Анна и Сергей Литвиновы - Незримая связь
А у меня – как раз на девять – была назначена важная встреча в офисе.
Потому договорились, что он ко мне в оздоровительный центр к одиннадцати подъедет и мы отправимся.
Эх, знала бы я… – горько произнесла Влада. – Хотя все равно бы ничего изменить не смогла. Судьба…
Она прикрыла глаза, помолчала. Потом заговорила торопливо:
– Без десяти одиннадцать в мой кабинет постучала перепуганная администратор с рецепции: «У нас проблема!» Я, конечно, тут же кинулась в холл – и едва чувств не лишилась. На белом диване во всех своих нелепых одеждах развалился… Цирин. Увидел меня, бросился навстречу. Изрек радостно:
– Влада! Вот и я! Я сдержал свое слово. Приехал за тобой.
Администраторши – они у меня со знанием английского – рты поразевали, я что-то промямлила: мол, тоже рада тебя видеть… И в этот момент входит Гриша. В костюме. С букетом.
На Цирина – ноль внимания. Вручает мне цветы, обнимает, торопит:
– Ты освободилась? Пошли быстрей!
Гость мой, вижу, бледнеет. Я бормочу:
– Гришенька, ты можешь подождать у меня в кабинете буквально пару минут? Мне с новым массажистом надо условия обсудить.
А Цирин слушает так внимательно, будто по-русски понимает. Приближается к Грише. Сверлит его взглядом. Я понимаю: узнает моего «брата».
Григорий озадачен. Бормочет:
– Это еще что за чучело?
Цирин же торжественно, громко заявляет:
– Я хочу объявить во всеуслышание. Влада, твое терпение вознаграждено. И с сегодняшнего дня мы с тобой больше никогда не расстанемся.
Гриша – естественно, английский он понимает – смотрит недоуменно:
– Что он несет?
Я буквально выталкиваю его из холла:
– Гриша, я все тебе объясню. Чуть позже.
Но тот, упрямец, не уходит. Требовательно бросает Цирину:
– Что тебе от нее нужно?
А «принц» мой уверенно заявляет:
– Мне нужно, чтобы ты ушел. Эта женщина, Влада, по воле богов принадлежит мне.
Гриша оборачивается:
– Мне самому этого сумасшедшего вышвырнуть? Или охрану позовешь?
Но Цирин будто не слышит угрозы в Гришином голосе, он по-прежнему беспечно улыбается, говорит гордо:
– Я построил для нас с тобой дом, Влада. Там, в Тибете. В горах, где мы с тобой были так счастливы! Будь его хозяйкой!
– Ого, – иронически поднимает бровь Гриша. – Похоже, я со своим предложением опоздал.
И я, наконец, взрываюсь:
– Да что ты обращаешь внимание! Мало ли кругом идиотов! Я тебя прошу: подожди меня в кабинете, и через пять минут его здесь не будет!!!
Цирин же – возможно, он не понимал слов, но интонацию улавливал прекрасно – печально произнес:
– Я вижу, ты не рада мне, Влада?
– Нет, что ты, Цирин! – бормочу я. – Очень рада. Просто все настолько неожиданно…
– Я уже говорил тебе, – он кивает на Гришу, – этот человек пуст и никогда не сделает тебя счастливой.
Тут Гриша теряет терпение, рявкает:
– Все, хватит. Или мы идем немедленно туда, куда собирались, или…
Лицо его мрачно, и я понимаю: любимый разозлен, он вовсе не шутит.
А Цирин насмешливо улыбается:
– Что ж, Влада. Я все понял. Ты хочешь, чтобы я ушел, и я уйду. Но ты совершаешь ошибку. Очень большую.
И столько скрытой угрозы в его голосе, что я вздрагиваю. Но все же подаю руку Грише. Мы уходим, по дороге в загс я честно рассказываю про глупого, влюбленного паренька, который когда-то, еще в первый мой приезд в Тибет, ходил за мной хвостом и поклялся когда-нибудь за мной вернуться. Про ритуал, конечно, не упоминаю. Молю любимого:
– Ты же понимаешь, Гриша, я не воспринимала его слова всерьез. Я и подумать не могла, что он меня не забудет – за столько-то лет! И умудрится найти!
Любимый, кажется, успокоился, мы приезжаем в загс, подаем заявление. Но сердце мое не на месте. Когда Григорий отвлекается на телефонный звонок, я спешно набираю офис.
– Чужеземец ушел, – докладывает девчонка-администратор. И с удовольствием добавляет: – А вам просил передать, что обычно он не мстит женщинам. Но для вас обязательно сделает исключение.
– …Цирин, я уверена, способен на многое, – тихо закончила Влада. – На то, что не поддается разумным объяснениям, но обладает огромной силой. Он мог, я уверяю вас, вложить весь свой гнев, всю злость на меня, на Гришу – в ту самую нефритовую чайку. Теперь фигурка попала к больной девочке, которая не имеет ни малейшего отношения к этой истории. И я очень боюсь: вдруг чайка не спасет ее, а, наоборот, погубит?
