Джон Локк - Время от времени
— Не зна-а-а-аю!
— Он рассказывал что-нибудь о себе?
— А?
Тряхнув женщину снова, я повторил последний вопрос. Она попыталась ударить меня.
— Рейчел, я серьезно. Говори, что он сказал, — потребовал я страшным голосом.
— Только то, что его назвали в честь отца и лучшего друга отца.
— Его отца звали Оги?
— Нет. Огастес.
Мне будто дыру в груди пробили.
— Не знаю, что значит «Д», — пробормотала тем временем Рейчел.
Комната будто закружилась вокруг меня. Я снова подоткнул одеяло своей подруге и позволил ей погрузиться в сон. Больше расспрашивать ее мне не требовалось. Я в точности знал, кто такой этот пацан, хотя до этой секунды даже не подозревал о его существовании. Д’Оги был назван в честь отца Огастеса и лучшего друга отца — Донована Крида.
Донован и Огастес — Д’Оги.
Огастес Куинн был моим лучшим другом больше пятнадцати лет. Мы вместе убивали, вместе работали и защищали нашу страну. Он был просто монстром, родившимся с редкой болезнью, исковеркавшей ему голову и черты лица. Около четырех лет назад Огастес влюбился в молодую мошенницу по имени Элисон, которую я завербовал работать на мое агентство в нацбезопасности. Примерно в то же время меня постигла медицинская проблема, повергшая меня на три года в кому. Когда я оклемался, то узнал, что Огастес похитил Элисон и держит ее в бетонной камере на своем складе в Филадельфии. Это долгая история, но чтобы спасти Элисон, мне пришлось прикончить лучшего друга.
Блин.
Огастес не говорил, что у него есть сын.
Жизнь порой — чистейшее безумие, знаете ли.
Ух ты!
А, ладно, насрать…
В смысле, теперь-то уж ничего не попишешь, верно?
Разве что дописать эту главу своей жизни, закрыть ее и двигаться дальше.
Глава 28
Земля вокруг церкви была ровной, и этот участок тесно обступали сосны. Храм высотой в два этажа был построен целиком из слюдяного песчаника, кроме красной гофрированной металлической кровли, деревянной двери и окон. Перед церковью была паперть, мощенная сланцем, футов двадцать шириной и двенадцать длиной. Справа от церковного здания было две колонны из песчаника, возвышавшиеся футов на пятнадцать, а сверху их связывало известняковое навершие. В паре дюймов под этим навершием на деревянной балке висел старинный чугунный колокол. Веревка от языка колокола была достаточно длинной, чтобы свисать до земли, но ее привязали к крепежной утке, чтобы до нее не дотянулись дети.
Мы припарковали машину Бет на гравийной площадке с левой стороны, и под этим углом я увидел деревянный балкончик на небольшом щипце[14]. Прежде чем выйти из машины, миссис Дэниелс очень ласково положила ладонь мне на запястье. Я поглядел на ее руку, а потом поднял глаза к ее лицу. Мгновение она не отводила взгляда, но затем закрыла глаза. Наклонившись, я легонько поцеловал ее в губы, однако она не ответила на поцелуй.
Я поцеловал ее снова, и на этот раз Бет открыла глаза и поцелуй получился взаимным. Я начал придвигаться ближе, жаждая продолжения, но она проронила:
— Еще не время.
— Ты уверена? — спросил я. — Потому что мне кажется, что как раз самое наше время.
Улыбнувшись, женщина сняла ладонь с моего запястья и приложила ее к моему лицу. Я еще ни разу не чувствовал такого прилива энергии от человеческого прикосновения, даже от Кэтлин Чепмен, на которой едва не женился.
— Нам это уготовано, и это случится, — пообещала Бет, — но пока еще не наше время.
— А не могу я получить всего пятнадцать минуток этого с тобою через улицу на пляже?
Моя начальница восхитительно выпятила губы — совсем чуть-чуть, — а потом со вздохом промолвила:
— Я еще не готова, да и ты не готов. Но когда придет наш час, ты не будешь разочарован. Обещаю.
— Значит, залог под предлогом дождя…
— Давай назовем это сердечным залогом, — сказала Бет, кладя ладонь мне на сердце.
Я поглядел мимо нее через окно, думая о том роскошном, пустынном пляже в жалких двух минутах отсюда.
— А как насчет быстрых десяти минут сейчас, а когда оба будем готовы, вычтем этот срок из вечности? — попробовал я все же настоять на своем.
— Ты жестко торгуешься, — ответила сидящая рядом со мной женщина, — но нет.
— Что ж, ты определенно вывела меня из игры.
