Галина Романова - Личное дело соблазнительницы
— Понял, — пробормотал Артур Всеволодович и ушел, осторожно затворив дверь.
А как только он ушел, Алиса сразу же бросилась к телефону и принялась звонить. Сначала на квартиру к Антону. Должна же там быть Ангелина, куда ей деваться. Матвеев что-то такое говорил про ее отъезд, но это было, кажется, сто лет назад. Девушка, наверное, давно вернулась.
Видимо, не вернулась, потому как трубку никто не взял.
Потом Алиса принялась звонить Юре. Где именно он жил, она имела весьма смутные представления. Он никогда не распространялся на эту тему, она никогда не спрашивала. Но вот номером телефонным Юра ее снабдил, добавив, что в случае чего она может звонить ему в любое время.
Случилось сразу много чего, и одно другого ужаснее.
Первое: ее обвиняют в убийстве.
Второе: кто-то пытался убить Матвеева, пока ее обвиняли в убийстве.
Третье: она не знала, что со всем этим делать, не знала, что по этому поводу думает Юра, утром сделавший ей предложение, и не знала еще, как смотреть теперь в глаза Матвееву, который пострадал, быть может, из-за нее.
Алиса не понимала, в чем именно виновата, не знала, как все связать воедино: то, что случилось с Калининым и с Антоном, но кажется, что все это каким-то образом закручено именно на ней.
В ней все дело! Только в ней!
— Будем искать! — говорил артист Никулин в ее любимой кинокомедии.
Искать, но только где и кого?! Да и не обучена она сыскному делу. Вон даже опытные сыщики растерялись под давлением таких разрозненных фактов.
Растерялись, растерялись, она заметила это и совершенно не знала, чем и как может помочь им. Но помогать станет непременно, даже невзирая на то, что ее незаслуженно обвиняли в преступлении, совершенном чужими руками.
Она положила трубку обратно на аппарат, не дождавшись ответа от Юры, — и где только носит его в первом часу ночи, — и пошла в ванную.
Пустив мощную струю горячей воды, Алиса присела на краешек ванны и задумалась.
Калинин убит… За что?! Хороший вопрос!
Что такого могло быть в его деятельности, за что он мог поплатиться, да и было ли? Она пускай недолго, но работала с ним бок о бок. Знала не понаслышке, что бизнес его не имел никаких подводных камней, двусмысленных неопределенностей либо тайной бухгалтерии. Все чисто, все легально, все законно и без конкурентной борьбы. Конкурентов Сергей Иванович всегда упреждал и старался с ними не ссориться, подолгу обрабатывая маневренные соглашения. Стало быть, убийство с целью того, чтобы заполучить его бизнес со всеми потрохами, исключается. К тому же, убивать тогда стоило обоих — и мужа, и жену, поскольку Инга наследовала контрольный пакет акций. Инга жива… пока, значит, дело не в бизнесе. А в чем-то другое. В чем?!
Любовницы у Калинина Сергея Ивановича, такой, чтобы ревновала его, донимала звонками, устраивала сцены и заставляла таскать ее в свет, не было. Может, и имелся кто-то тайный на стороне, Алиса об этом не знала. Инга тоже, потому как Алиса знала о делах своего шефа гораздо больше, чем его жена. И вообще никаких сплетен о любовных похождениях Калинина по фирме не блуждало, а ведь подчиненные узнают одними из первых обо всяких проделках своего руководства.
Стало быть, никакой тайной страстной связи, способной толкнуть отчаявшуюся любовницу на путь преступления, у Калинина не было. Уж подобное шило никак не утаить.
Бизнес исключался, любовница тоже. За что же тогда его убили?!
Из жадности, зависти, ненависти?..
Ответа не было.
Но вот одно Алиса уяснила, и здесь она все-таки вынуждена согласиться с Валерой: тот, кто убил Калинина, знал про ее увольнение. Знал и использовал в качестве возможного мотива для убийства. То есть либо хотел исключительно ее — Алису — подставить. Либо просто использовал подвернувшийся случай.
Так, стоп, а парик?! Такой парик не купишь в киоске «Союзпечать» за углом. Его надо еще поискать и…
А ведь были еще фотографии рыжеволосой женщины, очень похожей на нее! Почему она об этом забыла? Кто эта женщина?! Сестра-близнец? У Алисы Соловьевой точно таких не имелось. Тогда кто? И для чего она подбросила Калинину фотографии, если это, конечно, сделала она?
Боже правый! Какая путаница!!! Как же во всей этой галиматье разобраться, как расставить все по своим местам, и главный вопрос: где найти эту женщину? Женщину, как две капли воды похожую на Алису и имеющую либо такие же волосы, как у нее, либо парик, в точности повторяющий ее шевелюру…
Алиса вздохнула, перенесла ноги через край ванны и, как была в джинсах и футболке, погрузилась с головой в обжигающе горячую воду. Потом, вынырнув, долго фыркала, тяжело дышала и стаскивала с себя прилипшую к телу одежду. Руки не слушались, сделавшись вялыми и безжизненными. Голова гудела и раскалывалась от предположений, домыслов, сомнений и подозрений.
