Дарья Калинина - Волшебный яд любви
Нет, все-таки кое-какие западные тенденции в нашу милицию внедрить удалось. Вот только жаль, что российская реальность все снова перевернула с ног на голову.
Допрос подруг длился несколько часов. Потом приехали эксперт с фотографом, за которыми смотался все тот же водитель, который уже ездил за пивом. Судя по запаху, эксперт с фотографом по дороге продегустировали пару бутылочек темного хмельного напитка. А водитель – так тот и не пару, а куда как больше. Потому что в ворота он попал с огромным трудом и только с третьей попытки.
Наблюдать за этим вышли во двор все. А потом еще долго обсуждали, что нужно было сделать, чтобы не помять дверцу и не сломать сами ворота. И когда уже стемнело, прибыл следователь. Его полицейские тоже попытались угостить пивом, но потерпели неудачу, поскольку следователь был из города. И оперативникам от него здорово нагорело.
– Пьянство во время исполнения своих служебных обязанностей недопустимо! Вы что хотите, со службы вылететь? Я вам в два счета устрою! Погодите у меня!
Поднявшись в спальню, следователь сделался еще более недовольным.
– Вы что, не видите, это типичный огнестрел! Стреляли с близкого расстояния. В парня всадили всю обойму. Свидетели есть?
– Свидетельницы. То есть… это… того… Скорее, подозреваемые.
Следователь кинул на оперативника недовольный взгляд и произнес:
– Скорее, уж вы сами не знаете, что городите. Какие подозреваемые? Откуда? Чем вы мотивируете свои обвинения?
– Так это… Они в доме были.
– А эта их третья… Она с лопатами приехала.
– И трупешник закопать предлагала!
– Мы сами слышали!
– Слышали они, – проворчал следователь.
И, повернувшись к трем замершим девушкам, спросил у них:
– Ну, что в свое оправдание сказать можете, а? Кстати, будем знакомы, моя фамилия Ворохов. Во-ро-хов! Запомнили?
И следователь вдруг дружески подмигнул им, повернувшись спиной к остальным полицейским. На душе у подруг моментально полегчало. Так это же тот самый Ворохов! Обещанный им Задувайло маг и волшебник! Он все-таки прибыл к ним на выручку! Задувайло их не подвел. И хоть сам не приехал, но десант вместо себя прислал. Спасибо ему огромное.
Чувствуя расположение следователя, подруги разговорились. Они достаточно времени провели в глухой обороне. И теперь у них всех имелось что сказать следователю. К тому же следователь им понравился. И не потому, что был прислан к ним Задувайло, а просто потому, что был хорошим человеком.
Правда, был он уже не молод. Годился всем троим девушкам в отцы. Но при этом сохранил юношеский задор во взгляде, и к тому же был человеком неглупым и образованным. А с таким человеком всегда приятно и даже полезно поговорить.
Следователь слушал подруг, не перебивая. А надо сказать, что уже одно это говорило в его пользу. Потому что рассказывать свою грустную историю девушки принялись с самого начала. То есть с того момента, когда к Лесе обратилась за помощью ее родня с просьбой отыскать и вернуть в лоно семьи пропавшего мужа и отца – скульптора Петра Мартынова. Не обошли своим вниманием подруги и исчезновение следом за скульптором и его заказчика – господина Савичева, а также пропажу Кати – сестры Эльвиры и по совместительству знакомую пропавшего Савичева и модель пропавшего скульптора.
– Значит, мы имеем трех пропавших людей и один труп? – дослушав подруг до конца, пожелал уточнить следователь. – Так?
– Все правильно!
– Точно так!
– И эти четверо были связаны между собой?
– Вы все очень верно поняли!
Следователь поскреб большим пальцем ямочку у себя на подбородке и снова спросил:
– И все эти граждане были между собой знакомы, так?
Подруги переглянулись.
– Ну, Катя с Савичевым точно была знакома, – произнесла Эльвира.
– И Петя с Савичевым тоже!
– Ну, а Катя была замужем за Виталей, но изменяла ему с Савичевым!
– Ого! – отреагировал следователь. – Вы в этом уверены?
– Еще как! У нас и свидетель имеется, что они встречались.
– На Елагином острове гуляли. В ЦПКО!
Следователь усмехнулся:
– Ну, раз в ЦПКО, тогда конечно. Тогда что-либо возразить трудно.
Но Эльвира тут же кинулась на защиту сестры:
– Товарищ следователь, вы их не слушайте, пожалуйста! Они сами не знают, что говорят! Моя сестра ни с кем не встречалась. Она только своего мужа любила!
Но тут уж не выдержали и возмутились сами подруги:
– Ты ври, да не завирайся!
– Ничего она его не любила!
