Дарья Калинина - Волшебный яд любви
– Я хотела, чтобы ты осталась со мной! Куда ты с ним собралась? Это же непутевый человек. Сегодня у него есть заказ, а завтра? Ты подумала, что с вами будет завтра?
– Завтра Петя снова что-нибудь раздобудет. Или Кирюшка подрастет, и я тоже пойду работать.
– Работать! Девочка моя, ты понятия не имеешь, что значит работать и воспитывать ребенка! Я! Я знаю! Я через все это прошла сама! И я не желаю тебе, своей дочери, такой же участи!
Дальше Инна Герасимовна плакала, каялась, снова плакала, теряла сознание, просила вызвать ей врача, адвоката и даже священника. Весь этот цирк закончился лишь после того, как Задувайло произнес:
– Впрочем, у вас есть еще один выход. Я могу отсрочить решение о вашем аресте. А если ваш зять заберет свое заявление, то и вовсе забыть.
– Что?
– Договаривайтесь с зятем. Идите на мировую. Вот мой вам совет. В противном случае уголовной ответственности вам не избежать. Подумайте сами, захотят ли родители ваших учеников, чтобы их директором была дама с уголовным прошлым? Это может нанести непоправимый удар по вашей репутации. Человека с судимостью, пусть даже и условной, в нашей стране не возьмут ни на одну приличную работу. И вам это известно не хуже меня. Миритесь с зятем, вот все, что я могу вам посоветовать. Верните ему квартиру, и тогда он забудет обо всем и сможет жить со своей семьей.
Дальше пришел Петя. Инна Герасимовна снова рыдала, ругалась и проклинала дочь, которую вырастила, воспитала, вложив всю душу, и которая теперь вот так вот обращается со своей матерью, позволяя всяким Петям обижать ее.
– Хорошая дочь так бы не поступила. А ты дрянь! Негодяйка! Убирайся из моего дома, я тебя проклинаю!
В общем, картина не слишком приятная. Неизвестно, чем бы все кончилось. Но Петя решительно взял Лену за руку и сказал:
– Собирай сына. Бери самое необходимое. Мы уходим.
– Куда? Куда собрались? – встрепенулась Инна Герасимовна. – Никуда не пущу Кирюшку! Отойди! Драться буду!
Пришлось вызывать врачей, которые вкололи Инне Герасимовне успокоительное. Лишь после этого Петя и Лена получили возможность одеть Кирюшку и удрать к милой Эллине Эфимовне, подальше от впавшей в безумие директрисы.
Оказавшись у себя дома, подруги застали Васька за сборами.
– Ты куда?
– Уже уезжаешь?
– Да, мне пора, – произнес Васек, утрамбовывая вещи в сумку. – Прощальный ужин съешьте без меня. Мой друг меня и так уже заждался.
– Твой друг? Какой друг?
– Мой друг – Сэм.
И Васек нежно улыбнулся и достал фотокарточку, на которой были запечатлены двое молодых людей. Одним был, несомненно, Васек. А второй, чернявый и пухлый, наверное, Сэм. Но что делает этот Сэм? Зачем он целует их Васька?
Некоторое время подруги пораженно глазели на фотографию. А потом Леся воскликнула:
– Васек… так ты… ты – гей?
– Ну да, – ничуть не смутился Васек. – А что? Разве я не говорил?
Подруги лишь покачали головами. Нет, не говорил. Вот и вышли они замуж за Васька! Прости-прощай всякая надежда на скорое замужество. Они задали Ваську еще один вопрос:
– Ответь нам напоследок, Лисица знал о том, что ты… гей?
– Лисица? Ну конечно. Все в семье это знают. Когда мы с Сэмом решили пожениться, я поставил всех в известность.
Так вот в чем дело! Лисица не захотел жить бок о бок со своим кузеном-геем. И по этой причине сплавил его подругам. Ну, жук! Ну, хитер! Просто нет слов!
С тех пор прошел месяц. Лесин кузен Петя закончил наконец заказ, который поручил ему Савичев-Лаврушкин. Статую Кати из золотистой бронзы отлили как раз к свадебной церемонии. Да, Катя вышла замуж за своего любимого Ваню куда быстрей, чем хотелось бы некоторым. Но она не стала кривить душой и соблюдать траур по Витале.
– К чему делать вид, что я скорблю по человеку, который был мне врагом, а не мужем? Теперь я счастлива. И хочу, чтобы все об этом узнали.
Но протестовать никто не стал. Эльвира промолчала, потому что Катя, вопреки ее опасениям, выходила замуж вовсе не за голодранца, а, наоборот, за человека обеспеченного и преуспевающего.
К тому же после того, как саму Эльвиру муж бросил в час, как он считал, крутой опасности и наивысших испытаний, Эльвира уже не так ценила власть денег и всех тех, кому они, эти деньги, принадлежат.
– Подумать только, Владимир Сергеевич, оказывается, думал, что Виталю убили какие-то их общие знакомые, которым они оба были что-то должны. Или те им были должны. В общем, я этого не поняла да и не хотела понимать. Но зато прекрасно поняла, что Владимир Сергеевич собирался бросить меня таинственным злодеям на растерзание. И удрал! Лаврушкин бы так с Катей никогда не поступил. Так почему мне возражать против их свадьбы?
К тому же Катя теперь и сама была более чем обеспеченной женщиной. Она осталась вдовой богатого человека и так как к его убийству не имела никакого отношения, то и деньги Витали целиком достались ей.
Катя не была жадной и отдала бывшим женам Витали не только их шубы и драгоценности, но также выделила и часть наследства.
– Вы тоже намучились с этим деспотом. Я помню, как вы пытались мне помочь. Спасибо вам. Не считайте меня неблагодарной.
Так что справедливость восстановлена. А что же у Пети и Леночки? Ну что же, они тоже не в обиде. Живут в отдельной двухкомнатной квартире, которую Инне Герасимовне все же пришлось переуступить обратно своему зятю.
Петя со своей тещей не видится. Леночка с Кирюшкой навещают мать раз в неделю. Ведь как ни крути, а к ним Инна Герасимовна всегда была добра. А то, что она сделала, – так это исключительно из огромной любви. Ну или из того чувства, которое считала любовью.