Хотя подозревать, кроме самой себя, было особо некого.
Ну, нет в ее ближайшем окружении человека, хоть отдаленно похожего на нее. И мотива у этого человека не могло быть для такой страшной мести…
Из ванной она вышла окончательно разбитой и обессилевшей. Кое-как расчесала перед зеркалом в прихожей волосы, застегнула до самого подбородка «молнию» на теплой пижаме и хотела уже идти в спальню, когда в дверь позвонили.
Сердце тут же, приостановив на мгновение свой размеренный ритм, судорожно дернулось и принялось подпрыгивать в груди сумасшедшими скачками. Во рту пересохло, а ноги будто вросли в пол в том самом месте, где Алису настиг этот звонок в дверь.
— Кто там? — тихо спросила она, приложив ухо к двери.
Смотреть в глазок не имело смысла. На площадке никогда не было света. Все лампочки, которые жильцы пытались ввернуть, самым невероятным образом исчезали уже к утру. Оставалось надеяться, что голос, ответивший ей, не будет принадлежать чужому человеку.
Чужих-то Вешенков впускать не велел.
— Алиса! Алиса, открой, это я! — едва не плача, простонал Юра из-за двери. — Открой, пожалуйста, или я сойду с ума!
Бедный, бедный, бедный…
Ему-то за что все это сегодня испытать пришлось?! Сначала гнусные компрометирующие фотографии, на которых вроде бы она в чем мать родила развлекалась с группой таких же голых мужчин. Потом ее увольнение. Следом арест по подозрению в убийстве.
Странно еще, что он вообще к ней явился. Мог бы запросто отвернуться и сделать при встрече вид, что они незнакомы.
Кому нужна жена с букетом таких достоинств?
Алиса щелкнула замком и приоткрыла дверь, впуская своего жениха. Хотя жених теперь или нет, оставалось только гадать.
Он вошел, подождал, пока она запрет дверь на замок, и тут же полез к ней целоваться.
— Девочка моя! Славная моя, несчастная, за что тебе все это?! — Его губы сноровисто лезли под воротник застегнутой наглухо пижамы, а руки крепко обнимали, делая почти больно. — Господи, я чуть с ума не сошел, пока ждал тебя!!!
— Ждал? Где, Юра? — Алиса зажмурилась, пытаясь поймать хоть малейший намек на счастье в руках все еще любящего ее мужчины, не получалось…
Ничего, кроме дикой усталости и желания поскорее забраться под одеяло, не было.
«Бесчувственная и гадкая!» — подумала о себе Алиса, плотнее прижимаясь к Юре, чтобы он, не дай бог, не заподозрил ее в желании поскорее его выпроводить и забраться в постель.
— Как — где?! Возле милиции! Сначала выяснял почти целый вечер, где тебя содержат. Потом отирался в окрестностях, не решаясь зайти и спросить. Потом все же не выдержал, спросил в дежурной части. Мне сказали, что ты давно дома. Приезжаю к твоему дому, тут снова полно милиции! Что вообще происходит, милая?! Что?!
— Юр, я и сама не знаю, — честно ответила Алиса и тут же широко зевнула. — Извини, я просто с ног валюсь. Я бы поспала, если ты не против.
Юра против не был. Но категорически отказался уходить, подведя под свой отказ такую логическую основу, что Алиса, невзирая на усталость, сумела порадоваться и еще подумала, что он, пожалуй, и есть тот самый человек, который поможет ей во всем разобраться.
— Идем в кроватку, моя хорошая, — прошептал Юра ей в самое ухо, подхватил на руки и понес ее в спальню. — Сейчас я уложу свою маленькую девочку баиньки. Укрою одеялком, лягу рядом, и мы с ней уснем…
Первая часть обещанных удобств получилась у Юры как нельзя лучше. Он и в самом деле уложил ее в кровать, взбив подушки и плотно подоткнув со всех сторон под нее одеяло. Потом погасил верхний свет, оставив гореть лишь тусклый ночной светильник возле шкафа. Разделся сам и совершенно неожиданно полез к ней под одеяло.
— Юра… Юра, не нужно… — тут же запаниковала Алиса, почувствовав его подрагивающие пальцы на своем животе. — Не сегодня, прошу!
— Ну, чего ты, маленькая моя! Чего ты! — зашептал Юра горячо и сдавленно, ничуть не ослабляя натиска, а, наоборот, все ниже и ниже стаскивая с нее пижамные брюки. — Мы же поженимся! Ты не забыла, нет! Я люблю тебя, милая! Люблю, доверься мне, прошу тебя, Алиса!