– Он ее бил!
– И унижал по-всякому!
– Свой брак твоя сестра считала жестокой ошибкой!
– Эльвира, пойми нас правильно! Ничего личного мы против твоей сестры не имеем!
– Но если это она прикончила Виталю, мы за ее преступление отдуваться не намерены!
– И потом, нам еще Петю Мартынова искать надо!
– Искать и найти!
– У него ребенок маленький.
– И жена!
– И теща!
– Они его все ждут не дождутся. А как мы Петю семье вернем, если сами на нарах окажемся?
Следователь Ворохов слушал этот возбужденный монолог двух подруг с едва скрываемой улыбкой. Когда девушки закончили трепыхаться, спросил у них:
– Значит, у вас, несмотря на предпринятое вами расследование, до сих пор нет ни одного подозреваемого?
– Приличного нет, – признались сыщицы.
– А неприличные?
– Ну, вообще-то мы думали на самого Виталю, – тихо призналась Эльвира. – Но раз его кто-то убил… Наверное, это снимает с него подозрение?
– Совсем не обязательно. Совсем!
Следователь в отличие от подруг держался весьма бодро. И уныния, охватившего трех девушек, отнюдь не разделял.
– Прежде всего, мы должны выяснить, чем занимался покойный. Какова была сфера его деловых интересов. Потому что та романтическая история, которую вы мне сейчас поведали, она до чертиков умилительна. Но, извините, как-то не вяжется с огнестрельными ранениями, которые повлекли за собой смерть нашего потерпевшего.
До чего же менты любят выражаться замысловато и витиевато! Например, сейчас подруги с трудом поняли, о чем следователь ведет речь.
– А говорю я о том, что, вполне возможно, Катя, ее любовник и скульптор к убийству совсем и не причастны. Дело в том, что мы обнаружили в личных вещах покойного письмо с угрозами.
– Что?
– Кто-то угрожал Витале?
– Кто это был?
Следователь покачал головой.
– Найденное нами письмо без подписи. К тому же оно отпечатано на принтере. Конверт чистый, никаких почтовых или других отметок на нем нет. Но мы, разумеется, отдадим на криминалистическую экспертизу. Возможно, после этого что-нибудь и станет ясным.
– А само письмо?
– Что в нем?
– Суть послания весьма проста.
– А именно?
– Если не заплатишь денег, тебе будет худо.
– Худо? В смысле Виталю грозились убить?
– Видимо, так, – пожал плечами следователь.
– А много денег просили эти мерзавцы?
– Сто тысяч.
– Сто тысяч? – воскликнула Эльвира слегка пренебрежительно. – Рублей?
– По всей видимости.
– Ну, так для Витали такие деньги были ерундой! Он запросто мог заплатить вымогателям и даже не заметил бы.
– Но тут возникает другой вопрос, – отреагировал следователь. – А стоило ли так делать? Стоило ли платить вымогателям. Ведь вымогатели очень коварный народ. Получив мзду один раз, они не успокоятся. Они будут хотеть еще и еще. А аппетит, как известно, приходит во время еды. Так что следующее требование может вырасти уже до двухсот тысяч, а потом и до трехсот. И так далее. Предела совершенству не бывает, точно так же, как нет предела и наглости шантажистов.
– А чем эти люди шантажировали Виталю? За что он должен был платить?
– Это из письма не ясно. Автор намекает на какую-то общую тайну. На родителей.
– А можно самим взглянуть на письмо? – спросила Кира, которой надоели все эти загадки.
Следователь ненадолго заколебался, и Кира подбавила жалостливости в свой голос:
– Мы только прочитаем и сразу же вернем его вам!
– Вот! Держите! – решился следователь.
Кира с жадностью схватила аккуратно упакованное в прозрачный полиэтиленовый пакетик письмо и впилась в строчки. Читать было легко. Шрифт был четкий, ясный, а бумага хорошей и плотной. Картридж был недавно заправлен. И Кира быстро справилась с задачей.
«Я хочу сто тысяч! – на бодрой ноте начиналось это послание. – Сто тысяч за молчание – это совсем недорого. И вообще, сто тысяч – это для тебя ничтожная сумма. Я знаю это совершенно точно. А мне эти деньги хоть отчасти помогут восстановить справедливость. Ты помнишь, наш отец оказался сволочью. Но держать в себе зло не в моих правилах. Мать учила меня совсем не этому. Нужно прощать своим врагам. Заплати мне эти деньги, и забудем обо всем, что было!»
Кира вернула письмо следователю и разочарованно вздохнула:
– Действительно, ничего не понятно. Что было? За что платить?
– А я вам о чем!
– Даже не ясно, кто это пишет. Мужчина или женщина?
