Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей
В зале присутствовали и наши люди с корзинами и шляпными коробками в руках. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке, будучи одеты в чистое и не рваное. Один писклявый помощник торговца мануфактурой попытался было проскользнуть по железнодорожному билету, но его отправили восвояси как нахального представителя низшего сословия{22}.
Сегодня Стэнт решил прибегнуть к театральным эффектам.
Огни в зале погасли, и луч прожектора высветил кафедру, за которой стоял покоритель Марса в белоснежном долгополом одеянии.
— Господа, мы не одиноки…
Он сорвал покров с «зеркального телескопа», в который было вставлено «хрустальное яйцо». Полли в конце концов пришлось нарисовать ему схематически, как именно она «случайным образом» запустила машину. В перерыве между сеансами требовалось менять ленту с картинками внутри прибора и ввинчивать новую лампу накаливания. А значит, хитростью отвлекать Стэнта от любимой игрушки. По счастью, он не на шутку пристрастился к средству Термори и поэтому часто дремал.
— Представляю вам… планету Марс!
Стэнт дёрнул рычаг и запустил стрекочущий электрический мотор. На белом экране появились красные картины: в ящике с песком ползал в поисках воды осьминог. Аудитория разразилась изумлёнными возгласами, послышались и немногочисленные скептические покашливания. Некоторые сцены снимали задом наперёд: зрелище получилось весьма странным, до нелепости. Хотя, казалось бы, движущиеся картины — куда уж нелепее. Я видел, как их делал Пол А. Роберт из Брайтона.
Его помощники, уличные мальчишки, раскрашивали изображения вручную. В Даунс, в недостроенную студию со стеклянным потолком, меня привезли с завязанными глазами, потому что Роберт опасался происков некоего коварного янки. Якобы тот мог пронюхать о его изобретении и выдать его за своё собственное. Что ж, удачи. Этот, как его там, скоп хорошо сгодился, чтобы задурить мозги королевскому астроному, а в остальном пользы от него никакой — одна головная боль после просмотра. А ещё чёртова штука жужжит, когда картинки прокручиваются перед лампой. По мне, так из-за ужасного шума Робертову устройству для движущихся картин никогда не стать популярным и не вытеснить «волшебный фонарь»{23}.
После показа «картин из хрустального яйца» Стэнта засыпали вопросами. Некоторые спрашивали о «марсианах», но большинство интересовалось устройством Роберта. Кое-кто из зрителей уже о нём слышал, а иные даже видели в действии: изобретатель демонстрировал своё дурацкое «чудо», когда клянчил деньги у спонсоров.
Стэнт настаивал, что это «зеркальный телескоп», и кое-кто из присутствующих обозвал его неграмотным болваном. Королевский астроном оскорбился. Какая-то добрая душа в двух словах описала принципы работы прибора. Парочка юнцов принялась горячо спорить о «последовательных образах» и «картинках Мейбриджа». Никто не обратил внимания на то, что именно было показано, — с таким же успехом это мог быть пыхтящий паровоз или милующаяся парочка. Зато очень многих заинтересовал процесс проецирования движущихся картин на экран. Выступление Стэнта оказалось сенсацией, но совсем не такой, на которую он рассчитывал.
Мориарти улыбался.
События развивались совсем не по плану сэра Невила, поэтому он поспешил перейти к торжественному финалу:
— Господа, жители Марса среди нас! Они уже много времени провели на Земле!
Зал ответил шиканьем, смешками и свистом.
Сэр Невил сдёрнул очередной покров и объявил:
— Перед вами король Марса!
Разговоры мигом смолкли. Окошко в колоколе обладало увеличительным эффектом, и все увидели жуткую красную голову заточённого внутри создания. Ротовое отверстие злобно открывалось и закрывалось.
На мгновение воцарилась изумлённая тишина. Гневно выпученные, обрамлённые дёргающимися красными отростками глаза взирали на толпу учёных. Неведомое создание словно готовилось направить на аудиторию «тепловые лучи» и погубить собравшиеся здесь величайшие умы Земли, а потом призвать с небес летучий флот кровожадных монстров. Угрожающе сжимались алые щупальца. Вот-вот пришелец сломит сопротивление человеческой расы и водрузит марсианский флаг на почерневших обломках Берлингтон-хауса.
Об устройстве Роберта мигом забыли, теперь в центре внимания оказалось новое чудовищное чудо.
