Инна Балтийская - Песочные часы Невидимки
– Я не смотрела на календарь, – уверяла нас Наташа. – Не знаю, отчего мама решила, что она скоро умрет.
– Наташенька, вы же красавица, – умолял ее Дима. – Вы же хотите, чтобы вас по телику показали? Ну хоть придумайте что-нибудь!
– Наташа, но ведь был какой-то особый день, когда мама перестала радоваться вашей учебе в институте и решила, что ей скоро придет конец? – не унималась я. – Вы должны помнить, когда это случилось!
– Но я не помню!
– Наташенька, но для телевидения придумайте! – как попугай, повторял Дима.
– Ты хочешь, чтобы убийцу твоей матери поймали?! – Я потеряла терпение и отбросила всяческие церемонии. – Тогда ты должна нам помочь!
– Хочу… – Наташа выглядела как-то странно. – Знаете, я вот что вспомнила… Мама ездила на все консультации и всегда ждала меня буквально под дверью. А мы уже с Олегом познакомились, и мама… нехорошо так говорить, но Олег смущался, и я… я не хотела, чтобы она со мной ездила. Перед последней консультацией я ей так и сказала: «Мамочка, не волнуйся, меня Олег до дома проводит, тебе ехать незачем». И вот тут она выдала: «Доченька, позволь мне хоть напоследок с тобой побыть». Грустно так сказала… Но я подумала – она намекает, что у меня мальчик появился, теперь я с ним гулять буду.
– Хм… Олег! – вслух подумала я. – Но он был с тобой, когда мать исчезла?
– Разумеется, – твердо ответила Наташа. – Мы вышли вместе.
– И во время консультации он не выходил?
– Нет.
– И никому не звонил?
– Ему кто-то звонил, он сам – никому.
Я задумалась. Конечно, возможен вариант, что у Олега был сообщник. Но… У маньяков обычно сообщников не бывает. Впрочем, оставим пока Олега в покое.
– Наташа, а Андрей Викторович вашей матери понравился?
– Психолог-психолух? Да, пару раз она его видела, но я тогда даже имени его не знала. Она о нем тоже никогда не спрашивала.
– Это неважно… – задумчиво проговорила я. В любом случае психолог видел мать Наташи и мог заранее выбрать ее на роль жертвы. А мог и не выбрать… Ох, ну хоть какую-то бы зацепочку!
– Ты знаешь ясновидящего по имени Агафон? – внезапно спросила я.
– Знаю, – спокойно ответила Наташа. – К нему весь наш подъезд ходит, по-моему.
– И твоя мать ходила?
– И она, и соседка, – подтвердила Наташа.
– Давно вы его знаете?
– Да уже лет десять, – пожала плечами девушка. – Я сама к нему не хожу, бабник он еще тот! Жирный козел, а ведет себя, как молоденький козлик.
– К матери твоей или к вашей соседке он не приставал?
– Нет, он только к молодым липнет, – усмехнулась Наташа. – Но настырный, как пластырь. Просто намертво прилипал! И будущее обещал предсказать, и от лютой беды защитить.
– Так ты все же к нему ходила? – удивилась я.
– Не-а. Он сам однажды явился, с доставкой на дом. То есть он как бы к матери пришел, но с меня своих масляных глазок не сводил. А потом – прямо при маме и при отце – начал приставать со своими предсказаниями.
– А про какую беду он говорил? – заинтересовался Дима.
Я вяло слушала их беседу. Ясновидящих я знала неплохо – все они любят запугивать публику некими бедами, которые только им под силу отвести. Не факт, что он имел в виду что-то конкретное. Но упускать ничего нельзя. Вдруг это как раз был намек: мол, откликнись на его чувства Наташа – и с ее матерью ничего бы не случилось?
К Агафону я уже не поехала – силы мои закончились. На планерке я подробно изложила многочисленные события прошедшего дня, стараясь ничего не упустить. Язык мой заплетался от многочисленных разговоров, глаза слипались, мысли в голове путались. Закончив отчет, я поглядела на часы – десять вечера, детское время, а я уже отрубаюсь. С трудом выслушав доклады всех остальных, я попросила Серегу отвезти меня до дома, с его помощью доползла до квартиры и, с трудом доковыляв до кровати, тут же уснула.
…Я стояла в мрачном коридоре университета. Судя по всему, поздний вечер – во всяком случае, вокруг не было ни души. Деканат пустовал – это я знала точно. Тишина давила на голову, сжимая ее стальным обручем. Кровь больно билась в височных артериях, и поэтому я не сразу уловила шорох тихих шагов. Они раздавались будто из-под земли. Шуршали по бетонированному полу, постепенно приближаясь, хотя никого вокруг по-прежнему не было.
