Ирина Волк - Искушение Модильяни
– Дочь! – строго приказал Николай Алексеевич. – Тебе известно, что женщины молчат, когда мужчины говорят о деле?
Воронцов обернулся к Наталье и объяснил:
– Во-первых, Николай Алексеевич никуда не полетит, вместо него будет наш человек. А во-вторых, ты же видишь, этот тип очень осторожен. Он наверняка приедет раньше, убедиться, что это не подстава. Так что тебе там вообще делать нечего. Если он обратился к тебе за экспертизой, значит, тебя знает.
– Не обязательно. Он же через интернет со мной общался.
– Между прочим, – добавил отец, – на сайте есть твоя фотография. Но я думаю, он тебя и так видел.
– Но я должна там быть!
– Мы это еще обсудим, – примирительно пообещал Владимир. – А теперь надо решить, как будет проходить встреча. Кстати, как его узнать?
– Не его, а он – того, кто прилетит. Он подойдет к человеку, который после приземления английского рейса, пройдет в кофейню в стерильной зоне и займет ближайший свободный столик возле двери. В левой руке будет держать коричневый кейс.
Воронцов хмыкнул:
– Конспиратор… А еще из правого кармана должен торчать свежий номер Times?
– Может, предложить? Еще не поздно, – хохотнул Ипатов. – И черные очки.
– Зимой, – добавила Наталья. – И плантаторский шлем от солнца.
– Ладно, шутки – шутками, а дело-то серьезное, – остановил ее отец. – Я могу вам еще чем-то помочь?
Наталья посмотрела на Володю. Тот неопределенно пожал плечами, и она решилась:
– Этот человек скрывается под фамилией Нефедов. Может быть, Алексей, может быть, Александр. Сам себя называет просто Алекс. И вполне возможно, хотя и не наверняка, бывал в Англии. По крайней мере он говорил, что часто посещал аукционы Sotheby’s и Christie’s. Так вот, не мог бы ты через своих знакомых в Скотленд-Ярде узнать, кто это такой. Может, фото его найдется…
– Н-да… – протянул Ипатов. – А звезда с неба или лицензия на разработки алмазных копей De Beers не требуется?
– Пока нет. Только этот Алекс Нефедов…
Их разговор прервало верещание мобильного.
– Ты совсем меня забыла, – едва Наталья приложила телефон к уху, заговорила Ксения. – А у меня, между прочим, уже совсем близко срок! Могла бы и приехать на несколько дней, поддержать, подбодрить.
Судя по очень энергичному голосу, Ксю вовсе не требовалась поддержка. Скорее надо было поумерить ее бьющую через край энергию, поскольку в течение пяти минут она вывалила на ошарашенную Наталью такую гору информации о своих ежедневных процедурах, занятиях и действиях, на которые у обычного человека и года не хватит.
– В общем, жизнь кипит, и я тебя жду, – заявила Ксюша на прощанье.
Не успела Наталья положить телефон, как раздался новый звонок. На этот раз звонила Вика.
– Наталья, привет! – жизнерадостно затараторила она. – Просто не могу не сообщить – благодаря вам я скоро выхожу замуж. За Сережу! Мы с ним просто созданы друг для друга!
Наталья улыбнулась:
– В таком случае к свадьбе тебе будет хороший подарок – рисунки Модильяни.
– Уже нашлись?!
– Не совсем, но надеюсь, очень-очень скоро будут найдены… – Она спохватилась и виновато посмотрела на Володю, но он только махнул рукой – дескать, тайны никакой не разглашаешь, а в примету о том, что заранее говорить о планах опасно, верить не стоит.
Кажется, Виктория тоже не обращала внимания на приметы. Да и вообще была озабочена совсем другими проблемами:
– А мы сейчас в Новгород едем. Решили заранее свадебное путешествие начать, – сообщила она. – А потом я тогда за рисунками заеду.
Вот как все оказывается просто, подумала Наталья. Вы уж тут постарайтесь, пока я отдыхаю… Ну и хорошо. В конце концов, счастье любви гораздо важнее счастья обладания пусть даже самой замечательной художественной коллекцией. Вот только интересно, почему они выбрали Новгород?
* * *Он не хотел ее убивать. Он вообще не хотел убивать женщин. Они – украшение жизни, даже такие невзрачные и неприметные на первый взгляд, как Вика. Кто мог подумать, что за такой непрезентабельной внешностью скрывается столь яркий темперамент? Он даже не подозревал. А если с ней немного поработать – над имиджем, манерами – можно было превратить ее в настоящую принцессу. И не так уж глупа, просто развитие однобокое. А главное – она так любила его! Просто за то, что он есть. Такого с ним не было никогда. Ни одна женщина не ценила его так высоко и не отдавалась с таким бескорыстием как Вика. Это, конечно, надо ценить. Но не сейчас.
