Джеймс Чейз - Поцелуй мой кулак
Я повернулся к Фелу, который сидел, поставив локти на колени, и слушал меня с напряженным вниманием.
– Мне придется разыграть из себя героя. Это отведет от меня подозрения в соучастии, иначе будет трудно продать бриллианты. Я вскочу и кинусь на тебя. Ты наотмашь треснешь меня по лицу пистолетом.
Фел удивленно уставился на меня.
– Получить пистолетом по лицу не шутка. Будет больно.
– Я это понимаю, но так надо и пусть все выглядит поубедительнее. Если выбьешь зубы, я плакать не стану. Миллион – большие деньги.
– Ты и вправду хочешь, чтобы я огрел тебя пистолетом по голове?
– По лицу, а не по голове, запомни это хорошенько. Понял?
– Почему не поберечь красоту, мистер. Может, лучше стукнуть тебя легко по черепушке?
– У меня уже было сотрясение мозга. Бить по голове опасно.
– Угу, – он опять кинул взгляд на Рею, но та сидела молча, с непроницаемым лицом и настороженными глазами.
– Я упаду, – продолжал я, – а вы возьметесь за Сидни. Прихватите с собой пластырь. Свяжете его и заклеите рот. То же самое сделаете со мной. Колье будет лежать на столе. Забирайте его и уходите. – Помолчав, я добавил: – Вот и вся операция. Проще некуда. Не будет ни сопротивления, ни полиции. И если вы свяжете нас хорошенько, то придется ждать восьми утра, пока не придут слуги Фремлина и не освободят нас.
Я закурил сигарету и спросил:
– До сих пор все ясно?
– Ты хочешь его о чем-то спросить? – обратился Фел к Рее. – По-моему, все здорово.
– Пока нет, – она стряхнула пепел на ковер, – валяй дальше.
– Вам нужно алиби, – продолжал я. – История будет такая. Вы выехали во Фриско из Луисвилла в понедельник утром. Рея надеялась получить там работу, и ты повез ее. Это объяснит, почему вас не было дома два дня и в вечер ограбления. Утром в пятницу Рея сядет на пятичасовой самолет во Фриско. Ты, Фел, сразу после ограбления поедешь на машине обратно в Луисвилл. В пятницу вечером ты должен быть дома. Всем, кто будет интересоваться, объяснишь, что Рея уехала во Фриско искать работу. Алиби, скорее всего, вам не понадобится, но на всякий случай его надо иметь.
– Ага, – Фел кивнул. – Толково.
Я достал из кармана чеки на предъявителя и бросил на колени Рее.
– Вот вам на расходы. Получить билет до Фриско очень легко. Фамилию и адрес назовешь фальшивые. Остановись в скромном отеле и ищи работу. Это нужно на случай, если полиция в самом деле станет проверять. По прошествии десяти дней возвращайся в Луисвилл. Но не раньше. Ты поняла? Десять дней.
Теперь она задала свой первый вопрос:
– Ну а как же будет с колье? Сунуть его тебе в карман, чтобы ты его продал?
– Если тебе кажется, что сделать это на глазах Сидни будет уместно, то ты здорово придумала. – Я сразу насторожился. – Колье вы заберете с собой и спрячете у себя дома. Кто его возьмет, ты или Фел, не суть важно.
Сузив глаза, она пристально посмотрела на меня.
– С чего это ты стал такой доверчивый? А если мы сорвемся с колье? Тогда ты останешься в дураках, верно?
– А если и так? – я улыбнулся ей. – Неужели ты воображаешь, что смогла бы его продать? Для начала его нужно разобрать, и даже если вам удастся сделать это, вы вскоре убедитесь, что невозможно найти такого скупщика краденого, который предложил бы вам хотя бы четверть миллиона. Любой из них обдерет вас как липку. Вот почему я могу доверить вам колье. Я знаю дельцов, которые уплатят за камни действительно высокую цену. И не станут задавать вопросов, заметьте. Вы же этих людей не знаете, только и всего.
Она обдумала мои слова и впервые несколько смягчилась.
– Ладно, предположим, что все так и будет, – сказала она. – Но что будет после того, как ты продашь камни? А если ты сбежишь с ними и оставишь нас в дураках?
Она выражала вслух то, о чем я уже думал, и поэтому приготовился к ответу.
– Фел останется дома, чтобы все выглядело, как обычно. А ты поедешь со мной под видом моего личного секретаря. И, таким образом, будешь в курсе всех сделок. Будешь знать, сколько мне уплачено за каждый камень. Платить будут наличными. Ты сразу получишь на руки половину от стоимости каждого камня. Убедилась теперь, что я не собираюсь вас обманывать?
Она откинулась на спинку стула, внимательно глядя на меня. Я выбил почву у нее из-под ног. Она больше не могла найти никаких возражений.
– Ладно, вот только бы ты не смылся, пока я не смотрю.
Я широко улыбнулся ей.
– Даже если я этого захочу, у меня не будет такой возможности. Идея в том, чтобы все время быть вместе. – Я сделал паузу, потом добавил, глядя на нее в упор: – Даже ночью. Это входит в условия нашего договора.
Фел загоготал:
– Вот это парень по мне! Братишка! Да вы два сапога пара.
Рея неожиданно улыбнулась жесткой, холодной улыбкой, но тем не менее улыбнулась.
– Договорились, – сказала она, – мы согласны.
Я глубоко вздохнул от облегчения.
