Мария Жукова-Гладкова - Звездный любовник
Номер на мобильном не определился, и компания сотовой связи тоже ничем помочь не смогла. Голос Алена узнала – у Петра он был с какой-то особенной хрипотцой. Да и «акулкой», кроме Петра, ее никто никогда не называл. Он всегда начинал разговор вопросом «Как зубки, акулка?» И на этот раз сказал то же самое. Потом спросил, куда Алена собирается тратить оставленное им ей наследство, и посоветовал нанять толкового пиар-менеджера, чтобы обскакать по продажам Леру Левицкую. Во время второго звонка потребовал, чтобы Алена призналась в его убийстве.
Потом Рыжиков заглянул к ней в примерочную в одном из крупных торговых центров, состоявших из бутиков. Алена видела его в зеркале – он приоткрыл занавеску и ей подмигнул. А когда вдова пришла в себя и полуголая выскочила в торговый зал, Рыжиков уже исчез. Девушки-продавщицы подтвердили, что заходил мужчина, спросил у них, в примерочной ли Алена Родионова (а девочки знали ее имя и фамилию), целенаправленно прошел к примерочной, туда заглянул, а потом ушел, мило улыбаясь им.
Служба безопасности банкира Родионова предъявила продавщицам фотографию Рыжикова, и те его уверенно опознали. Правда, заметили, что у мужчины было какое-то «неживое» лицо. То есть четко свою мысль они сформулировать не смогли, но однозначно заявили: лицо странное.
– Может, какую-то пластическую операцию сделал? – задумчиво произнесла я. – После хирургических вмешательств иногда отсутствует мимика. Или это после ботокса?
– Значит, Рыжиков жив? – спросил мой сын.
Следователь сказал, что жена сама попросила об эксгумации. Того же самого желает банкир Родионов. Органы, конечно, тоже жаждут разобраться с таинственным исчезновением нефтяника и желают выяснить, кого все-таки убили в той однокомнатной квартире. Вообще-то в Петербурге зимой эксгумации не проводятся, но если очень надо…
Я заметила, что Рыжиков (или кто там в бутике на самом деле появлялся) должен был и сказать что-то – чтобы довести Алену до нервного срыва. Я видела эту дамочку в жизни и считала: он должен был ей угрожать – например, раскрытием ее участия в убийстве человека, умершего в месте, где работали его негры.
– Карина, ты полагаешь, она в нем участвовала? – посмотрел на меня Андрей.
– Она написала роман, где описан способ убийства. Да, человека отравили каким-то редким ядом. Но с трупом было сделано то, что придумала Алена, и то, что придумала Валерия. То есть какое-то, хотя бы опосредованное, участие она приняла. А если не только опосредованное? Кстати, вы не спрашивали, почему Алена взялась за перо, то есть села за клавиатуру?
Оказалось, следователь спрашивал об этом у банкира Родионова, мужа писательницы. Тот все-таки решил прочитать творение жены, но несколько припозднился – читал в уже опубликованном виде и пришел в ужас (во второй раз, но по другой причине). То есть банкир перед тем, как пристраивать роман жены, прочитал несколько страниц и пришел в ужас от ее манеры изложения, а также, например, от написания слова «женщина» с мягким знаком и прочих «шедевров». Теперь стилистика и орфография его устраивали, не устраивало содержание. В прошлый-то раз он не смог в него вникнуть, так как до содержания было просто не добраться – глаз все время натыкался на «женьщин» и «исчо» (ну просто Екатерина Вторая, которая, как указывают некоторые историки, именно так писала слово «еще», но у той-то родной язык был немецкий) и необычно (для носителя русского языка) составленные предложения. Но, может, Алена так и говорит? Супруг после первого ознакомления с текстом стал прислушиваться. Нет, говорила же она совсем иначе. Он так и не понял, почему у нее в письменном виде выходят такие странные предложения.
Но во время второго ознакомления с текстом банкир натолкнулся на до боли знакомых героев. То есть, конечно, Родионов знал прототипов, которых было невозможно не узнать. И он уже знал, как убили Петра Рыжикова. Знал, что до встречи с ним Алена какое-то время состояла в любовной связи с нефтяником. И знал про вечную конкуренцию супруги с Валерией Левицкой.
В общем, банкир припер жену романом к стенке.
Та призналась, что Петр Рыжиков приглашал ее в ресторан и там сообщил, что соперница, то есть Валерия Левицкая, взялась за перо. Алена не уточняла, откуда он это знает, решила, что Петр продолжает периодически встречаться с Валерией, которая не могла перед ним не похвастаться. Также Алена подумала, что продолжает нравиться Рыжикову, раз тот ее предупредил о новом увлечении Валерии. Или он просто ее уважает и ценит? Конечно, Алена тоже взялась за роман.