Как будто перышком провели по моей шее. Я резко оглянулась. Ко мне приближался мужчина. Неяркий свет падал откуда-то сбоку, словно из стены светил скрытый фонарик. У мужчины были неподвижные черные глаза и чуть кривоватая, смущенная улыбка. Хотя свет падал сбоку, тени незнакомец не отбрасывал. «Фоторобот», – мелькнула у меня мысль, точно, это он! Оживший портрет человека, которого уже нет в живых. Но он жив! Я должна срочно включить пеленгатор. Мои товарищи где-то здесь, в засаде, они его схватят!
Я судорожно потянулась к сумочке, но в глаза мне вдруг ударил яркий отблеск, и рука застыла на полпути. В левой руке ожившего портрета оказались два блестящих металлических шарика. Они переливались, перекатывались по его ладони, издавая чуть слышный мелодичный звон. Или это в моих висках звенела кровь? Я пыталась оторвать взгляд от шариков, но – не могла. Мужчина подошел ко мне вплотную, взял мою правую руку в свою. От него исходил холод, парализовавший меня… Тем не менее я послушно пошла за ним, не отводя взгляда от мерцавших в неярком свете шариков.
Мы шли долго, я даже не знала, что в нашем универе такие длинные коридоры. Подошли к небольшой железной дверце, призрак галантно распахнул ее передо мной, чуть отодвинулся и пропустил меня вперед. Повинуясь чужой воле, я начала спуск по бесконечным ступенькам. Света в подвале не было, я двигалась на ощупь, поддерживаемая сбоку холодной сильной рукой. Внезапно яркий луч света ударил мне в лицо. Вскрикнув, я остановилась. Мужчина вдруг оказался впереди. Он смотрел мне в лицо, загадочно сощурив черные глаза. Постепенно они светлели, увеличивались в размерах… Я знала эти глаза, я видела их, и не раз! Вот если бы вспомнить…
Я вскочила с постели и схватилась руками за голову. Она на самом деле болела, как будто мне в затылок закачали полкило свинца, и он распирал лоб изнутри. Кровь в висках пульсировала, хотя страха не было. Кто мне приснился? Саша заворочался в постели. Чтобы не разбудить его, я прошла в кухню, выпила таблетку анальгина и немного посидела, пытаясь собраться с мыслями. Потом тихо прошла в комнату, осторожно легла и вскоре уснула крепким сном, уже без сновидений.
Проснулась я далеко за полдень и тут же в ужасе вскочила. Саши уже не было дома, на столике возле кровати стояло блюдце с бутербродами и чашка давно остывшего кофе. Ладно, кофе я разогрею, хотя… Ох, сколько еще надо успеть!
Я торопливо включила лежавший на столике мобильный, и сразу же выяснилось, что с утра мне два раза звонил Андрей Викторович. Я перезвонила психологу и услышала в трубке его виноватый голос:
– Полина, я нашел все списки. Но… оказывается, я за два года успел забыть одну важную деталь… то есть одно происшествие. Вы не могли бы подъехать в университет?
Я с тоской взглянула на часы. Дима Тужилин ждет моего звонка, мы должны ехать к Агафону. Но если психолог действительно вспомнил что-то важное? Может, он прочитал списки и с помощью каких-то своих психологических приемов вычислил маньяка? Словом, придется ехать сначала к нему, а шарлатан-ясновидящий подождет.
Подъехавший через полчаса Дима согласился с моими доводами, и мы поехали в универ. Психолог ждал нас у главного входа. В руках у него была аккуратная синяя папочка.
– Полина, вот все три списка, – торопливо сказал он. – Я их уже вбил в компьютер и распечатал. Поглядите, знакомых вам имен тут нет?
Я внимательным образом прочла все три списка. Разумеется, знакомых фамилий там не было. В принципе эти списки вполне можно было прислать по майлу, ради чего мы с Димой сюда приехали? Я с недоумением поглядела на психолога. Правильно истолковав мой взгляд, он грустно усмехнулся:
– Старость – не радость… Не смотрите так, я знаю, что еще не стар, но не на девичью же память мне ссылаться? Дело в том, что два года тому назад пропала одна девушка из нашей группы.
Дима присвистнул, а я невольно открыла рот. Ну ни фига себе! Такое забыть… да, у психолога явно начинается преждевременный маразм.
– То есть она пропала уже после того, как курсы закончились, – начал оправдываться психолог. – Через пару дней после этого, видимо. Но ко мне приходили с вопросами: не замечал ли я чего-то странного в ее поведении, не говорила ли она, что хочет уйти из дома… Я тогда подумал, что девушка просто сбежала. И сразу забыл об этом… А просмотрел списки, и вот всплыло в памяти.
Я понимающе кивнула. В самом деле, почему Андрей Викторович должен был решить, что девушку похитили и убили?
– Расскажите об этой девушке, – попросила я. – А заодно и обо всей группе.
Дима оживился и на всякий случай достал камеру. Психолог перевел дыхание и начал рассказ.
