставлено так, как в момент обнаружения тела?
Леонид позвонил жене, вероятно, на неизвестный мне номер. Выслушав краткое сообщение о развитии событий, Валерия сказала, что труп был «чистый» – то есть на кровати просто лежал голый мертвый Рыжиков. Тот был уже холодный – она заставила себя дотронуться до тела. Ни лепестков роз, ни ножа, ни бюста Ленина не было. Также ему еще ничего не отрезали. Левицкая тоже ничего не делала с телом – ни по мотивам своего романа, ни по мотивам романа Алены Родионовой. Она просто ушла.
– Какая невозмутимость! – хмыкнул мой шеф. – Чего же так психовать начала, когда Петька стал ей звонить и являться?
– Вообще-то, разные ведь вещи, – заметил Леонид. – А ты бы как отреагировал, если бы Петьку увидел?
– Ну, наверное, спросил бы, что все это значит.
– Валерия бы тоже, наверное, спросила, но ни разу не смогла до него добраться – быстро сматывался. Вова, что произошло? Почему Петр продал акции компании? Почему продал дом, машины, любовное гнездышко? Почему нам ничего не сказал?
– У него были какие-то проблемы? – спросила я. – Может, кто-то претендовал на бизнес, и он решил, что лучше продать и остаться живым и свободным и не отправляться в вынужденную эмиграцию в Лондон?
– Да вроде не было проблем, – ответили оба приятеля. – Если бы кто-то на бизнес претендовал, мы бы знали.
– А деньги куда могли уйти?
– Куда угодно, – пожал плечами Леонид. – Ирина до них не доберется. Никто не доберется.
Я вспомнила про мужика, который сопровождал Ирину на похоронах и на оглашении завещания, и спросила, кто он такой.
– Ее двоюродный брат, – пояснил мой шеф.
– Троюродный, – поправил Леонид. – Он у Рыжиковых был кем-то типа менеджера по всем вопросам с функциями мальчика на побегушках. То есть решал домашние проблемы. Этакий приживал на подхвате. Он из какого-то маленького провинциального городка, куда Ирину в детстве на лето отправляли с бабушкой. Ее и его бабушки были родными сестрами. Несколько лет назад он работы лишился – их градообразующее предприятие приказало долго жить, да еще жена его поэтому выгнала… Вот он и подался в Питер. Вообще-то, мужик рукастый, может все починить, ну и куда-то съездить, Ирину сопровождать, дочь в школу проводить и встретить. Петька из-за него не парился – все-таки брат Иринин, с детства знакомы. Я тоже на сто процентов уверен, что у него с Ириной ничего не было и быть не могло. Она его, конечно, приодела, каким-то манерам научила – мужик на глазах менялся. Но место свое помнил.
– Он живет в их квартире?
– Да. Там огромные апартаменты, для него без проблем выделили комнату. Петька ему сколько-то давал на карманные расходы, а так он был на полном пансионе. И его это устраивало. С Петькиной дочкой у него прекрасные отношения. Знаю, что он уроки с ней делал, пока Ирина в бассейн там или на массаж ходила.
– Что они с Ириной теперь будут делать? – покачал головой мой шеф.
– В Петербурге можно работу найти, если захотеть. Тем более мужик рукастый, как я уже говорил. За квартиру им, конечно, много надо платить, и дочь в платной школе учится. Что ж, Ирине придется отказаться от массажей, маникюров и такого прочего. Захотят – выживут. Но что же все-таки произошло?!
В этот момент мне на мобильный позвонил следователь и сказал, что едет к нам в офис.
Глава 21
Выглядел молодой человек так, словно ему только что пыльным мешком по голове дали.
– Что случилось? – спросила я.
– Коньячку? – предложил шеф.
– Я за рулем.
– Так с удостоверением же! – воскликнул Леонид Левицкий. – С вашим удостоверением можно и в стельку пьяным ездить. А выпить вам явно нужно.
– Давайте, – кивнул следователь.
Мы все тоже пригубили коньячка из запасов шефа, а потом втроем вопросительно посмотрели на гостя из органов.
– Могила пустая, – объявил тот.
– То есть как – пустая?! – воскликнул мой шеф.
– Петька что, живой был? – спросил Леонид.
– Я не знаю! – заорал следователь, которого это дело уже явно достало.
Леонид тем временем невозмутимо рассказал про известный ему случай побега из мест не столь отдаленных.
В деле была докторша из колонии. Человеку, решившему рискнуть жизнью ради обретения желанной свободы, она дала какой-то яд растительного происхождения. Мужик на самом деле страдал – задыхался, бился в конвульсиях, тело сводили судороги, что видели многие свидетели. Через три дня мучений он вроде бы умер. Свидетельство о смерти подписывала та самая докторша. Вскрытия не было, причиной было названо отравление – в смысле острая кишечная инфекция. В те же дни в колонии несколько человек мучились животом, и начальство решило, что это, возможно, какой-то вирус. Одних берет, других не берет, у третьих болезнь протекает вяло, а кому-то не повезло. Мужик был детдомовцем, и его смерть для начальства колонии была предпочтительнее, чем человека, родственники которого могут учинить скандал и пойти по инстанциям. Докторша использовала версию непонятного вируса и настояла на спешном захоронении – чтобы вирус, не дай бог, не распространился дальше. Начальство согласилось. Никому распространение вируса не требовалось. Хоронили на тюремном кладбище, в сумерках. Только рывшие могилу зэки ушли, забросав простой гроб землей, как подъехали друзья «покойного», достали его и вкололи мужику противоядие. Пустой гроб закопали назад, а «мертвеца» отвезли к другим врачам, уже ждавшим в состоянии боевой готовности. Восстановление заняло какое-то время (не день и не два, а гораздо дольше), потом еще пришлось колоть какие-то укрепляющие витамины. Но факт остается фактом. Человек вроде умер (пульса не было), потом ожил.