– Хорошо. Тогда обговорим детали, а потом я поеду домой. Во-первых, вы оба наденете перчатки, это очень важно. Если вы оставите хотя бы один отпечаток в апартаментах Сидни, не будет никакого миллиона, – взмахом руки я указал на сумку. – Я прихватил наряд для Фела. Взгляните.
Фел открыл сумку и достал парик, очки и пиджак.
– Ух ты, классно! Я даже сам себя не узнаю!
Я посмотрел на Рею.
– Убери волосы под косынку и купи себе такие же очки. Надо прятать твои зеленые глаза. После дела сразу же переодевайтесь. Купите дешевый чемодан, уложите в него эти вещи и выбросьте их где-нибудь в пустынном месте. Пусть этим займется Фел. Понятно?
Она кивнула. Теперь она казалась далеко не такой враждебной, как раньше, и я понял, что она проглотила приманку.
Я постучал пальцем по лежащей на столе бумаге.
– Здесь все написано. Все, о чем я вам говорил. Прочитайте. – Я встал. – Как будто все. Завтра вечером в десять тридцать. – Я опять взглянул на Фела. – Помни же – по лицу, а не по голове. Бей сильнее, чтобы выглядело убедительнее.
Фел оскалил зубы в гримасе.
– Лучше тебя, чем меня.
Остановившись в дверях, я еще раз оглянулся на них.
– Лучше остаться без пары зубов, чем без миллиона долларов, – с этими словами я вышел.
ГЛАВА 7
Четверг прошел так, как и следовало ожидать. Я нервничал, несмотря на старания держать себя в руках, и Сидни, мельтешащий и жужжащий передо мной, едва не свел меня с ума. Он без конца выскакивал из своего кабинета, крутился по залу, бросая на меня заговорщицкие взгляды, а потом снова исчезал. Терри, разумеется, почувствовал, что происходит что-то особенное, и следил за мной недобрым, настороженным взглядом. Наконец я решил прекратить это. Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Ради Бога, Сидни, надо же сдерживаться. Ты ведешь себя так, что можно подумать, ты сбежал от мафии.
Он широко раскрыл глаза.
– Да? Я спокоен, как епископ. Как тебя понимать?
– Спокоен, как епископ, который обнаружил у себя в постели девчонку.
Он захихикал.
– Ну, может быть, самую чуточку я возбужден. Я просто не могу дождаться вечера. Ты будешь поражен!..
– Потерпи до вечера и перестань мельтешить возле меня. Терри грызет ногти от любопытства.
Он понял намек и весь остаток дня не выходил из кабинета, но, уходя в шесть часов, не смог удержаться и подмигнул мне. Я ответил ему хмурым взглядом, и он удалился, смущенный.
Терри немедленно встал и приблизился ко мне.
– Из-за чего такое волнение? – спросил он. – Он весь день прыгает, как зайчик на резинке. У вас что-нибудь намечается?
Я начал убирать все со стола.
– Почему бы тебе не поинтересоваться у него? Если он захочет, чтобы ты знал, обязательно скажет.
Терри наклонился вперед, опираясь руками о стол. В его злых глазах светилась ярость.
– Ты меня ненавидишь, правда?
Я встал.
– Не больше, чем ты меня, Терри, – сказал я и через зал направился в туалет.
Десятью минутами позже я ехал домой. Через неделю, говорил я себе, а может быть и раньше, я буду в Антверпене, занятый переговорами с одним из крупнейших в мире торговцем бриллиантами. Я предложу ему десять камней покрупнее, но не самый большой. Его я собирался отвезти в Хаттон-Гарден в Лондоне. Уоллес Бернштейн давно просил меня подыскать камень высшего класса для короны. Он намекнул, что она предназначена для одного из членов королевской семьи. Я не сомневался, что он с руками оторвет большой камень, не споря о цене. Потом я уеду в Амстердам, а оттуда в Гамбург. Конечной же целью моего вояжа будет Швейцария. К тому времени я буду обладателем миллиона долларов. Эта сумма, помещенная в восьмипроцентные облигации, обеспечит мне ренту в размере восьмидесяти тысяч долларов в год. Я стану гражданином Швейцарии, уплачу соответствующий налог и буду устроен на всю жизнь.
Я был доволен тем, как повел себя с Реей. Теперь я не сомневался, что она перестала относиться ко мне с подозрением, а это было важно. Услав ее во Фриско, а Фела в Луисвилл, я обеспечил себе свободу маневра. Многое теперь зависело от того, вызовет ли Сидни полицию после ограбления. С ним надо проявить крайнюю осторожность. Он будет в ужасном состоянии и разъярен до бешенства. Когда он такой, то с трудом поддается контролю. Нужно его предостеречь, и очень убедительно. Ведь если делом займется полиция, Том Люс, несомненно, узнает о делишках Сидни. Все зависело от того, что перевесит: ярость Сидни или его страх перед Люсом. Я делал ставку на второе. В 18.35 я поднялся к себе. Вспомнив, что предполагается, будто я ужинаю с Джонсонами, я принял душ, побрился и переоделся в темный костюм. Хотя я проделывал все это медленно, у меня оставалось еще три с половиной часа до начала акции. Я налил себе почти неразбавленного виски и уселся перед телевизором, но не смог заставить себя увлечься программой. Выключив его, я принялся ходить взад и вперед по гостиной, волнуясь и нервничая, то и дело поглядывая на часы. В желудке начались спазмы, но виски сняло неприятные ощущения. Ни с того ни с сего я вдруг вспомнил о Дженни и решил поговорить с ней. Полистав записную книжку, я нашел телефон городской больницы Луисвилла и позвонил туда. После недолгого ожидания послышался голос Дженни:
