Ричард Паттерсон - Глаза ребёнка
— Да.
Рикардо сдержанно отреагировал на известие об отъезде Терри — он просто аккуратно записал сроки и ее маршрут.
— Что случись, Рики должен знать, где меня искать, — объяснила Тереза. — Мама, если бы Елена проводила со мной не только выходные, я бы никогда не поехала. Если без меня ты заберешь Елену к себе на субботу и воскресенье, вам обеим будет хорошо.
Роза молчала — вид у нее был сокрушенный. Только теперь Терри заметила слезы на глазах у матери. Уходя, она поцеловала ее, словно предлагая забыть о размолвке.
Был одиннадцатый час, уже совсем стемнело. Поднимаясь по лестнице к себе, Терри подумала, что хорошо бы как следует выспаться.
Дверь оказалась открытой настежь.
Женщина помедлила и заглянула в гостиную. Из-за темноты Терри ничего не видела.
Она вошла, озираясь по сторонам: в комнате как будто ничего не изменилось. Вдруг у нее за спиной кто-то мягко закрыл дверь.
Тереза обернулась — и крик застрял у нее в горле. У двери она заметила чью-то тень.
— Нет, — дрожащим голосом вымолвила она. — Пожалуйста…
Тень шагнула к ней, и в тусклом свете уличных фонарей она увидела протянутую к ней руку.
Зажегся свет. У торшера стоял ухмыляющийся Рикардо Ариас.
— В чем дело, Тер? Помнится, раньше ты была не прочь испытать некоторое возбуждение.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Терри, не в силах справиться с волнением.
— Ты сегодня какая-то нервная. — Он удивленно вскинул брови. — Что, поджидаешь своего приятеля? Вот было бы весело.
— Как ты вошел сюда?
— Помнишь, когда моя машина была в мастерской, я одолжил твою, чтобы отвезти Елену. — Он снова ухмыльнулся и показал Терезе ключи. — Не стоит оставлять запасные в бардачке. Кто-нибудь может воспользоваться ими.
С этими словами Ариас бросил ключи на пол. Там, на связке, были также ключи от дома матери и от дома Криса.
— Подонок, — тихо произнесла она.
— Ну, это нечестно с твоей стороны. Вообще-то, я пришел, чтобы лично ознакомить тебя с рядом ходатайств, которые касаются Елены. Ты еще не забыла ее? Это наша с тобой дочь.
Рядом, на ковре, валялся запечатанный конверт.
— Подними, — приказал Рики.
Он старался казаться уверенным в себе, однако не мог скрыть терзавшего его беспокойства.
— Сделай это сам, — отрезала Терри. — Меня тошнит подбирать за тобой.
Не отрывая от нее взгляда, Рикардо поднял конверт и протянул Терезе.
— Я не уйду, — заявил он, — пока ты не ознакомишься с его содержимым.
Она не могла взять в толк, что же такого здесь важного.
— Ну, если это так много для тебя значит, — сказала Терри, садясь в кресло и открывая конверт.
В нем находилось несколько заявлений с пометкой: «Выдано за печатью». Шапка гласила: «Ходатайство истца о предварительном судебном запрете». Ходатайство сводилось к простому требованию: ответчик Тереза Перальта должна пресечь всякие отношения между своей дочерью Еленой и своим любовником Кристофером Паже, равно как и с сыном последнего, Карло.
Истец, Рикардо Ариас, обращался к суду с просьбой вынести определение, рекомендующее ответчице воздержаться от совместных с дочерью визитов «в дом Паже, где царит атмосфера сексуальной распущенности».
Терри не оставалось ничего другого, как дочитать все до конца.
Прежде всего Рики, обосновывая свое требование, приводил выдержки из заметки в «Инкуизиторе»: «…Кристофер Паже разбил их брак и лишил Елену семьи». Затем ее внимание привлекли слова «Карло Паже».
Терри не могла поверить своим глазам.
— Значит, ты все-таки впутал в это дело Карло? — тихо спросила она. — Ничего не можешь поделать с собой, так?
— Я защищаю Елену. Я подумал, что судье Скатене пора узнать все обстоятельства дела.
— Будь твоя воля, ты бы всех затащил в зал суда. Включая Елену. — Тереза больше не скрывала своего гнева.
— Только если ты заставишь меня пойти на это, — самодовольно заявил Рики. — Могла бы заметить, что до сих пор я веду себя чрезвычайно ответственно. Все это пока скреплено печатью. Так что, если ты не вынудишь меня, никто ничего не узнает. Включая и прессу.
Она вспомнила, как спрашивала Криса, возможно ли, чтобы все это попало на страницы газет. В зависимости от того, ответил он, что им еще удастся раскопать.
