Патриция Вентворт - Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник)
Фрэнк восторженно улыбнулся, а его шеф вскоре растаял и сообщил мисс Сильвер, что весной надеется стать дедушкой.
С ее поздравлениями предварительные переговоры пришли к концу. Комплименты закончились, но атмосфера оставалась радушной. Лэм дружелюбно спросил:
– Можно поинтересоваться, что привело вас сюда?
Мисс Сильвер огляделась. Коридор выглядел безлюдным, но осторожность не мешает. Она вошла в кабинет, и мужчины последовали за ней. Когда Фрэнк закрыл дверь, она сообщила:
– Мистер Леттер мой клиент. Он приехал ко мне в прошлую субботу и сказал: его жена думает, что кто-то пытается ее отравить.
Лэм уставился на нее.
– Вот как?
Поведение мисс Сильвер стало чуть более сдержанным.
– Об этом и речь, старший инспектор. Если у вас есть свободное время, я ознакомлю вас с произошедшим. Но, разумеется, я не собираюсь вас задерживать.
– Нет-нет, – сказал Лэм, – рассказывайте.
Фрэнк Эббот придвинул ей кресло. Все сели.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Разумеется, я посоветовала ему обратиться в полицию.
Фрэнк приподнял брови и закусил губу. «Разумеется!», повторенное инспектором, подвергло его серьезность большому испытанию. Сарказм не был характерной чертой шефа, и сейчас Лэм напомнил демонстрирующего ловкость слона.
– Его жена была против этого.
– Он так сказал?
– Он так сказал. Я передам содержание нашей беседы как можно точнее.
И мисс Сильвер рассказала об этой беседе отчетливым, размеренным голосом. Оба полицейских не сомневались, что ее рассказ окажется скрупулезно точным. Она не станет тратить лишних слов, но не упустит ни единой подробности. И действительно, они получили полное представление о ее разговоре с Джимми. В заключение мисс Сильвер добавила:
– Не знаю, как сочтете вы, но я твердо убеждена, что приступы рвоты у миссис Леттер были не серьезного свойства – скорее результатом злобной шутки. Симптомы были такими, какие создает простое рвотное средство, например, ипекакуана, и помимо указания на неприязнь к миссис Леттер, я не считаю их заслуживающими внимания. Миссис Леттер собиралась произвести в доме значительные перемены. Думаю, вы знаете, что миссис Стрит и мисс Мерсер должны были покинуть дом, и миссис Леттер хотела нанять полный штат прислуги. Мистер Леттер возражал против этого. Или, точнее, был недоволен этим. Мне показалось, что отношения в доме были натянутыми, и чем скорее стороны расстанутся, тем лучше. Я посоветовала ему не затягивать с этим. Еще сказала, что будет хорошо, если миссис Леттер станет есть и пить то же, что и все остальные. Мистер Леттер согласился, но сказал: «Она непременно будет пить свой кофе». Как, возможно, вы знаете, миссис Леттер пила кофе по-турецки, приготовленный специально для нее, остальные его не любили. Мистер Леттер сообщил, что с того субботнего вечера готовились две чашки кофе и он всегда брал одну из них – так было до вчерашнего вечера, когда миссис Леттер скончалась.
Заговорил Лэм:
– Да, тут есть одна молодая женщина, давшая показание относительно этих приступов. Она ветреная штучка, и я бы не доверял ей как свидетельнице, только никто не опровергает ее слова. Я сомневаюсь, узнали бы мы о приступах у миссис Леттер, если бы не эта Глэдис Марш – я только что говорил об этом Фрэнку. Но теперь кажется, что мистер Леттер приезжал к вам по их поводу, и вы решили, что это чья-то шутка.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Тогда у меня сложилось такое мнение. Могу сказать, что пока что не вижу причин менять его.
Лэм с совершенно бесстрастным лицом взглянул на нее.
– Вы думаете, те приступы не были связаны с тем, что стало причиной ее смерти?
– Я не готова определенно высказаться по этому предмету, но склонна думать вот что. Те приступы были слишком легкими, чтобы представлять собой попытку покушения на жизнь миссис Леттер.
С по-прежнему бесстрастным видом Лэм проговорил:
– При всем уважении к вашему мнению, на эти приступы возможны разные взгляды. Может быть, вы заблуждаетесь – может, умный преступник вводил нас в заблуждение. Может, кто-то, ненавидевший миссис Леттер, начал с шутки и, обнаружив, как легко это сделать, перешел к убийству.
Мисс Сильвер кивнула:
– Я готова согласиться с этим в теории. Но недостаточно знаю об уликах, чтобы сказать, какая из этих версий совпала бы с ними.
Лэм откашлялся, требуя внимания.
– Говорите, мистер Леттер ваш клиент. Вы приехали с целью доказать, что он не отравил свою жену?
Мисс Сильвер с потрясенным видом укоризненно произнесла:
– Никак не думала, что придется объяснять вам то, что я совершенно ясно сказала мистеру Леттеру. Я здесь не для того, чтобы доказывать чью-то вину или невиновность. В каждом деле я стараюсь отыскать истину и послужить целям правосудия.
