Евгений Константинов - Смерть на рыбалке
Она обращалась с ним словно с чужим человеком, словно они не прожили вместе целый год, и словно он на самом деле был в чем-то виноват. Семин заикнулся об обещании покойного тестя передать ему во владение один из ресторанов, но Инесса зло рассмеялась и сказала, чтобы он об этом и думать забыл, потому что он теперь для нее никто.
Из больницы Семин уехал в бешенстве. Он жил с женой в Дедовске в трехкомнатной квартире и поехал туда, чтобы на всякий случай заранее забрать кое-какие свои вещи. Но прежде решил еще раз взглянуть на то, что осталось от «Тетерева». Он гнал машину и скрипел зубами, желая хоть на ком-нибудь выместить скопившееся зло. И вот красный рыболовный ящик привлек его внимание, когда он ехал по дамбе, разделяющей Адуевское озеро.
По обледеневшей тропинке, прячась за кустами, росшими вдоль берега, Семин дошел до ручья и оказался недалеко от рыбаков, только что построившихся прямо на льду в одну неровную шеренгу к нему спиной. Интересующий его ящик вместе с другими ящиками, рюкзаками и вбуренными в лед коловоротами, был немного в стороне.
Семин вышел на лед. Пока что, глядя рыбакам в спины, он не мог распознать владельца красного ящика, но это было лишь делом времени. Он достал пистолет и хотел пойти дальше, но вовремя посмотрел себе под ноги – впереди была полынья, в которую, по-видимому, кто-то уже успел сегодня провалиться.
– «Ничего, я этого рыбачишку и отсюда достану», – подумал Семин и снял пистолет с предохранителя.
– Дорогие друзья, соревнования, на приз «Закрытия зимнего сезона» закончились! – услышал он. – О результатах соревнований вам доложит главный секретарь.
– Итак, первое место занял Эдуард Лещевский! – объявил главный секретарь, и все радостно закричали и захлопали в ладоши. Чемпион вышел из строя и вернулся обратно с медалью на груди, а также с грамотой и большой цветастой коробкой в руках.
– Второе место занял… – продолжил главный секретарь, и Семин весь напрягся, ожидая услышать знакомую фамилию. Было бы очень эффектно пристрелить Крутова во время вручения ему призов. Но и серебро, и бронзу вручили совсем другим людям.
– Ну что ж, если красиво не получилось, будем действовать примитивно, – сказал себе Семин и снова услышал голос главного секретаря.
– И еще один почетный приз, – говорил тот, – в номинации «За самую крупную рыбу» вручается спортсмену, поймавшему плотву весом сто девяносто два грамма, Геннадию Крутову!
Рыбаки закричали и захлопали пуще прежнего, и один из них, стоявший напротив Семина, приветственно поднял руки и пошел за наградой.
Семин вскинул пистолет, прицелился ему в спину и… получил сзади сильнейший удар по голове. Выстрел все же прозвучал, но пуля улетела в небо, а Семин, уронив пистолет, как подкошенный, рухнул вперед в полынью, и полностью погрузился в воду, перемешанную с комками затвердевшего жесткого снега и острыми льдинками.
Запыхавшаяся Марина вновь размахнулась дедовым коловоротом и опустила его на вынырнувшего Семина. Острозаточенный нож коловорота распорол кожаную куртку на его плече. Семин дико закричал, а Марина ударила снова, намереваясь попасть в лицо своему недавнему мучителю.
Она стала бить еще и еще, чаще промахиваясь, чем попадая, а Семин, крича и колотя руками по воде, в панике, бросался от одного края полыньи к другому, и все никак не мог из нее выбраться…
* * *На «Волге» Эдика Лещевского Семина привезли к Истринскому отделению милиции. Он сидел в машине еле живой, насквозь промокший и дрожащий, наверное, не столько от холода, сколько от пережитого страха. Испугаться действительно было из-за чего: девчонка наверняка убила бы его, если бы подбежавшие рыбаки, не схватили ее за руки и не отобрали коловорот.
Марина тоже приехала в Истру на машине деда вместе с Гешей Крутовым и Игорем Акимовым. И еще несколько машин с участниками прошедших соревнований остановилось у отделения милиции. Рыбаки высыпали на улицу, закурили и принялись вновь делиться друг с другом впечатлениями о соревнованиях и о происшествии на Адуевском озере. Любой из них готов был свидетельствовать в пользу Марины.
– В чем дело? Что за сборище? – спросил, обращаясь сразу ко всем, вышедший из здания милиционер с автоматом «Калашникова» на плече.
– Да вот, старлей, маньяка поймали и вам привезли. – Виктор Алексеевич Конобеев кивнул на Семина, которого как раз вытаскивали из машины, и протянул милиционеру пистолет, наполовину завернутый в носовой платок. – Этому психу, видите ли, не понравилось, что мы в Адуево рыбку ловим, и он палить по нам вздумал. Хорошо хоть внучка моя вовремя коловоротом его огрела, а то наверняка пристрелил бы кого-нибудь!