— Ну вот, уже светает, — произнес Рики, кладя руку ей на плечо. — Терри, только представь себе, что бы сделал из всего этого по-настоящему мстительный человек, скажем, имеющий отношение к политике. Это было бы куда хуже, чем просто сорвать кому-то отпуск.
И тут Терри поняла.
— Так ты назначил слушания на то время, когда мы будем в Италии?
— В Портофино, если я правильно понял. Знаешь, я никогда там не был. — Он помолчал, по-дружески пожимая ей плечо. — В свете того кризиса, который переживает наша дочь, мне приходится действовать быстро. Но ты всегда можешь попросить судью Скатену отложить слушания. Можно сослаться, например, на то, что ты со своим боссом отдыхаешь на итальянской Ривьере.
Терри машинально оттолкнула его руку.
— Скажи, что тебе нужно от меня. Скажи и убирайся отсюда ко всем чертям!
В глазах Рики появился хищный блеск.
— Отмени освидетельствование, и я отменю слушания. Мне нужно постоянное опекунство, пособие — сумму я тебе уже называл — плюс пятьдесят тысяч долларов. Это больше, чем я просил у тебя в прошлый раз. Но готов спорить — ты знаешь, где их взять. И немедленно.
— А если я скажу нет?
— Тогда нам предстоят судебные слушания. — Рики кивнул на документы. — А это станет достоянием гласности. — И помолчав, добавил: — Терри, политика — это такое грязное ремесло.
Зазвонил телефон.
— Должно быть, твой дружок, — благодушно заметил Ариас. — Похоже, он уже ознакомился с копией, которую я любезно предоставил ему.
Терри взял трубку.
— Итак, Коулт вышел на Рики, — услышала она голос Криса, казавшийся чужим. — Как я и думал, это всего лишь дело времени.
Чувствовалось, что ему трудно говорить.
— Ты видел бумаги? — спросила Терри.
— Карло показал их мне. Нам необходимо встретиться.
Она вопросительно посмотрела на Рики.
— Да-да, ухожу, — сказал тот. — Не буду мешать двум влюбленным.
Он поцеловал Терри в лоб и вышел.
Тереза не могла собраться с мыслями, беспорядочно цеплявшимися одна за другую: любовные отношения с Паже; Роза и это странное выражение у нее на лице; самодовольная ухмылка Рики; Карло; Елена, растянувшаяся в ванной у Криса…
В дверь постучали. Терри открыла и увидела Криса. Вид у него был уставший и совершенно убитый.
— Заходи, — предложила она.
— У большинства бывают тяжелые минуты, — начал Крис. — Но это не становится достоянием гласности, и их дети ничего об этом не знают. Если только один из родителей не рвется к власти. Никогда мне не было так жаль наших детей. И тебя.
Терри понимала, во что ему может обойтись эта тяжба с Рики: политическая карьера была под угрозой, предстоял непростой разговор с сыном. Но в этот момент казалось, что больше всего он переживает за Терри.
— Если я не отступлюсь и не отдам ему дочь, а кроме того деньги, — устало произнесла она, — Елена окажется втянутой в процесс судебного разбирательства. А все газеты будут пестреть фотографиями, твоими и Карло. И тогда о Сенате можно будет забыть.
— А если ты уступишь Рики Елену, нам придется забыть о нас двоих. Так или иначе, он затеял все это, чтобы покончить с нами. Точно так же, как Коулт ввязался с целью покончить со мной.
— Ты считаешь, Рики осмелел благодаря ему?
— Отчасти да. Кто-то из людей Коулта увидел злосчастную заметку в «Инкуизиторе». С Рики связались и дали понять, что он не одинок.
Терри не смела посмотреть Крису в глаза.
— В таком случае у нас только один выход?
Сохраняя бесстрастное выражение, Крис произнес:
— Ты соглашаешься не встречаться со мной. Ни сейчас, ни в будущем. А я ради собственного спокойствия отказываюсь от участия в предвыборной гонке.
Отвернувшись и глядя в сторону, Терри слабо кивнула.
— Тогда слушания не состоятся. Его бумаги так и останутся запечатанными, а Елена и Карло будут избавлены от всего этого. Я постараюсь ускорить освидетельствование и добиться опекунства.
Крис сидел на диване, устремив взгляд в потолок.
— Только не надо делать это ради меня. Или ради Карло. Если ты на что-то и решилась, то прежде всего думай об интересах Елены.
Машинально Тереза раскладывала ходатайства Рики, словно юрист, наводящий порядок на рабочем столе.
— До слушаний остается три недели. За это время мы должны принять решение.
— Три недели вместе, — спокойно сказал Крис, стараясь не выдать бушевавшего в нем гнева. — Вполне достаточно, чтобы прокатиться в Италию.
