Артур Рив - Неуловимая Констанция Данлап
Констанция бросила на стол сигарету, которую сумела стащить у мадам Кассандры.
— Закурите — и поймете сами.
Мистер Касуэлл неловкими руками разжег сигарету, сделал пару затяжек, сморщился, нахмурился, загасил ее о каминную полку и подозрительно спросил:
— Что это?
— Гашиш. События не развивались так быстро, как этого хотелось бы мадам Кассандре и Драммонду. Провидица подкрепляла свои трактовки снов наркотиком, заметив, что он оказывает влияние на темперамент. Более того, — Констанция подалась к Касуэллу и встретилась с ним глазами, — мадам Кассандра работала заодно с брокером, как и многие другие подобные ей обманщики. Уж не знаю, рассказал вам об этом Драммонд или нет, но он был в курсе всего происходящего. И он был знаком с пройдохой по имени Дэвис.
Констанция увидела, какой эффект произвели ее слова. Она знала, что мистер Касуэлл приберегает Дэвиса для финального хода, и поняла, что выбила оружие из рук мужа Милдред, обратив против него самого.
— Нечестная парочка была только рада, когда Драммонд обратился к ним за помощью. И вот пожалуйста — трое против бедной хрупкой женщины… Нет, четверо, включая вас самого. Возможно, Милдред сглупила. Но в этом меньше позора, чем в том, чтобы бросить ее без всякой поддержки… Без поддержки человека, на защиту которого она имела полное право рассчитывать. Женщина, обуреваемая неясными для нее самой страстями, почти без денег… одна… Я не могла не вмешаться. Я знала ее сны. Я их изучила.
Касуэлл слушал, не скрывая своего изумления.
— Вы опасная женщина. От вас не ускользает ни одна мелочь! — воскликнул он.
Очевидно, Драммонд подслушивал под дверью, тоже не упуская ни единого слова Констанции.
И вот прозвенел дверной звонок, а когда хозяйка открыла, детектив шагнул в комнату, наверное желая поддержать своего клиента, если тот даст слабину.
Встретившись взглядом с Констанцией, Драммонд высокомерно улыбнулся, собираясь заговорить. Но ему не дали времени даже на то, чтобы поздороваться.
— Велите ему рассказать правду! — с пылающими глазами воскликнула Констанция. — Если он вообще на такое способен! Не ту правду, что входит в ежедневный рапорт наемного соглядатая, расписывающего только то, что хочет клиент, — а настоящую правду.
Констанция поняла, что детектив готовит на нее атаку, возможно собираясь выудить из нее ровно столько, чтобы подтвердить перед Касуэллом свои отчеты.
— Мистер Касуэлл, — начал Драммонд, — эта женщина…
— Мистер Драммонд, — перебила Констанция, шагнув к нему и потрясая окурком сигареты с наркотиком, — мне все равно, порочна я или нет, — она почти прошипела эти слова, — но у меня достаточно улик, чтобы представить их прокурору и суду присяжных и получить обвинительный акт по делу заговора некой ясновидящей и некоего биржевого спекулянта. Чтобы спасти свои шкуры, они, вероятно, расскажут все, что им известно о бесчестном человеке, который их использовал.
Касуэлл смотрел на нее, изумленный тем, как смело она бросает обвинение детективу. Драммонд отвернулся от Констанции, словно решив не обращать внимания на ее слова.
— Мистер Касуэлл, — жестко проговорил он, — в моих отчетах…
— Форест Касуэлл, — снова перебила Констанция, повернувшись лицом к мужу своей подруги, — если в вашем сердце есть хоть капля мужества, совершите достойный поступок. Вы — все вы — расставили на пути женщины всевозможные ловушки, пустили в ход всевозможные искушения и провокации, чтобы уничтожить ее в финансовом, моральном и даже физическом отношении. Она консультировалась с ясновидящей — да. Она занималась спекуляциями на бирже — да. Но осознаете ли вы, с какими испытаниями она столкнулась? Зато я это знаю — потому что знаю ее бессознательное «я», открывшееся во снах, сокровенную часть ее души. Да, я знаю вашу жену лучше, чем вы; лучше, чем она знает себя сама. Я знаю, что даже сейчас она такая же хорошая, честная женщина и может быть такой же любящей, как…
Констанция, не договорив, сделала шаг к гостиной. Но не успела она прикоснуться к портьерам, как они раздвинулись и страстная маленькая женщина, метнувшись к мужу, обвила руками его шею.
Касуэлл изменился в лице. Он осторожно высвободился из рук Милдред, но удержал одну из них в своих ладонях. Слегка отодвинув жену, он повернулся к Драммонду. Бесстыжий детектив на мгновение дрогнул и сделал шаг назад под его взглядом.