– Пистолет чей? – подозрительно спросил старший лейтенант.
– Психа этого, чей же еще, – сказал Конобеев. – Мы его в платочек аккуратненько завернули, чтобы «пальчики» сохранить. И еще свидетелей тебе привезли. – Он подмигнул милиционеру и показал на рыбаков. – Видишь сколько!
– Ну тогда можете заводить своего маньяка. А свидетели пусть пока не расходятся! – повысил он голос.
Рыбаки расступились, пропуская Семина к двери. Он шел, стуча зубами и затравленно на них поглядывая. Встретившись взглядом с Крутовым, хотел что-то сказать, но, увидев рядом с ним Марину, испуганно вжал голову в плечи и промолчал.
И все-таки, уже входя в отделение, когда милиционер с автоматом взял его за рукав, Семин обернулся и, клацнув зубами, крикнул:
– Ладно, я еще с вами разберусь! С каждым из вас разберусь!
В ответ ему раздался дружный смех.
– А, по-моему, – сказала Марина, беря Гешу Крутова под руку, – разбираться с такими людьми, как рыбаки – себе дороже станет.
Часть третья
Высшая справедливость
«Георгий! Когда велось твое судебное разбирательство, я узнала некоторые уму непостижимые вещи! Неужели все наши несчастья случились из-за этих проклятых рыбаков? Эта девчонка, дававшая показания, все эти молокососы, все это быдло… Когда зачитывали приговор, я видела их злорадные хари. Я не могу им этого простить и никогда не прощу. Но, к сожалению, я не запомнила имена этих ничтожеств. Поэтому прошу тебя вспомнить или каким-то образом узнать и выдать мне список всех виновных. Я им обязательно отомщу!
Инесса Вабичевич».
Александр Николаевич Волохов в очередной раз перечитал записку, полученную от дочери своего давнего знакомого и бывшего компаньона по бизнесу, Станислава Вабичевича. Инесса просила передать записку или ее содержание своему мужу, Георгию Семину, недавно осужденному за убийство.
Вскоре Инесса Станиславовна получила другую записку со списком из восьми имен и фамилий. В тот же день она позвонила Волохову по телефону и договорилась о встрече. Что ж, прозвучавшее на этой встрече предложение от госпожи Вабичевич оказалось весьма кстати для осуществления планов, давно вынашиваемых самим Волоховым…
– Высшая справедливость! – Вошедший в кабинет Владислав Бинский щелкнул каблуками начищенных черных ботинок.
– Наша высшая справедливость! – Волохов поднял указательный палец в уточняющем жесте. – Наша, и ничья больше.
– Так точно, господин полковник!
– Проходите, Владислав, садитесь. – Волохов показал на плетеное кресло.
На самом деле его воинское звание было «лейтенант запаса», которое он получил в годы юности, окончив МАИ и пройдя офицерские сборы. Но задумав создать организацию с громким названием «Высшая справедливость», он сам себе присвоил звание на несколько ступеней выше, велев бойцам обращаться нему исключительно «господин полковник».
– Я знаю, что вы человек надежный… – Волохов вопросительно посмотрел в глаза Бинскому, и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. – Впрочем, в нашей команде ненадежных людей просто быть не может.
– Так точ…
– При этом… – прервал Волохов, – каждый наш боец в чем-то по-своему уникален и ценен для нашего общего дела. Один – суперкомпьютерщик, другой – автослесарь золотые руки, третий, к примеру, наш общий друг Артур – очень приличный хирург… Я слышал, что вы неплохой рыболов-спортсмен. Даже побеждали на соревнованиях?
– Да, по спиннингу. В прошлом году и в позапрошлом…
– Значит, кое-кого из известных рыболовов в Москве должны знать?
– По фамилиям практически всех знаю…
– Прекрасно! – Волохов вынул из ящика стола листок и протянул Бинскому. – Вот этот списочек о чем-нибудь говорит?
Бинский пробежал глазами список и довольно улыбнулся:
– Лично знаю каждого, за исключением М. Конобеевой. Но она наверняка родственница Виктора Алексеевича Конобеева. Этот дедок в рыболовном мире всем известен. Ну а все эти Крутовы, Лещевские, Рыбкины, Шумовы считаются неплохими спиннингистами. В своем кругу, конечно…
– Что значит в своем кругу?
– Ну, если в двух словах, то у них своя кухня, у нас – своя.
– Так-так! – оживился Волохов. – Я совсем не в курсе. Давайте-ка, Владислав, обрисуйте мне, что это за кухни такие, только все с объективной точки зрения.