Лэм покраснел.
– Да-да… Я не хотел сказать ничего обидного. Но, видите ли, ваше положение… я вправе попросить вас охарактеризовать его.
– Может, вы сами его охарактеризуете, старший инспектор?
Хотя эти слова были официальными, сопровождавшая их улыбка оказалась на удивление обаятельной. Лэм почувствовал, что с ним советуются, считаются, и успокоился. Цвет его лица снова стал нормальным, и он улыбнулся в ответ:
– Ну, если вы друг семьи, если мистер Леттер очень уважает вас и, естественно, обратился к вам за помощью – и если вы готовы сотрудничать с полицией…
Мисс Сильвер благодарно кивнула.
– Меня бы это вполне устроило.
Фрэнк Эббот прикрыл рот ладонью. Наблюдать, как шеф осторожничает, было нудно. Все обошлось благополучно, но удовольствия это зрелище не доставляло. А Моди, разумеется, оставалась непринужденной – к месту хмурилась, к месту улыбалась.
Фрэнк вновь перевел взгляд на старшего инспектора. Тот произнес:
– Теперь по поводу возможной попытки ввести нас в заблуждение. Мистер Леттер приезжал к вам в прошлую субботу сообщить, что кто-то пытается отравить его жену, но не могло ли это быть уловкой? Что, если он решил избавиться от нее?
– Какой тут мотив?
– Ревность…
Мисс Сильвер кашлянула.
– У него не было причин для ревности до вечера прошлого вторника, когда он застал жену в комнате своего кузена.
Лэм уставился на нее:
– О, вы об этом знаете?
– Да. До тех пор причин для ревности у мистера Леттера не было.
Лэм проницательно посмотрел на нее.
– Так вот, знаем мы только это. Возможно, о многом мы еще не слышали. Или, может, причина тут вовсе не в ревности. Миссис Леттер унаследовала от первого мужа большие деньги. Мы не знаем, много ли оставалось – пока что. Деньги могут отойти к его родственникам, а могут и не отойти. Мистер Леттер говорит, что были какие-то споры по поводу завещания, и стороны полюбовно пришли к соглашению – миссис Леттер и родственники поделили деньги. Мистер Леттер думает, что она получила свою долю безоговорочно, но точно не знает. Говорит, что никогда не заговаривал с женой о деньгах и даже не знает, написала ли она завещание. Мне это показалось ерундой. Я потребовал, чтобы он позвонил ее адвокату. Да, завещание существует, и юристы отправили почтой копию – она должна быть здесь утром. Если Леттер наследует значительную сумму, это может быть мотивом. Возможно, он считает очень ловким ходом приезд к вам с рассказом о чьих-то попытках отравить его супругу, а потом снова разыгрывает заботливого мужа, пьет вместе с женой кофе, чтобы в него никто ничего не добавлял… Ну, что вы об этом думаете?
Мисс Сильвер очень серьезно посмотрела на него.
– Знаете, какая забота у мистера Леттера главная?
Лэм хохотнул:
– Не могу сказать, что да, но, полагаю, вы мне сообщите.
– Да, – подтвердила она. – Он хочет только заверения, что его жена не совершила самоубийства.
Лэм слегка отодвинулся назад вместе со стулом.
– Что-что?
– Мистер Леттер хочет быть уверенным, что его жена не покончила с собой. Его очень гнетет мысль, что она могла это сделать. Если да, он сочтет себя виновным в ее смерти. После сцены в комнате мистера Энтони между женой и мужем образовался полный разрыв. Он два дня не разговаривал с ней. И боится – думаю, отчаянно боится, – что миссис Леттер сознательно приняла морфий.
Лэм ударил кулаком по столу:
– Он хочет от нас доказательства, что ее убил кто-то другой?
Мисс Сильвер кашлянула.
– Не думаю, что он дошел до этого. Мистер Леттер сосредоточен на жуткой мысли, что, возможно, довел ее до самоубийства.
Лэм положил руки на колени и подался вперед.
– Мне его слова недостаточно! Я не говорю, что он виновен, но и не говорю, что невинен. Мотив у него был более сильный, чем у всех остальных, и к тому же имелась наилучшая возможность устроить так, чтобы самому не получить чашку с морфием. То, что вы говорите о его душевном состоянии, может быть правдой, в таком случае он невиновен, и я ему сочувствую. Или же он тот умный преступник, о котором я говорил, и тогда его желание увериться, что жена не совершила самоубийства, вполне может оказаться отвлекающим ходом. – Лэм еще больше отодвинулся со стулом назад и поднялся. – Что ж, сегодня я не смогу вас убедить, и вы не сможете убедить меня. Мы остановимся в гостинице «Булл» в деревне, и если она такая скверная, как мне представляется, я буду рад, когда эта работа завершится. Утешает только одно – эта гостиница не понравится Фрэнку гораздо больше, чем мне! – Инспектор искренне рассмеялся. – Если хотите, он может подняться к вам после ужина и показать все показания, какие мы успели получить. Только никому не говорите об этом.