Я поцеловал ей руку, и мы выбрались из машины. Балкончик второго этажа, с виду футов двух глубиной, был крытым и казался сугубо декоративным. Но оказавшись внутри церкви, я увидел, что он соединен со скрытым чердачком футов шести шириной и восьми глубиной. Чтобы добраться до этой комнатушки, требовалось спуститься через люк футах в четырех ниже атриума, а потом чуть ли не по-пластунски пробраться под приделом до деревянной лестницы. Эти двадцать футов ползком за Бет были самыми трудными в моей жизни. Такая близость к ее корме прикончила бы более слабого человека. Добравшись до лестницы, мы поднялись футов на пятнадцать до площадки. Вот там-то, за толстой запертой дверью, оказалась крохотная фронтонная комнатка, где я и познакомился с Либби Вэйл.
Либби выглядела худой, но здоровой. Она сидела на ящике для цветов в окружении стопок старых заплесневелых книг и пергаментов.
— Приветик, Бет! — лучезарно улыбнулась она моей спутнице.
— Привет, Либби. Это Донован Крид, — представила меня миссис Дэниелс.
Они с Либби обменялись понимающими улыбками — настолько очевидными, что я чуть не смутился. Зардевшись, Бет потупилась, расчистила немного места на цветочном ящике и села. Это оказалось единственным местом, где можно было присесть в этом захламленном тесном пространстве.
— Здравствуйте, мистер Крид, — сказала мне Вэйл.
— Я заметил, что у вас недостает ногтя на правом указательном пальце, — склонил я голову к плечу.
— Вы всегда начинаете разговор подобным образом? — рассмеялась Либби.
— Да. Всегда.
Девушка обернулась к Бет.
— Видишь? Я тебе сказала, что он будет забавным! — сказала она ей, а потом снова повернулась ко мне. — Серьезно, почему вы спрашиваете?
— Я нашел его в корзинке для пикника, которую Бет носила вам однажды. Я заключил, что вы сломали его, когда нацарапывали свои инициалы на дне корзины.
Миссис Дэниелс поглядела на нее с любопытством. Либби же на миг задумалась, потом сообщила:
— О!.. По-моему, это случилось в тот вечер, когда я пыталась призвать Джека Хоули. Я царапала свои инициалы, произнося свое имя.
— Зачем?
— Надеялась как-то пересечь пространственно-временной континуум, как говорят в кино, — застенчиво поглядела на меня девушка. — Может, побудить его послать какую-нибудь весточку. Безумие, я понимаю, но… Ох, а вы и вправду хороши! В смысле, найти пометки ногтем и все это сопоставить? Поразительно!
Поразительно это было или нет, но я должен был задать вопрос, не смотря на Бет.
— Вас здесь держат против вашей воли? — спросил я прямо.
Либби Вэйл от души рассмеялась:
— Нет, конечно же, нет! Будь оно так, я могла бы открыть дверь на балкон и позвать на помощь.
— Тогда что вы тут делаете? — Я обвел жестом клетушку, где мы находились. — Ваши родители и друзья оплакивают вас почти год. ФБР наведывалось…
— Умоляю вас! — вскинула Либби ладонь. — Не бередите мою совесть, я все это знаю! Я просто вношу свой вклад. Некоторые поступают в Корпус Мира, а я прячусь в церкви.
— Вот только будь вы в Корпусе Мира, ваши родные и близкие знали бы об этом.
— Мне уже недолго здесь оставаться.
— Вы оставались в этой загроможденной комнатушке все время?
— Это скорее что-то вроде порта приписки. В разное время я останавливалась у разных друзей. Есть график, но в общем да, иногда я остаюсь здесь, где и занимаюсь своими изысканиями.
— Какими изысканиями?
— Местные церкви и библиотека открыли мне все свои книги, — указала девушка на книги и пергаменты. — Последний год я потратила, чтобы выяснить подробности своего происхождения. Когда церковь закрыта, я или читаю, или брожу вокруг здания. А когда в гости приходят мои друзья, мы отправляемся на прогулку. Бет и некоторые дежурные леди возят меня в парки или пустынные уголки побережья. Меня нелегко узнать, когда я в парике и стараюсь не выделяться. Порой мы отправляемся компанией на рыбалку. Плюс у меня есть все современные удобства, — указала она на ноутбук, — есть айпэд, телефон, компьютер, телевизор…
— Слыхал я всякую ахинею, — заметил я, — но эта затмевает их все.
— Вы не верите, что я здесь по историческим причинам? — с любопытством взглянула на меня Либби.
— Ни на йоту.
— Почему это?
Я взял одну из карт.
— Это карта местности, — указал я на листы, прикнопленные ею к стенам. — А это похоже на геологические изыскания.