А Форест Касуэлл скомкал пачку отчетов и швырнул их в огонь.
— Убирайтесь! — велел он, с трудом заставляя себя не кричать. — И пошлите мне счет. Я его оплачу, но запомните — если он будет больше, чем положено, хоть на один цент, я… я этого так не оставлю. Я доведу дело до прокурора и суда присяжных Верховного суда штата. А теперь — вон!
Потом Касуэлл медленно повернулся к своей жене.
— Я был скотиной, — просто сказал он.
Нечто сродни зависти шевельнулось в сердце Констанции, когда она глядела на Милдред, которая наконец-то нашла безопасную гавань.
Касуэлл медленно повернулся к Констанции.
— Пожалуй, теперь я готов поверить в ясновидение, — сказал он, ласково гладя руку жены, но глядя при этом на Констанцию. — Настоящая ясновидица — это вы.
Глава 7
Кутеж
— У них здесь самая избранная клиентура в городе.
Констанция Данлап сидела в белой, полной пара комнате салона красоты «Шарман». Ее собеседница, сонно раскинувшаяся в роскошном плетеном кресле в облаках пара, явно прониклась расположением к Констанции.
— И неудивительно — здесь так хорошо приводят в норму, — доверительно сообщила молодая женщина. — Знаете, прошлым вечером после представления наша компания пошла поужинать и потанцевать… И только перед самым рассветом мы расстались. Но мадам может буквально возродить человека из пепла. Флоретта, — окликнула она вошедшую служанку, — если мистер Уоррингтон позвонит по телефону, скажи ему, что я перезвоню позже.
— Да, мисс Лурье.
Констанция быстро вскинула глаза, когда Флоретта назвала имя ее собеседницы. Она поняла, с кем нечаянно свела ее судьба — с популярной молодой актрисой Стеллой Лурье. Стелла была хорошенькой девушкой, на которой только-только начинала сказываться дикая беспутная жизнь ночного Нью-Йорка. Имя Уоррингтона тоже было знакомо Констанции: она моментально вспомнила кое-какие сплетни, слышанные ею на Уолл-стрит. Поговаривали о разногласиях в совете директоров нового каучукового синдиката и о попытках сместить президента правления, чьи эскапады выходили за рамки приличия.
Констанция посмотрела на Стеллу с нескрываемым интересом. Медленно поднявшись, та накинула купальный халат — небрежно, чтобы продемонстрировать в самом лучшем свете свою роскошную фигуру.
— Я и сама отчасти имею отношение к Уолл-стрит, — заметила Констанция.
— Да что вы говорите? Как интересно! — воскликнула Стелла.
— Надеюсь, вы не вложили деньги в каучуковый синдикат? — спросила Констанция.
— И не собираюсь, — ответила Стелла и добавила: — Вы остаетесь? Знаете, пусть Флоретта займется вашими волосами — у нее это получается лучше, чем у других. А потом приходите повидаться со мной в туалетной, если меня здесь не будет, когда вы закончите. Хорошо?
Констанция пообещала так и сделать, и Стелла вскоре упорхнула, словно хорошенький мотылек, каким она и была. Интересно, почему тех, кого увлекает азарт игры на бирже, так тянет к тем, кто посвятил себя азарту огней рампы?
Салон красоты «Шарман» оправдывал свое название. Это был храм культа красоты и очарования, оборудованный по последнему слову современных достижений, чтобы удовлетворить то, что некоторые женщины ценят больше здоровья, богатства и счастья — основной женский инстинкт красоты.
Констанция посещала косметолога, чтобы разгладить мелкие морщинки. Честно говоря, это не было пустым тщеславием. Просто она начала понимать, что самым большим ее подспорьем является внешность. Сперва срабатывала внешность, а потом уже ее природный ум и практические навыки, и все это, вместе взятое, помогало ей добиваться успеха в делах.
Мадам Шарман была высокой, смуглой, темноволосой и кареглазой, хорошо ухоженной женщиной, смахивавшей на иллюстрацию из журнала мод. Нет, даже не на иллюстрацию, а на образец, с которого была отпечатана эта иллюстрация. Все ее помощницы напоминали лишь ее бледные копии. Мадам Шарман заявляла, что ее зовут Вера, как будто это имя могло помочь клиенткам настоящим и будущим проникнуться к ней еще большим доверием.
Именно Шарман убедила Констанцию пройти полный курс процедур красоты, чтобы задержать появление морщинок.
— Знаете, дорогая, — убеждала она, — не существует ни одного открытия в области косметологии, которое не применялось бы в моем салоне.
К вашим услугам будут достижения величайших умов человечества!
