Сергей Зверев - Умные сволочи
Зубы у того щелкнули, Виктор на секунду опешил. И этой секунды ей вполне хватило, чтобы выбить оружие, а уж затем коленом ударить Виктора в грудь.
Виктор отклонился назад, но на ногах удержался. Впрочем, ненадолго. Сорвавшись с места, Алина ударила ему пяткой в солнечное сплетение, а когда Виктор свалился на пол, подскочила к нему и, приподняв ему голову, с силой опустила ее на пол.
– Теперь ты понял почему? – возбужденно сказала она и тут же насторожилась. – Эй, ты что там?
Виктор лежал без признаков жизни.
Она перевернула его на спину. Из носа текла кровь, глаза были закрыты, однако дыхание угадывалось, значит, визитер был жив.
– Какие мы нежные, – недовольно бросила она. – Едва дотронешься – теряем сознание. Совсем как баба. Ну ладно, ты полежи тут, а я сейчас водички принесу, устрою легкие водные процедуры и начнем говорить по-новому. А вернее, по-старому. Как вчера. Только теперь я тебя так просто не отпущу.
На всякий случай она пару раз хлопнула Виктора по щекам, не дождалась желаемой реакции и двинулась на кухню.
Там она взяла графин с водой, поразмыслила и позвонила Виртуозу.
Она подумала, что раз Косарев занимается делом ее брата, то ему не помешает познакомиться с одним из друзей Геннадия. Теперь она решила разобраться с Виктором до конца. Сам напросился, умник.
Когда она вернулась в гостиную, то поняла, что совершила ошибку.
Оставлять этого сукина сына одного не следовало даже в обморочном состоянии.
Глава двенадцатая Косарев
1
– Значит, утек, – констатировал я, окидывая комнату мрачным взглядом.
Гостиная была мне знакома, сама хозяйка тоже. И гостиная, и Алина мне в общем-то нравились. Гостиная была уютная, Алина – симпатичная. А вот то, что сказала мне женщина, – нравиться никак не могло.
Хотелось ругаться, топать ногами и выражать недовольство по полной программе. Я пытался отыскать этого чертова Виктора вторые сутки, а он, оказывается, дважды приходил к Алине. Притом в первом случае она его отпустила, а во втором… А во втором он сбежал, воспользовавшись тем, что Алина вышла на кухню.
Хотелось ругаться еще и потому, что после рассказа Алины я понял: Виктор именно тот, кого я искал. По всем признакам.
Свое недовольство я незамедлительно высказал без особых церемоний.
– Какого черта ты отпустила его вчера вечером? Почему не позвонила мне? – я резко перешел на «ты».
Симпатичная дамочка в долгу не осталась:
– А чего ты на меня орешь?
– Потому что у меня ощущение, что поиск причин гибели твоего брата нужен только мне. Тебе это на фиг надо.
– Мне это надо, – гневно смотрела она. – И я тебе позвонила. Пусть не вчера вечером, но позвонила.
– Премного благодарен, – сбавил обороты я. – И где теперь прикажете искать этого типа?
Она пожала плечами:
– Ну, может, он домой пошел?
– Сомневаюсь, – скрипнул я зубами. – Вчера я его целый день не мог застать дома.
– Ты мне об этом не говорил, – Алина неожиданно вздернула подбородок, что не предвещало ничего хорошего для меня, и закончила: – Так что сам виноват, раз не держал меня в курсе поисков, – подвела она черту, сделав виновником произошедшего меня.
– Отшлепать тебя все же не мешает, – напомнил я о своем желании.
– Попробуй, – не без угрозы предложила она. – И вообще, – неожиданно смягчилась Алина. – Мне было не до Виктора. Совсем не до него.
– А до чего? – насторожился я.
Она не ответила, подошла к секции и открыла бар.
– Выпьешь? – предложила она, но тут же вспомнила: – Ах да, ты же за рулем.
– Именно, что за рулем.
– Вот черт, совсем из головы вылетело, – тут же проговорила она, посмотрев на часы. – Мне же нужно в прокуратуру. Может, по дороге поговорим? У меня ведь подписка о невыезде. Не хотелось бы конфликтовать.
– Вот задержала бы ты Виктора, и, глядишь, подписку бы аннулировали, – напомнил я ей про ее ротозейство. – Или хотя бы вчера мне позвонила.
Мой выпад она проигнорировала и вернулась к разговору о Викторе лишь в машине.
2
– С чего ты взял, что Виктор имеет какое-то отношение к смерти моего брата?
Дорога с дачного поселка была хорошо асфальтирована, солнышко неторопливо карабкалось по небосклону к зениту, боковое окошко в машине с моей стороны было опущено, и потоки свежего воздуха приятно обдували мне лицо.
– Не какое-то, – поправил я, глядя на дорогу, – а самое прямое. И по многим причинам.
– А именно? – она повернула голову ко мне.
