Стивен Коултер - Посольство
- Привет, - сказала за спиной Сью-Энн.
- Привет.
- У меня мало времени, Дик.
- Да-да, я понимаю... Давай пройдемся...
Они отделились от толпы стоявших вокруг пруда и ушли на противоположную его сторону, под деревья. Шеннон не заметил никого из посольских поблизости.
- Итак?..
- Сама не знаю... Он вернулся от посла просто в бешен-стве. Злой как черт. И чем-то очень озабочен... Знаешь, это трудно объяснить, трудно заметить - он ведь очень скрытный человек. Проявляется лишь в том, что он не работает и не желает подходить к телефону... Словно занимает глухую обо-рону. Я это заметила потому, что ему это совсем несвой-ственно - ты сам знаешь. Уж кто-кто, а он... Я плохо объясняю, это почти неуловимо, но ты ведь понимаешь, что я хочу сказать?
- Да.
Здесь, в отдаленной аллее, у самой ограды, было прох-ладно: солнце почти не проникало сквозь густую листву. Пахло землей.
- А о том, что случилось, он не упоминал? - спросил Шеннон.
- А что случилось?
- Некто вошел в посольство и тяжело ранил Горенко.
- Что-о? О, Боже...
Шеннон в двух словах рассказал ей о происшествии. Сью-Энн смотрела на него с испугом.
- Так что же, они здесь - и Горенко, и солдат?
- Да. Мы устроили на втором этаже лазарет и поставили там охрану. Помни, я тебе ничего не говорил. Советник требует, чтобы мы выдали и Горенко, и этого убийцу - якобы из боязни большого скандала, но я чувствую: тут что-то еще. Понимаешь, он не говорит своим обычным елейным тоном, он небывало тре-бователен, призывал к прямоте, откровенности, чистоте помыслов и деяний. Красный был как рак - утром на совещании. Посол был в ярости. Никаких отгадок у тебя нет?
- Нет. Я мало видела его сегодня. Пока вы ездили на Кэ, он сидел в кабинете заместителя посла...
Они сделали ещё несколько шагов, и Сью-Энн сказала:
- Господи, ну и что же вы будете делать с этим убийцей?
- Не знаю.
- А кто он? Русский?
- Тоже пока ничего не известно.
Сью-Энн неприятно поразил его отсутствующий вид. Потом он поднял на неё глаза:
- А твой босс часто пользуется этим кабинетом?
- Советник? Он читает там телексы...
- Да?
- Ну, понимаешь, Кэрол Глейзер проводит там только несколько часов, потому что заместителя посла сейчас нет. Она должна регистрировать документы, приходящие на его имя, телексы, шифровки и прочее. Ну, вот советник - обычно в присутствии Кэрол - изучает их.
- То есть, ты хочешь сказать, что в отсутствие Чернаса бумаги продолжают циркулировать, как и при нем?
- Да. Многие переадресованы советнику, поскольку он официально замещает Чернаса, а шифровки ЦРУ перед тем, как Кэрол зарегистрирует их и положит в сейф, он читает в этом кабинете.
- Даже те, которые адресованы только трем лицам - Уайту, послу или его заместителю.
- Да... - произнесла Сью-Энн, и выражение её лица изме-нилось. - К чему ты клонишь?
- Да так, ни к чему, просто хочу понять кое-что. Ты точно знаешь все, о чем сказала мне сейчас?
- Ну, конечно! Я своими глазами видела, как все это происходит. Я же захожу к Кэрол. Он сидит в кресле Чернаса и просматривает шифровки ЦРУ и прочие секретные бумаги, а потом Кэрол запирает их в главный сейф. Однажды она нашла бумагу, которой полагалось уже лежать в сейфе, и подумала, что сейчас ей будет взбучка. Однако он ничего ей не сказал.
- Значит, он подержал её и положил вместе с остальными документами?
- Господи, да я не знаю, я же не наблюдала специально! - помолчав, спокойно ответила Сью-Энн.
- А ты знаешь, что доступ к этим бумагам - не только из ЦРУ, между прочим, - дается с особого разрешения Вашингтона?
Есть у него такое разрешение?
Сью-Энн, подумав, покачала головой.
- Он визирует документы?
- М-м, не знаю. Ни разу не видела, но, правда, никогда и не присматривалась. Он посылает Кэрол за документами, прихо-дящими на имя заместителя главы миссии.
- Он должен расписываться за них?
- Да, в качестве исполняющего обязанности ЗГМ.
- Но ведь у него нет допуска? Ты его не видела, а если есть, почему он не посылает тебя? Ты же его секретарша? А Кэрол - там, лишь пока отсутствует Чернас. Он выбирает необыкновенно сложный путь, когда все можно сделать намного проще.
- Да, - задумчиво кивнула Сью-Энн. - Я заметила, что он злится, когда не может без Кэрол войти в кабинет ЗГМ, и по его просьбе я ищу её, когда у него есть свободное время и он может заняться бумагами Чернаса.
