Наталья Солнцева - Танец семи вуалей
Глава 14
Москва. Наше времяЛавров нашел Карташина в подсобном помещении клуба. Тот проводил инвентаризацию. Он сидел на стуле, а перед ним на табуретке лежала толстая тетрадь учета.
– Где вторая кофеварка? – сурово допытывал он хрупкую девчушку в короткой юбке и белом переднике. – Почему не работает?
– Сломалась…
– Почему мастера не вызвали?
Лавров громко кашлянул, обращая на себя внимание грозного начальника.
– Вы ко мне? – обернулся тот.
– К вам. По поводу Симы…
Карташин оказался мускулистым молодым человеком среднего роста с крепкой шеей, модной прической торчком и нагловатыми глазами. Такой вполне мог отмутузить доктора.
– Иди в бар, потом поговорим, – бросил он девчушке, и та бочком прошмыгнула мимо гостя.
Карташин без тени замешательства уставился на начальника охраны.
– Ну, ты кто? Чего надо?
– Я веду расследование…
– А при чем тут Сима?
– Она работает ассистенткой у доктора Оленина…
Карташин взглянул на дверь – плотно ли закрыта, – и указал гостю на стул между стеллажами, занятыми картонными коробками и кухонной утварью.
– Садись, коль пришел… Ты мент?
– Нет.
– Значит, частый сыщик. Кто тебя нанял?
– Я не разглашаю имена клиентов.
– Ну и черт с тобой, – кивнул Карташин. – Сюда зачем явился?
– Заметил вашу машину рядом с офисом господина Оленина. Вы за ним следите? Или за Симой Петровской?
Карташин заложил ногу на ногу и молчал, покачивая носком лакированной туфли.
– Давай без церемоний, – наконец вымолвил он. – Можешь мне не «выкать». Я парень простой, не графских кровей.
– Ладно. Можно без церемоний, – согласился Лавров. – Оленина ты избил?
Хозяин клуба с трудом сохранял невозмутимую мину.
– Оленина? Неужели его избили? Чертовски приятно слышать. И сильно?
– Нормально.
– Я не имею к этому отношения, – с сожалением сказал Карташин. – С какой стати мне руки марать? У офиса бываю, не стану отрицать… а бить не бил. Сима Петровская моя девушка, я за ней приглядываю. Иногда домой отвожу. Боюсь за нее. Ясно? Доктор твой – мразь, каких поискать. Тебя зачем наняли? Чтобы ты вывел его на чистую воду? Или прикрыл ему задницу? В этом случае я тебе не помощник.
– Значит, не ты наставил Оленину синяков?
– Сколько можно повторять…
– И записку с угрозами не ты писал?
– Какую еще записку? – удивился Карташин. – Я вообще записок не пишу. Если надо – звоню по телефону. Со школы ненавижу писанину. В любом виде.
Он чувствовал, что «сыщик» ему не верит, и злился:
– Слушай, я тебе не шестерка, чтобы отчитываться! Говорю, не трогал Оленина… значит, не трогал. А стоило бы.
Лавров гнул свое:
– Избиение, угрозы… за это можно нажить неприятности. Случись что с доктором, тебе не сдобровать.
– Ты меня не пугай. Я пуганый…
– Ну, как знаешь. Меня другое интересует. Что происходит с ассистентками Оленина? Вот ты сказал, боишься за Симу. А в чем дело?
– Хватит прикидываться! – вспылил хозяин клуба. – Будто ты не слышал, что доктор девчонок убивает. Только за руку его не поймали. Потому и гуляет на свободе. Следующую жертву обхаживает…
– Думаешь, это будет Сима?
Карташин побагровел. Ручка, которой он делал пометки в тетради учета, хрустнула в его пальцах и переломилась.
– Ты не каркай, сыщик… или как там тебя… Не дай бог накаркаешь. Дура-девка отказалась ко мне официанткой идти. Прилипла к своему доктору, словно болячка. Ничего слушать не хочет… Как ее уберечь? А? Подскажи, сыщик…
– Не знаю, – покачал головой Лавров.
Он действительно не знал. Оленин не вызывал у него симпатии, но и Карташин производил не лучшее впечатление. Самоуверенный, наглый, напористый. Заметно, что прошел бандитскую школу. Если это он избил доктора – не признается. Решится убить – сам за грязное дело не возьмется. Научился деньги зарабатывать, ощутил вкус какой-никакой власти над людьми… сытую жизнь на нары не променяет. Наймет исполнителя, и концы в воду. Впрочем, за что ему убивать Оленина? Зазря себя под удар подставлять? С Петровской пока, слава богу, волоска не упало.
– Ты думаешь, это доктор девушек убивает?
– Кто же еще?
– До Симы у него работала Яроцкая, она жива и здравствует.
– Потому что вовремя смотала удочки!
– Откуда информация?
– Не в лесу живем, сыщик. Ты за лохов нас не держи. У нас свои каналы.