* * *Врагов Татьяна любила. Когда они есть, даже жить интереснее. Кровь по венам бежит быстрее, румянец сияет ярче.
Но сейчас – впервые! – она столкнулась с противником не реальным, а эфемерным. Не воспринимать же, право, всерьез тибетские заклятья да заговоры. С кем воевать? У кого требовать справедливости? У тибетского шамана, или кто он там, Цирина? Смешно.
«Нет никакой связи между ухудшением Юлиного состояния и нефритовой чайкой, – убеждала себя Садовникова. – Да и не может какая-то паршивая фигурка вершить человеческую судьбу. Не мистика здесь, а статистика: донорский костный мозг приживается максимум в половине случаев, и Юльке моей просто не повезло…»
Таня грустно вздохнула.
Но, может – просто на всякий случай, – сейчас отправиться в детскую больницу и чайку у Юли забрать? Только девочка настолько верит в талисман, мама говорит, из рук его не выпускает…
Зазвонил мобильник, Татьяна взглянула на определитель, увидела: это Юлечкина мама. Нервно выкрикнула в трубку:
– Але?
– Юле совсем плохо. Ее в реанимацию перевели, – безнадежно произнесла женщина.
А Таню вдруг охватила такая злость! На подлую, несправедливую, неправильную жизнь. Как ей утешить несчастную мать? Какие слова найти? «Держитесь, крепитесь, надейтесь на лучшее?!» Но не будет ведь никакого лучшего! Юлька умрет, и нести теперь Татьяне до конца собственной жизни крест, что повинна в смерти девочки, возможно, не апластическая анемия, но злосчастная, заряженная черной энергией фигурка. Которую она ребенку отдала.
…А мама Юлина жалобно произнесла:
– Когда дочку увозили, я рядом бежала. И она все время говорила о вас. Просила: «Передай Тане, что я надеюсь. Только на нее одну надеюсь, пусть что-нибудь придумает, спасет меня!» Пожалуйста, помогите ей!
«Своими руками девчонку гублю… а она еще мне и верит».
Таня дрожащими руками отложила телефон. Невидящими глазами оглядела кафе, беспечных, сытых, совершенно здоровых людей.
И решение пришло само собой.
Земные силы помочь Юлечке не в состоянии, это факт. Значит, нужно хвататься за последнее средство. И использовать силы магические. Да, глупо, нет спору: ей, кандидату наук, полагаться на колдовство. Но другого выхода Таня не видела.
Она немедленно вышла в Интернет и узнала: ближайший самолет в Катманду вылетает через три часа.
* * *Самолет был заполнен восточной публикой в национальных одеждах, шумными китайцами, деловитыми туристами в чистеньких пока флисовых курточках. Таня в деловом костюме (заехать домой переодеться она никак не успевала) выглядела среди них совершеннейшей белой вороной. И чувствовала себя настолько неуверенно – будто сама впервые в жизни рейсовый самолет вела.
Борт взлетел, взял курс на столицу Непала. Садовникова откинулась в кресле… Спонтанные решения, безусловно, великая вещь. Но столько неразрешимых проблем впереди! В Непал въезд безвизовый, а как она попадет в Китай? И если даже удастся получить визу и все пермиты, до Дарчена она доберется минимум через неделю! Быстрее – опасно, с горной болезнью не шутят. И Цирина еще не факт, что застанешь – вдруг он в какой-нибудь экспедиции? Или вообще за границей? А если даже найдешь, шаман, скорее всего, просто рассмеется ей в лицо. С какой стати ему помогать неведомой русской девочке Юле? Да и каким образом – возвращаясь к логике! – можно воздействовать из Тибета на ребенка, находящегося в Москве?!
«И на работе неприятности будут, – терзала себя Татьяна. – Завтра в девять утра в мэрии совещание, меня там ждут, а я? Позвоню, скажу: извините, мне срочно нужно было в Катманду?!»
Она нервно хихикнула. И вдруг услышала недоуменный возглас:
– Таня! Неужели ты?
Подняла глаза, увидела: в проходе между креслами остановился, смотрит на нее недоуменно Павел. Руководитель экспедиции, с кем она два месяца назад ходила на Кайлас!
Татьяна обрадовалась несказанно:
– Ой, Дядя Тибетыч! – Прозвище придумала во время прошлого похода, и оно в их группе сразу же прижилось. – Какими судьбами?
– Я-то понятно какими, – пожал плечами тот. – Группу очередную везу. А ты зачем здесь?
– А я… – растерялась Татьяна. И бухнула: – А я тоже в Тибет. Мне очень нужно.
Ожидала, что Павел удивится, начнет расспрашивать, однако тот лишь кивнул:
– Понятно.
И добавил довольным тоном:
– Говорил я: не простая гора Кайлас. Не отпускает она просто так. Даже таких скептиков, как ты.