Они стояли лицом к лицу. В аллее показалась какая-то женщина с ребенком, и тогда они прошли несколько шагов мол-ча.
- Дик, происходит какая-то путаница.
- Путаница? Да уж, и она мне ужасно не нравится. - Он подождал, когда женщина с ребенком отойдет подальше и сказал: - Сначала он заявляет, что от русского никакого прока не будет и мы должны выдать его. Потом появляется некто с пистолетом и всаживает в Горенко три пули, а советник приводит доводы один лучше другого, объясняя, почему мы в обход инструкци госдепа должны выдать обоих. В чем-то это логично - он даже Кэдиша убедил, а тот не дурак, но это чертовски не вяжется с его характером. Поразительно не похоже на него. Если бы это исходило от Тони Патерсона, я бы не удивился - спорил бы, доказывал, но не удивлялся - а тут есть какой-то душок... И ещё история с шифровкой...
- Дик, мне пора...
- Да-да, конечно. - Он взял её за руку, и Сью-Энн улыбну-лась ему. Пожалуйста, присмотрись к нему повнимательней. Посмотри, послушай - и если что-нибудь заметишь, скажи мне по секрету. Ладно?
Она кивнула.
- Мне одному. Ладно?
- Ладно.
Они повернули обратно.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Даннинджер расхаживал у дверей, массируя ноющую кисть руки, и тихо ругался. После ночи, проведенной на стуле, все тело ломило. Но эта тварь расслабиться не позволяла ни на миг. Он и сейчас дергается, стараясь выпутаться и развязать веревки, которыми его прикрутили к дивану. Если это ему удастся - в посольстве появится новый покойник. Дикий зверь. Даннинджеру он напоминал давний детский сон: будто бы он оказался заперт в клетке с диким кабаном, и тот идет на него, уставя клыки и помаргивая свирепыми маленькими глазками, и некуда убежать от него, и ноги скользят по цементному полу, залитому лужами жидкого навоза.
Морской пехотинец, дежуривший в комнате, тоже поглядывал на Кестена с опаской - природа не поскупилась, его хватило бы на троих средних мужчин. Здоровеннейший мужик и в отличной форме. Каким чудом капралу удалось его удержать, Даннинджер до сих пор не понимал. Лицо Кестена было в крови, мундир разорван - Даннинджер вырвал полковничьи знаки различия "с мясом" и глаз с него нельзя спускать ни на минуту. Даннинджер хотел прострелить ему руку, чтоб немного успокоить, но мистер Шеннон не позволил.
В довершение неприятностей трое морских пехотинцев не явились на смену - оказалось, у них пищевое отравление: сожрали что-то не то. Людей для охраны взять негде, и потому он промолчал и не поправил Шеннона, когда тот доложил послу, что к Горенко приставлено двое. Горенко-то никуда не денет ся, а эта зверюга, того и гляди, выкинет какой-нибудь фор-тель. Даннинджер хотел сначала, чтобы его держали в цоколе, но ничего из этого не вышло - в коридоре он начал так отчаянно отбиваться, что пришлось, скрутив, запихнуть его в грузовой лифт и доставить сюда. Мистер Шеннон тоже считает, что место выбрали неудачное - слишком близко к кабинетам, а ведь про него никто не должен был знать, крутись как знаешь. Однако делать нечего.
В этой комнате хранили магнитофонные пленки, а, кроме того, охранники приходили сюда, чтобы помыться и пере-дохнуть. Одну стену занимали высокие стальные шкафы, в угол был вмонтирован умывальник. Стальные ставни на окнах были закрыты, а у другой стены под четырьмя вырезанными из "Плейбоя" голыми красотками стояла кожаная кушетка без спинки. К этой-то кушетке и был привязан Кестен. Пол в комнате был цементный.
Какой-то лязг заставил Даннинджера резко обернуться. Кестен, сумев высвободить ногу, лягнул её стул.
- Тихо, ты!.. - морячок вскочил.
Кестен, приподнявшись, пытался высвободить руки, прикрученные по бокам кушетки. Внезапно он перестал молотить ногой в воздухе, лицо его побагровело, он закашлялся, судо-рожно хватал воздух ртом, и Даннинджер шагнул к нему, чтобы поддержать голову. Кестен сумел наконец справиться с дыханием, сплюнул кровь и осел на руки Даннинджеру.
- Надо его развязать, а то ещё задохнется блевотиной. Тащи его к раковине.
Вытащив пистолет, он следил, как охранник, став на колени, развязывает узлы. Поднявшись с кушетки, Кестен головой вперед бросился к умывальнику и склонился над раковиной, сотрясаясь всем телом от судорожных приступов рвоты, хрипя и отплевываясь. Потом до отказа раскрутил кран, сунул голову под хлещущую струю, стал ловить её ртом. Ох-ранник не спускал с него глаз. В это время в дверь посту-чали.
- Кто? - отозвался Даннинджер.
- Гэлахан, сэр. Дежурный охранник.
- В чем дело?