– Их было трое. Твой брат, Борис и Виктор. В этой части имеющаяся у меня информация совпадает с той, которую тебе дал Виктор. И еще – то, что они занимались машинами.
– Это все? – с сомнением просила Алина.
– В смысле совпадения – все. Они занимались машинами. И последний заказ, по всей видимости, отличался от других. Потому что троица начала редеть. Убит твой брат, убит Борис. Остался в живых только Виктор.
– Виктор боится, что и его постигнет та же участь, – напомнила Алина.
– Виктор боится совсем другого, – поправил я. – Он боится, что ничего не найдет.
– А что он должен найти?
– То, о чем тебе хотел рассказать твой брат, но так и не успел. Двое мертвы, а один жив – это тебе ни о чем не говорит?
– Считаешь, этого достаточно, чтобы утверждать, что Виктор виноват в смерти двух человек? Считаешь, он убрал своих компаньонов?
– Что хотел Виктор, когда появился у тебя в первый раз? – я проигнорировал ее вопросы.
– Он желал знать, не оставлял ли мне чего мой брат.
– И ты?
– Я сказала, что он мне ничего не оставлял.
– Виктор таким ответом не удовольствовался.
– Нет. Он напирал на то, что у Геннадия что-то должно было быть с собой. Он должен был что-то привезти. Я сказала все то же. Он ничего не привозил.
– Не то, – отрезал я.
– Что значит не то?
– Ты упускаешь, что есть, – поправил ее я. – Разве Геннадий приехал с пустыми руками?
– У него была сумка, – вспомнила она.
– Вот видишь. И ты ведь о том сказала Виктору, правда?
– Я сказала ему об этом. Но Виктор ответил, что у Геннадия, кроме сумки, должно было быть что-то еще.
– То есть сумка его не заинтересовала, – подытожил я и несколько неудовлетворенно скосил глаза на Алину. Мне казалось, что она должна была уже уловить мою мысль. Но нет.
– Он спрашивал, заглядывала ли я в сумку, с которой приехал брат, – как-то робко сообщила она мне.
– И после того, как узнал, что нет, потерял к ней всякий интерес. Почему?
Вот тут-то Алина и закусила губу. Вот тут-то она и поняла, куда я гну и к какому выводу ее подвожу. К которому она должна была прийти сама.
– Потому что он сам заглядывал в эту сумку. И не обнаружил в ней того, что искал. Поэтому она была ему неинтересна. И то, что в ней находилось, – тоже.
К этому времени мы выехали на шоссе, ведущее к столице, и я счел своим долгом несколько увеличить скорость. Трасса вполне позволяла это.
– И когда Виктор мог обследовать сумку, а? – подводил я Алину к окончательному выводу.
Алина поняла – когда. Я увидел, как она сжала кулаки.
– По словам Виктора, Геннадий ездил совсем не туда, куда следовало. И вернулся раньше времени. Откуда Виктор это знал? То, что он вернулся? Если не знал, куда вообще уезжал Геннадий. Думаю, по возвращении Геннадий позвонил Виктору. Скажем, с вокзала. И на звонок у Геннадия имелась причина. Вполне возможно, он звонил и Борису. Но тот не ответил, потому что уже был мертв. Геннадий приехал прямо к тебе. И у него была с собой лишь сумка.
– Допустим, перед приездом ко мне Геннадий успел позвонить Виктору и сообщить, что остановится у меня на даче. Но тогда Виктор мог забраться в дом и осмотреть сумку, когда мы все отправились в гости к соседям, – выдвинула свою версию Алина.
– Вы ведь закрыли дом перед уходом, правда? Геннадий вернулся первым. И он бы заметил, если бы были повреждены замки. А окна… Полиция нашла следы взлома?
Алина задумалась и вскоре вынуждена была констатировать, что речи об этом не велось.
– Геннадий вошел в дом, – подвел я черту, – а следом за ним через уже не запертую дверь вошел убийца.
– То есть Виктор? – с трудом проговорила она; Алине до последнего не хотелось в это верить.
– Так получается.
– Зачем же Виктору было вновь приходить в мой дом? – Алина пыталась отыскать изъян в моих умозаключениях.
– У Геннадия должно было что-то быть. В сумке этого не оказалось. И Виктор посчитал, что обо всем сможет узнать только от тебя.
Алина некоторое время молчала, а затем словно проснулась:
– Может, Геннадий это «что-то» оставил в камере хранения на вокзале?
– Зачем? – недоверчиво протянул я. – Когда ты рядом и можно припрятать у тебя…
Я резко замолчал. Что-то мне не нравится. Что-то во всей моей теории мне не по душе. Вроде и ладно скроена, но ощущение чего-то упущенного, какой-то детали, от которой вмиг все перевернется с ног на голову, закрадывается мне в сознание. Внутренний голос подсказывает: старик, ты слишком спешишь, а спешка не всегда приводит к хорошему результату.