Стэнт уловил настроение зрителей. Толстокожий дурак, быстро оправившись от ехидных замечаний, прямо-таки лучился самодовольством. Он выпятил грудь (ну точно раздувшийся осьминог) и оглядел присутствующих с видом обычного своего превосходства. Если «марсианскому королю» удастся припугнуть Лондонское королевское общество, то Стэнт, разумеется, переметнётся к нему и покинет своего менее значительного земного монарха. На нашей ничтожной планетке могучий разум великого астронома недооценивают, — быть может, стоит поискать иных покровителей…
И вот, когда сэр Невил уже почти вернул себе внимание слушателей, Мориарти поднялся со стула и выкрикнул:
— А где же его бумажный колпак?
Ошарашенный Стэнт замер. Он-то считал своего врага поверженным и не ожидал увидеть его здесь. Я даже на какое-то мгновение решил, что он нас раскусил, понял, как именно его надули. Но куда там! Сэр Невил по-прежнему твёрдо верил в то, во что заставил его поверить Мориарти.
— Я настаиваю! — объявил он, потрясая медной трубкой. — Это пришелец из иного мира.
Ещё совсем недавно его слова принимали на веру, сейчас же рационалисты и скептики (ведь наш век считается веком скептиков) вознамерились расчленить пресловутого дарёного коня и хорошенько изучить останки.
В переднем ряду поднялся пожилой француз. Он подошёл к колоколу и вгляделся сквозь пенсне.
— Это тепловой луч, — срывающимся голосом продолжал увещевать Стэнт. — Марсианское оружие!
Он направил трубку на изумлённую толпу, словно желая спалить присутствующих. Разумеется, на их одежде не было медленно возгорающегося химического реактива, который мы использовали во Флемстид-хаусе.
— Это головоногий моллюск! — провозгласил француз. — Какой-то жестокосердный человек выкрасил его красной краской. Редкий вид, но вполне известный.
Послышался смех. Кто-то запустил скомканной программкой Стэнту в голову.
— Это король Марса, — огрызнулся на лягушатника сэр Невил. — Рой Марси. А вы, сэр, необразованный болван. И ничего не смыслите в иных мирах.
— Eh bien[8], вполне возможно. Но я, monsieur, профессор Пьер Аронакс, величайший из ныне живущих специалистов по обитателям глубин. Полагаю, о звёздах и их орбитах вы осведомлены гораздо лучше меня. Однако, когда речь заходит о морской биологии, вы в сравнении со мной, ходячей энциклопедией, малый ребёнок. Повторяю, это моллюск. Напоминает кальмара или спрута. И он в весьма плачевном состоянии.
— Стэнт, а твоего спрута не сопрут? — выкрикнул какой-то остряк.
— Да-да, — вторили зрители Аронаксу. — Спрут! Спрут!
Мир рушился у Стэнта на глазах. Королевский астроном не знал, что сказать, и просто молча открывал и закрывал рот. Ему смертельно хотелось прибегнуть к снадобью доктора Термори. (Чертовски хорошая штука, должен признать. Однако даже я старался с ней не переусердствовать.) Сэр Невил стиснул голову руками, словно в попытке заглушить оскорбительные выкрики. С какой радостью он укрылся бы сейчас в своей персональной «Солнцевой системе». Там, в марсианских песках, неведомые создания готовили трёхногие ходячие доспехи, чтобы завоевать Землю, сделать из её жителей живые игрушки или попросту сожрать их.
Жилы на шее у Мориарти натянулись, лицо превратилось в радостно оскалившийся череп, а глаза сияли, словно китайские фонарики. Держу пари, всё тело старого аскета в тот момент свела судорога удовольствия. Вот так всякий раз, когда он добивается своего. Кто-то открывает бутылку шампанского или наведывается к миссис Хаддерсфилд, а профессор предаётся таким вот приступам злобного мозгового экстаза.
Гексли покинул аудиторию, на его лице читалось отвращение. Следом устремились и другие. Поиздеваться над Стэнтом остались лишь немногочисленные (и, видимо, менее титулованные) учёные. В зал заглянул давешний помощник торговца и поинтересовался, что именно он пропустил.
— Постойте, не уходите, — тщетно умолял сэр Невил, яростно нажимая кнопку на «тепловой трубке» (разумеется, никто так и не загорелся). — Неверие губительно. Марсианцы надвигаются! Глупцы, если не прислушаетесь к моим словам, придёт и ваш черёд! Они здесь! Марсианцы среди нас!
И тут Мориарти подал сигнал.
Наши люди поднялись с кресел (а парочка даже вышла из-за кулис) и открыли по Стэнту огонь извивающимися снарядами. Адские осьминоги недолго могут протянуть на суше, но зато изо всех сил цепляются за жизнь, как удостоверились на собственном опыте мы с Полли. Обвивают щупальцами первый попавшийся предмет и сжимают его изо всех сил, пока не лопаются под действием давления, словно воздушные шары. Зрелище получилось отменное, хотя большая часть публики уже удалилась.
