Марина Серова - Загадка в ее глазах
— Да так: перессорились с ними. Генеральша постаралась. Не по чину им, видишь, они теперь стали! Они там в Москве новых себе завели!
Ладно, фантазия у домработницы явно излишне буйная. Пора заканчивать, а то придется мне проверять совсем уж фантастические версии…
— Как вам тут, Раиса Петровна? Не обижают? — Я огляделась по сторонам. Надзирательница по-прежнему щелкала спицами, шевелила губами, считая петли, и не обращала на нас внимания.
— Нет, не обижают. У нас тут женщины все степенные, сроки у них за всякие хозяйственные упущения да за воровство, все сидят по первому разу. Такого, чтоб били кого-то или чего похуже, у нас не заведено. Такие хулиганки в соседней зоне сидят. — Раиса поджала губы и закончила: — Да я не жалуюсь, за дело страдаю. Грех на мне!
— Какой?! — вытаращила я глаза. Неужели простодушная Раиса и правда в чем-то виновата, кроме своего неумеренного любопытства?
— Так в телевизоре-то я выступила, — с ноткой гордости в голосе ответила мне бывшая домработница. — Вот мне за это и наказание. Не по-людски вышло!
— Ага, зато генеральша с тобой по-людски обошлась! — встряла в наш разговор Валентина. — И со мной, кстати, тоже. С ружьем ведь сплю, не поверишь!
— Ну, спасибо, Раиса, — поблагодарила я ее.
Когда я уже вставала, считая разговор оконченным, Раиса вдруг встрепенулась:
— А вот еще послушай, чего помню! У генеральши хахаль был, вот что!
— Хахаль?! — изумилась я. Это простонародное слово так не вязалось с образом столичной дамы с ее стилем а-ля Жаклин Кеннеди, что я невольно вновь опустилась на жесткую лавку и переспросила: — Это почему вы так решили?
— Так она звонила ему! Когда раз в неделю, а когда — и каждый день! «Ну что, — говорит, — обсудим наши общие дела!» — передразнила Раиса генеральшу. — А сама хохочет-заливается! Жаль, я по телевизору про это не сказала! Вот бы на всю страну ей был позор!
Как видно, благочестивого стремления — не совать нос в чужие дела — бывшей домработнице хватило ненадолго…
— Скажите, а вы его хоть раз видели, хахаля этого? — Я невольно начала подстраиваться под простонародный выговор моей собеседницы.
— Не, не видала, врать не буду, — огорчилась Раиса. Но тут же оживилась и с блеском в глазах сообщила полушепотом: — Но одно знаю — он был нерусский. Сильно нерусский!
— Почему вы так думаете?
— Да она один раз его по имени назвала, только я не запомнила… Такое имя трудное, прям совсем нерусское.
Я призадумалась. Представить себе, что Ольга Христофоровна с кем-то крутит роман, уже само по себе непросто. Но предположить, что она завела шашни, скажем, с молодым гастарбайтером — это совсем уж невообразимо! Хотя… Кто сказал, что любовник Качалиной был молод? И с чего это я решила, что он — гастарбайтер? Просто мое сознание услужливо подсунуло мне фальшивую картину — красивый голодный мальчик и стареющая дама. Идеальная пара! Да нет, не стала бы Качалина так рисковать своей карьерой и репутацией!
— Может, его звали… Гаджибек? — медленно произнесла я, пораженная внезапной догадкой. Я вспомнила, с каким интересом Качалина всегда смотрела на экран телевизора, когда там появлялся Асриев.
— Точно, вот это самое имя! — обрадовалась Раиса. — Слушай, племяшка, а мне ничего за это не светит? Ну, может, срок скостят или еще чего?
— Твоя племяшка мне вчера под сахарницу наш годовой бюджет положила! — шепотом, косясь на надзирательницу, сообщила ей Валентина. — Так что ты свое отработала. Вот вернешься домой — кроликов разводить станем.
Взоры обеих сестер слегка затуманились в предвкушении светлого будущего.
— А по телевизору пусть другие выступают! — твердо закончила Валентина.
…Через час такси мчало нас обратно в Тарасов.
— Ну как? Узнали, что вам надо было? — спросила меня Валентина.
— Кажется, да, — ответила я, перебирая в уме сведения, полученные от бывшей домработницы.
Я возвращалась в гостиницу, предвкушая законный отдых. Мне еще предстояло обдумать странную информацию о связи Ольги Христофоровны с депутатом Асриевым. Что общего может быть у провинциальной выскочки Качалиной, акульими зубами выгрызающей себе путь к вершинам власти в столице, и клоуна-депутата, знаменитого своими идиотскими инициативами, и более ничем?! Нет, я подумаю об этом завтра, а сегодня я заслужила отдых.
Но отдохнуть мне не дали.