«Мы», «у нас» – отметил про себя Лавров. Кого, интересно, имеет в виду сей господин, не успевший обрести манеры барина, но претендующий на эту роль?
– Как ни крути, а труп только один…
– Искать надо лучше!
– Может, подскажешь где?
Карташин нервно пожал плечами. Разговор начал его тяготить. У него появилась какая-то мысль, которая занимала его внимание.
– У тебя все, сыщик?
– Ладно… бывай, господин хороший. О моем визите никому не докладывай.
– Понял, не дурак.
Лавров вышел на улицу, залитую по-весеннему ярким солнцем. Кажется, апрель вступает в свои права. Воздух наполнился запахами оттаявшей земли и прошлогодних листьев. Начальник охраны шагал по подсохшему тротуару, и ему хотелось петь. Не от беседы с хозяином клуба «Пони», а от предвкушения чего-то прекрасного и волнующего. Это прекрасное и волнующее было связано с образом Глории и неумолимо надвигающейся весной, с ее цветами, белой кипенью садов, теплыми соловьиными ночами и тем особым обещанием счастья, которое не обязательно исполняется… но всегда пронзает душу восторгом…
Лавров перешел дорогу, сел в свой синий «Опель» и настроился ждать. Чутье бывшего опера не подвело. Спустя четверть часа на парковке показался Карташин, прыгнул в «БМВ» и покатил в сторону перекрестка. Он ничего не опасался и не заметил преследователя.
За то время, пока Лавров хвостом мотался за «бумером», ему дважды звонил начальник и требовал немедленно явиться на совещание. На что Роман отделывался заготовленными заранее выдумками. Ему было вдвойне приятно досадить Колбину и выполнять поручение Глории. Должно быть, в нем проснулась ностальгия по розыску. Куда интереснее распутывать чужие замыслы, чем обеспечивать безопасность средненькой компании. Платили бы ему так же, как клиенты Глории, он бы открыл частное сыскное агентство. Впрочем, он уже почти частный детектив.
«Бумер» свернул в захудалый переулок и остановился у автомастерской. На залитой бетоном площадке ждали ремонта несколько подержанных иномарок. Лавров притормозил, спрятавшись за серым бусом.
Карташин выскочил из машины и скрылся в дверях мастерской. Он пробыл там около получаса. Потом уехал.
Лавров решил остаться на месте и выяснить, к кому он приходил.
На сбитой из досок лавочке сидел и курил худощавый паренек в грязной спецовке.
– Мне бы с хозяином поговорить, – сказал ему Роман. – Насчет тормозных колодок. Как быстро сможете поменять?
Парень лениво стряхнул пепел и поднял голову.
– Если запасные есть, то быстро… а если надо заказывать… – Он неопределенно махнул рукой. – Надо поглядеть, что за тачка…
Лавров, сопровождаемый его взглядом, шагнул к дверям. В полутемноте мастерской пахло машинным маслом и резиной. Двое механиков возились около старого «Фольксвагена», в глубине за столом сидел молодой мужчина в чистой одежде и потягивал чай из большой кружки. Первое, что бросилось Лаврову в глаза, были несколько маркеров в подставке от письменного прибора…
* * *Оленин не находил себе места. Просмотрев диск с танцем Айгюль, он страшно разволновался. Причина этого волнения ускользала от его понимания, как ускользала вся ситуация, связанная с появлением в его приемной этой восточной «пери». На сеансах с ней он не мог отделаться от мысли, что не столько он беседует с пациенткой, сколько та беседует с ним. Рассказывает ему небылицы, словно уводит от настоящего в некий ирреальный мир грез, полный эротики и смутных воспоминаний… Как будто они углублялись в прошлое, давно истлевшее, но непостижимым образом продолжающее существовать. Где? Когда? В какой незримой, призрачной плоскости? Однако призраки этого якобы исчезнувшего прошлого продолжали преследовать Оленина. Он чувствовал их присутствие, их неотступное ожидание… Ожидание чего?
Айгюль, казалось, вовлекла его в свою орбиту, и теперь он против воли вращался вместе с ней вокруг жуткой тайны, которую она скрывала. Он даже делал попытки проследить за ней… но она уводила его в глубину старых улиц и переулков, где растворялась, оставляя доктора в мучительном недоумении.
Она никогда не оглядывалась. Хотя Оленин с его опытом мог бы поклясться, что Айгюль знает, кто крадется за ней. Она будто заманивала его в тенистый сумрак подворотен, чтобы оставить наедине с его собственным кошмаром. Быть может, она пришла именно оттуда… из его ночных бдений, пропитанных ужасом и пугающими догадками? Но тогда ее видел и слышал бы только он, Оленин. А «пери», вопреки своей бесплотной сущности, выглядела вполне по-земному. Малышка Серафима, похоже, начала ревновать его к этой странной пациентке…
