Эллери Куин - Сердца четырех. Жила-была старуха
— Вы просите, чтобы я ваши слова принял на веру? Но даже сейчас я считаю, что вы просто обязаны сказать об этом звонке Глюку и сообщить ему, кто звонил.
— Боюсь, что вам ничего другого не остается, как просто поверить мне, — прошептала мисс Перис.
— Отлично, — ответил мистер Квин и в третий раз пошел к двери.
— Подождите! — крикнула ему вдогонку Паула. — Хотите, подкину вам нечто действительно стоящее?
— Не слишком ли будет? — саркастически осведомился Эллери.
— Только для ваших ушей. Я этого пока еще не публиковала.
— Ну и?..
— Чуть больше недели назад, точнее, 13-го числа, в среду, Джон и Блит совершили воздушное путешествие.
— Я не знал, — пробормотал Эллери. — И куда же они летали?
— В Шоколадные горы, в поместье мистера Стюарта.
— Ничего особенного я в этом не вижу. Джон и Блит к тому времени уже решили пожениться. Вполне естественно перед этим повидаться с отцом.
— Только не говорите, что я вас не поставила в известность.
Эллери нахмурился:
— Паула, вы слишком много знаете, и это меня беспокоит. Говорите уж, кто отравил Джона и Блит?
— Опять за старое?
— Или — что еще важнее — почему их отравили?
— О-о, как вас заело, да?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Душа моя, — со вздохом произнесла Паула, — я всего лишь одинокая женщина, сижу в большом доме и никуда не выхожу. Все, что я знаю, я черпаю из газет. И тем не менее я начинаю думать, что о мотиве можно догадаться.
— Догадаться! — Эллери презрительно сморщил нос.
— Я начинаю также думать, что и вам это по силам.
Некоторое время они в упор смотрели друг на друга, потом Паула улыбнулась и протянула ему руку:
— До свиданья, Эллери. Приходите еще. О боже мой, я начинаю вести себя как школьница!
Когда мистер Квин все-таки удалился, Паула, приложив руки к пылающим щекам, еще долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Потом она ушла к себе в спальню, села перед трюмо и внимательно посмотрела на себя в зеркало. «А почему бы и нет? — подумала мисс Перис. — Надо просто набраться храбрости. А он, кажется…» Она потянулась всем телом, и по спине побежали мурашки. Они разбегались от плеча, которое стиснул мистер Квин в процессе проведения своего строго научного эксперимента.
Глава 11
Мистер Квин ехал с холмов, довольный действием своих чар. Однако к восхищению собой примешивался неприятный холодок: его не покидало чувство, что он чего-то недослушал или что-то упустил. Интуиция опять его не подвела — это подтвердилось, как только он переступил порог кабинета Жака Батчера.
Голливудский вундеркинд мрачно читал колонку Паулы Перис. Сэм Викс при этом напустил на себя вид мученика, а Лью Баском вел свой монолог, явно желая направить мысли Батчера в иное русло.
— …Я словно птица феникс, — безостановочно болтал Лью. — Просто удивительно, как я каждый раз возрождаюсь из пепла. Над фильмом надо работать дальше, вместо Блит и Джона пусть играют Бонни и Тай.
— Скажешь тоже, Лью, — с некоторой долей скепсиса заметил Сэм Викс.
— А вот и наш мозговой центр, — завидев Эллери, взбодрился Лью. — Послушай, Квин, не кажется ли тебе…
— Не будет этого, — не отрывая от газеты глаз, резко сказал Батчер. — Бонни и Тай откажутся играть, и я прекрасно их понимаю, кроме того, у нас и так уже слишком большой скандал, а Голливуд всегда остро реагировал на все, что хоть как-то связано с убийством.
— Что случилось, Батч? — спросил Эллери.
Батчер поднял на него глаза. Выражение его лица поразило Квина.
— Да ничего особенного. — Он коротко хмыкнул. — Просто очередное сообщение Паулы Перис.
— А, ты имеешь в виду ту самую колонку в воскресной газете?
— Кто говорит о воскресной? Нет, у меня сегодняшняя.
— Сегодняшняя? — Эллери удивленно моргнул.
— Да. Паула пишет, что Тай и Бонни готовятся в свадебное путешествие.
— Что?!
— Да не верь ты этой полоумной, Батч, — сказал Лью. — На-ка, выпей лучше.
— Как же так? — всполошился Эллери. — Я только что был у нее, и она мне ничего не сказала!
— Может, решила, что ты сам умеешь читать, — сухо обронил Викс.
Батчер пожал плечами:
— Надо мне все-таки иногда просыпаться. Мне казалось, у нас все ясно с Бонни. Не будь я таким слепцом, давно бы понял, что за ее «ненавистью» к Таю скрывается что-то другое. Она же по нему с ума сходит. — Он печально улыбнулся и налил себе полный стакан джину. — Прозит!