– А банкир Родионов что решил? – спросила я у следователя.
– То же, что и я, и Андрей, и, наверное, вы, Карина, – Рыжиков зачем-то решил их стравить.
– Значит, он и Алене предложил описать собственное убийство?
Следователь кивнул:
– Только способ оставил на ее усмотрение.
– А сделать убийцей Валерию решила она сама?
Следователь снова кивнул.
– В этом Рыжиков мог не сомневаться, – заметил Андрей. – Петр хорошо знал их обеих. Звони Валерии, спрашивай, не являлся ли он ей.
Но Левицкая в субботу вечером дома отсутствовала, мобильный был выключен или находился вне зоны действия сети. Я сказала, что позвоню ей в понедельник. В будний день до нее я всегда дозванивалась.
Посмотрев на следователя, я спросила, удалось ли выяснить, чем занимался Рыжиков до своего исчезновения – хотя бы с точностью до часа.
К его великому сожалению, некоторые куски времени начисто выпадали. Даже нельзя было сказать точно, когда именно он пропал, так сказать, из поля зрения окружающих его людей. Жена утверждала, что Петр собирался в командировку в Москву, и даже видела билеты. Билеты на самом деле были проданы (туда – на самолет, обратно – на поезд), но на рейс Рыжиков не зарегистрировался. Ни на какие другие рейсы он билетов не покупал, как и на отправляющиеся в Москву поезда. Проверять, сел ли он в поезд в Москве, не стали – логично предположить, что раз Рыжиков в Москву не отправлялся, то и не мог из нее возвратиться. Где нефтяник находился все это время – неизвестно.
Глава 19
Перед расставанием в субботу следователь спросил, не желаем ли мы помочь органам и ему лично с опросом граждан, проживающих в том доме, где Андрей творил вместе с моим бывшим мужем и Славкой. Тем более у Андрея там могли остаться какие-то знакомые. Ванькин соавтор кивнул. У писателей не могло не появиться собутыльников во дворе, куда они все-таки периодически выбирались. Да и соседа Андрей знал – в смысле того, к которому перелезал через балкон.
– А ваши опрос граждан не проводили сразу после нахождения тела? – поинтересовался бывший опер.
– Проводили, – вздохнул следователь. – Но милицию у нас не любят. А ты там жил какое-то время. И Иван – ваш бывший муж, Карина. Может, вам что-то скажут, чего не скажут мне. Про убийство-то Рыжикова все слышали. Кто-то явно видел, как он в квартиру этажом выше водил женщин. Может, что-то вспомнят про его последний день или дни. Конечно, раньше надо было это сделать… Но мы тогда еще толком не познакомились.
Следователь многозначительно посмотрел на бутылку. Андрей снова налил. Я показала кулак ребенку, который косил глазом на запрещенный ему пока предмет.
– Ты знаешь, что скажет бабушка? – спросила я.
– Знаю, – ответил ребенок. – Просто – весь в отца. Вот что значат дурные гены. И даже ваше воспитание не помогает.
Андрей со следователем прыснули. Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться.
* * *В воскресенье мы встретились в двенадцать дня. То есть Андрей заехал за мной на машине, в которой сидел и следователь. Посмотрев на них двоих, я подумала, что они, уйдя от меня, еще добавили и ночевали вместе. Нет, я не думала ничего плохого, просто двое мужиков, наверное, решили, что им будет проще не расставаться. Интересно только, у кого ночевали? Молодой следователь, как я выяснила, жил с мамой.
Правда, надо отдать им должное, к опросу граждан они подготовились. С собой имели фотографии Валерии Левицкой, Алены Родионовой, газету со снимком Ирины Рыжиковой на похоронах, где она была похожа на неизвестную тетку, руководительницу писательского проекта, обычный портрет Ирины, а также нескольких юных леди, наследниц Рыжикова. Брать фотографии всех наследниц смысла не имело – девушки очень похожи. Алена и Валерия относились к тому же типу, но их лица были «засвечены»: дамы сумели выйти замуж за богатых мужчин, попадали в светскую хронику, на самом деле много снимались в свое время, а тут еще и кино, теперь писательство.
Я подумала, что только Ирина, жена Рыжикова, выпадает из общего ряда его женщин. Другой типаж.
– Так часто бывает, – объявил Андрей, когда я высказала свою мысль вслух. – Все бабы у него одного типа, а женится совсем на другой. Но в случае Рыжикова мог быть иной вариант. Петр влюбился в Ирину чуть ли не в детстве. Может, в тот период ему нравился ее типаж, или она чем-то напоминает его маму. Потом пошла мода на моделей…