Сейчас она стала опасна.
Так же, как Ипатова. Сначала-то он даже порадовался, что Наталья не погибла в той аварии, что он ей подстроил после похорон. Да, вот это женщина! Она вызывала в нем нестерпимое, необузданное животное желание. Над этой работать не надо. Природа и родители дали ей все, что только можно дать женщине, – экзотическую красоту, трезвый ум, прекрасное образование, неотразимый шарм, безграничное обаяние, неповторимый стиль… что там еще требуется? Ну да, конечно, магическую притягательность, сексапильность.
Впрочем, ясно, что эта конфетка в блестящей упаковке – не для него. А жаль.
Это она виновата в том, что придется ликвидировать Вику. Если бы не ее выступление по телевизору, дурешка и не узнала бы еще полгода, что у нее подделки. А теперь задумается, начнет проверять, чего доброго в милицию пойдет…
И в этом виновата Ипатова!
Убийство Вики будет выглядеть так: он напоит ее до бесчувствия, а когда она заснет, вымоет свой стакан, протрет бутылку, неторопливо и вдумчиво сотрет все свои отпечатки в комнате и прихожей и пройдет в холл, где находится сенсорная панель управления системой «Умный дом». Дубликат панели – клавиши на сотовом телефоне. Он просто унесет его с собой и выбросит в один из многочисленных каналов – благо зима не холодная, и они не замерзли. Перепрограммировать на блокировку двери и окна в спальне, а кондиционер на максимальный холод – проще простого, особенно для него. Она даже ничего не почувствует, просто замерзнет во сне. Это будет его прощальный подарок – легкая, безболезненная смерть. Девочка это заслужила.
А когда ее обнаружат, он будет уже далеко. Охрана, видеонаблюдение – ерунда: бейсболка и высоко поднятый воротник обычной кожаной куртки – вполне достаточная маскировка, если, конечно, вообще кто-то будет его искать. Он не дурак, и не притронется ни к одной картине или статуэтке, он даже не войдет в ту заветную комнату, куда так тянуло заглянуть раньше. Он уже получил свое, и зарываться не намерен. Все преступники – глупцы и недоумки. Они не могли вовремя остановиться. А он – не преступник! Он просто взял то, что ему было нужно. Другого не надо. А потому он выйдет из ее квартиры с пустыми руками. И кому придет тогда охота копать глубже? Одинокая девчонка, родственников и даже друзей нет. Проще всего списать на несчастный случай.
Жаль только, нельзя будет заняться с нею любовью – от мысли о том, что скоро ее живое трепещущее тело превратиться в холодный труп, он мог бы испытать ни с чем не сравнимые по остроте ощущения. Но лишняя улика ни к чему, да и времени не так уж много.
Он посмотрел на окно Викиной спальни – единственное, выходящее во двор. Света не было.
Странно. В это время она должна быть там, читать перед сном – эту многолетнюю традицию она нарушала только тогда, когда появлялся он. Неужели уже уснула? Или загуляла? Нет, это невозможно. Уж в этом он был абсолютно уверен. Она всегда ждала его.
Какого черта он не позвонил ей вчера, не предупредил, что приедет? Тогда это казалось мудрым, верным решением – чтобы ненароком не сболтнула кому-нибудь. Но сейчас становилось ясно, что это было ошибкой. В конце концов, она ведь действительно не обязана вечно сидеть у окна.
Что же теперь?
Рискнуть позвонить со своего телефона, скрыв номер? Нет! Ни в коем случае. Он развернулся и направился к метро. Там, из автомата, звонить безопасней всего. Дорог каждый час, но даже небольшое отступление от правил безопасности – и ты пропал. Сколько людей на этом прогорело!
Городской телефон не отвечал, мобильный был выключен.
Проклятье!
Это нарушало все планы. Задерживаться еще на целые сутки в Питере нельзя. Не для того он гнал машину несколько часов на предельной скорости, рискуя нарваться на патруль ДПС. Завтра не позднее полудня он должен быть в столице!
Он развернулся и почти бегом вернулся назад. Света не было.
Все, наплевать!
Он набрал код.
Сонным голосом отозвался консьерж:
– Она вчера в Новгород уехала, я потому знаю, что как раз в мою смену квартиру на сигнализацию ставила…
Бессильная ярость обрушилась, как горная лавина. Кулаки сжались так, что хрустнули суставы.