Еще только поднимаясь по лестнице, я поняла — что-то случилось. Есть такая вещь, — инстинкт называется. Помню, мой инструктор в отряде «Сигма», обучая нас — совсем молоденьких девчонок, повторял с непередаваемым белорусским говорком: «Да ты не холовой думай, деунька, ты позуоношником!»
Вот позвоночником я и почувствовала — беда! А уж когда наверху зазвенело разбитое стекло и до меня донесся сдавленный женский крик, я бросилась бежать наверх, перепрыгивая через ступеньки. Лестницу я преодолела в три громадных прыжка. Влетела в гостиную… и остановилась в некоторой растерянности.
Ольга Христофоровна, живая и — на первый взгляд — здоровая, сидела в кресле под охраной верной Галки. Увидев меня, столичная гостья широко открыла рот и испустила такой же жуткий вопль, который я слышала тридцать секунд назад. Дверь в спальню Качалиной была распахнута, я увидела разбитое окно.
Ольга Христофоровна подняла на меня горящие от ярости глаза и дико прошипела сквозь зубы:
— Где тебя носит, сука?! Меня только что хотели убить!..
Глава 11
Впервые я видела Ольгу Христофоровну в таком состоянии. Столичная гостья спрятала лицо в ладони и мелко задрожала. Первое покушение вызвало у Качалиной шок — естественную реакцию неподготовленного человека на опасность. Второе оставляло надежду, что мишенью киллера была вовсе не столичная гостья.
Но теперь… Ольга Христофоровна сидела в кресле в углу гостиной и отказывалась войти в собственную спальню. Миша и Сережа стояли рядом, остальных не было видно — они отправились ловить убийцу. Галка сидела прямо на полу и гладила хозяйку по руке, приговаривая: «Все, Оля, все, уже все… Не бойся ничего, мы с тобой!»
Качалина на минуту приподняла бледное лицо, и я увидела, что ее нижняя губа прокушена до крови. Дама-политик не плакала, глаза ее горели. Она проговорила странным свистящим шепотом:
— Да?! Значит, с вами я в полной безопасности?! А где вы все были, когда меня убивали в моей собственной спальне?!
— Кстати, где вы были? — тихо спросила я Мишу.
Тот ощетинился точно пес, у которого шерсть встала дыбом:
— Да тут и были, где же еще! Как только Ольга Христофоровна закричала, мы сразу и прибежали!
Детский сад какой-то… Прибежали!
— Вы должны были не спускать глаз с объекта! Мы же все обговорили!
— Так она в спальне была, — негромко вступил в разговор Сережа. В отличие от напарника, он выглядел спокойным. — Все как обычно. Ни шума, ничего такого мы не слышали. Как это он в спальню пробрался?
— Сидите тут, с места не трогайтесь! — сказала я и прошла в спальню.
Там виднелись явственные следы борьбы. Ковер был задран, кресло опрокинуто, какие-то пузырьки свалились с туалетного столика, их осколки захрустели под моими ногами. Окно было распахнуто, одна створка разбита, на подоконник уже намело снега. Что это я совсем недавно говорила про киллеров, влетающих в окна? Что они бывают только в голливудских боевиках? Вот вам — пожалуйста! Да что же это за преступник нам такой попался? Обычно киллеры действуют по привычному сценарию, каждый делает то, что лучше всего умеет, — снайпер стреляет, подрывник взрывает… Убийца-любитель — да, вот он непредсказуем, мало ли что в голову взбредет непрофессионалу, но зато менее изобретателен. Ножом ткнуть, машиной переехать, подстроить несчастный случай на охоте — со всем этим я сталкивалась в своей работе. Но наш убийца — разносторонний, как Леонардо: он и снайпер, и по крышам скачет, а теперь еще и человек-паук… Может, стоит, просканировать наших промышленных альпинистов? Их в городе не так уж много… Да нет, бред, зачем кому-то из них — в большинстве своем ребят не старше двадцати пяти лет — убивать Качалину?
Это как же он туда залез? Стена снизу абсолютно гладкая, никаких тебе потеков раствора и стыков между кирпичами. Здание выстроено из идеально подогнанных блоков, камень скользкий, типа гранита, вон даже искры поблескивают в свете фонарей. С крыши спустился? Ну, это уже больше похоже на правду… Только вот как он успел так быстро убрать за собой веревку — ведь Качалина закричала сразу, как только его увидела, и ребята прибежали секунд через двадцать-тридцать. Саша немедленно разослал их — кого на крышу, кого по лестнице, вниз. Как же киллер успел уйти так быстро?! Просто мистика какая-то…
Я вернулась в гостиную:
— Полицию вызвали?
— Нет пока, — ответил Сергей. — Но придется. Такой шум был, наверняка вопросы возникнут…