— Да сплетни все это, грязные сплетни, — бубнил Лью. — Не может она так поступить с моим другом.
— А они знают, что ты уже знаешь? — спросил Эллери.
— Понятия не имею. А, какая разница!
— Где они сейчас?
— Только что звонила Бонни, веселенькая, как жаворонок, — ну, то есть учитывая все. Они с Таем собирались в «Подкову». Задумали поиграть с Алессандро в «полицейских и воров». Что ж, удачи им.
Эллери пулей вылетел со студии. Алый родстер Бонни стоял у входа в «Подкову». В зале было пусто, только уборщица оттирала следы дорогой обуви голливудской элиты да бармен за стойкой уныло полировал стаканы.
Бонни и Тай нависли над подковообразным столом в кабинете Алессандро. Сам же он сидел напротив и спокойно выстукивал по столу медленный ритм какой-то мелодии.
— Похоже, сегодня у меня плохой день, — завидев вошедшего Эллери, хрипловато произнес Алессандро. — Джо, все нормально. Эти господа стволов при себе не носят. Так что не дергайся. И что же у вас на уме?
— О-о! Мистер Квин! — обрадовалась Бонни. Габардиновый костюм отлично сидел на ее ладной фигурке, да еще малиновая шляпка на белокурой головке — Бонни была потрясающе хороша. — Мы пришли спросить у мистера Алессандро про эти расписки.
Они еще ничего не знают, подумал Эллери.
— Какое совпадение! — улыбнулся он. — Я здесь за тем же.
— И вы, и еще инспектор Глюк, — хмыкнул маленький толстяк. — Только он приходил в понедельник.
— Меня это не волнует, — отрезал Тай. — Вы признаете, что мой отец был должен вам сто десять тысяч?
— Конечно, признаю. Это правда.
— В таком случае почему эти долговые расписки оказались при нем?
— Потому что он со мной расплатился.
— Как расплатился? Когда?
— В четверг, 14-го. Как раз неделю назад.
— И чем?
— Новенькими американскими долларами. Тысячными купюрами.
— Вы лжец.
Охранник Джо тихо зарычал. Однако Алессандро улыбнулся:
— Я терпел достаточно. За такие слова, Ройл, мне надо бы отдать тебя Джо. Но я понимаю, твой старик только что получил свое, и ты слегка перевозбужден.
— Тебе с твоими бандитами меня не запугать.
— А, ты, может быть, думаешь, что я как-то связан с убийцами? Отвали, Ройл. У меня приличное заведение, и в этом городе со мной считаются. Так что отвали, если хочешь себе добра.
У Бонни перехватило дух, но тут же она сверкнула глазами, вынула из сумочки конверт и швырнула его по столу к Алессандро.
— А этому тоже есть объяснение?
Толстяк взял конверт, вынул из него игральную карту с синей рубашкой и воззрился на нее. Эллери чуть не застонал: еще одно из тех таинственных посланий, а он совсем упустил их из виду!
Алессандро пожал плечами:
— Это из нашего заведения, да. И что?
— Это мы и пытаемся выяснить, — буркнул Тай.
— Никаких шансов, — помотал головой Алессандро. — Эти карты могут оказаться у кого угодно. У нас тут сотни людей играют, а кроме того, такие колоды мы дюжинами раздаем в качестве сувениров.
— Понятно, — заторопился Эллери. — Алессандро Прав, здесь мы ничего не узнаем, пошли.
Они не успели ничего возразить, как Квин подхватил их под руки и скоренько утащил за собой на улицу. В машине он первым делом попросил:
— Бонни, дайте-ка мне взглянуть на конверт.
Эллери внимательно осмотрел его и положил к себе в карман.
— Подождите, — сказала Бонни. — Он же мне нужен. Это улика!
— Да вы скорее все испортите. Пусть лучше побудет у меня, вместе с остальными. Ох, какой же я идиот!
Бонни чуть не задавила русскую борзую.
— Они у вас?! Значит, это вы забрали…
— Да, да, — нетерпеливо откликнулся Квин. — Мне кажется, что я все-таки больше в этом понимаю, при всей моей забывчивости. Бонни, едем на студию «Магна».
Тай их не слышал — сидел и бормотал себе под нос:
— Он нам врал. Все сплошная ложь. Ни слова правды…
— Ты о чем?
— Что Алессандро врал. У нас ведь только его слова, что отец расплатился. А если отец отказался или, что более вероятно, стал объяснять, что таких денег у него нет? Для Алессандро проще простого найти пилота среди своих подонков. Он угнал самолет, отравил наших и положил порванные расписки отцу в карман.
